1894
Элвин Рой Кинг (Elwyn Roy King)
лётчик-ас австралийского авиационного корпуса в годы Первой мировой войны. На его счету двадцать шесть побед в воздушных боях, что является четвёртым результатом среди австралийских пилотов военного периода и уступает только Гарри Кобби среди пилотов корпуса. В мирное время работал гражданским пилотом и инженером. С 1939 года и до смерти служил в Королевских военно-воздушных силах Австралии. Родился в городе Батерст, штат Новый Южный Уэльс, Австралия. В 1916 году служил в лёгкой кавалерии в Египте, в январе 1917 года перешёл в авиационный корпус механиком, позже став пилотом. В составе 4-й эскадрильи ВВС Австралии принимал участие в боях на Западном фронте Первой мировой войны. Летал на одноместных истребителях «Sopwith Camel» и «Sopwith Snipe». На последнем сбил семь вражеских самолётов, больше, чем любой другой пилот. За свои достижения был отмечен орденом «За выдающиеся заслуги» и британским крестом «За выдающиеся лётные заслуги». В 1919 году вернулся в Австралию и несколько лет работал в гражданской авиации, после чего стал одним из соучредителей успешной инженерной компании. После начала Второй мировой войны Элвин вернулся на службу в Королевские военно-воздушные силы Австралии, где занимался подготовкой пилотов. Умер в городе Пойнт-Кук, штат Виктория, Австралия 28 ноября 1941 года.
Ранние годы
Элвин Рой Кинг родился недалеко от южно-восточного австралийского города Батерст в штате Новый Южный Уэльс. Его отец, Ричард, был простым австралийским рабочим, а мать, Элизабет Мэри, была английского происхождения. Учился в государственной школе, в дальнейшем продолжил заочно изучать машиностроение. Жил в Форбсе, работал автомехаником и занимался ремонтом велосипедов, автомобилей и сельскохозяйственной техники. 20 июля 1915 года поступил на службу в Австралийские имперские силы. Первая мировая война
Начало службы
5 октября 1915 года Кинг на борту HMAT «Themistocles» отплыл в Египет в составе подкрепления для 12-го полка 4-й бригады лёгкой кавалерии.. Подкрепление присоединилось к полку в феврале 1916 года в Гелиополе, восполнив потери, полученные в ходе Дарданелльской операции. Весь май полк занимался только обороной Суэцкого канала, а в дальнейшем также стал патрулировать Синайский полуостров. 13 января 1917 года Кинг был переведён в состав Австралийского авиационного корпуса и отправлен в Великобританию. 18 апреля он присоединился к 4-й эскадрилье корпуса в качестве техника. В августе он был переведён в состав учебной эскадрильи, чтобы учиться управлять самолётом. 15 октября он успешно закончил обучение и получил звание офицера. В ноябре 1917 года вернулся в состав той же 4-й эскадрильи уже в качестве пилота. 21 марта 1918 года Кинг был отправлен на действительную военную службу во Францию. В тот же день началось крупномасштабное наступление германских войск против армий Антанты, известное как операция «Михаэль», ставшее первой фазой Весеннего наступления 1918 года.
Лётчик-ас
Когда Кинг прибыл во Францию, его эскадрилья летала на одноместных истребителях «Sopwith Camel» в опасных условиях, на малых высотах, осуществляя поддержку австралийских сухопутных сил. У нового пилота практически не было шансов на воздушный бой. Плотный, ростом 196 см, Кинг также имел проблемы с посадкой своего истребителя. Зажатый в его маленькой кабине, пилот с трудом мог пользоваться управляющими элементами самолёта. Его командиру не нравились постоянные грубые посадки. Друг Кинга и пилот той же эскадрильи, Гарри Кобби, позже вспоминал, что «была вероятность того, что Кинг покинет эскадрилью, но он проявил себя замечательным пилотом». Кобби часто брал Кинга с собой на вылеты. В эскадрилье заметили, что патрули из двух истребителей, как правило, ещё в состоянии втянуть вражеский самолёт в бой, в то время как более крупные формирования уже отпугивают. 14 мая 1918 года Кинг подбил двухместный немецкий разведчик, который изучал расположение артиллерии между бельгийским Ипром и французской коммуной Байёль. Однако, из-за облачности не смог убедиться в уничтожении противника. 20 мая Кинг выиграл свой первый воздушный бой, уничтожив немецкий истребитель «Pfalz D.III». 1 июня был произведён в лейтенанты 20 июня Кинг сбил немецкий воздушный шар над французской коммуной Эстер. Хотя шары и были уязвимы для атак зажигательным оружием, они, как правило, хорошо охранялись истребителями и ПВО, и таким образом, рассматривались как опасные и ценные объекты. В том же месяце он сбил ещё два самолёта над рекой Лис.

Кинг (четвёртый справа), капитан Гарри Кобби (в центре) и офицеры 4-й эскадрильи, июнь 1918 года
25 июля 1918 года Кинг отметился снова, сбив самолёт «LVG» во время полётов над коммуной Армантьер. Четыре дня спустя он возглавил группу из шести «Sopwith Camel» 4-й эскадрильи, сопровождающую легкие бомбардировщики «Airco DH.9» Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Пока бомбардировщики выполняли своё задание, группа прикрытия вступила в бой, по крайней мере, с десятью немецкими «фоккерами». Трое австралийцев, включая Кинга, сбили своих противников; столкновение завершилось без потерь у союзников. 3 августа Кинг уничтожил ещё один немецкий двухместный самолёт, а на следующий день разделил победу в воздухе с Гербертом Уотсоном. 4-я эскадрилья понесла значительные потери во время Стодневного наступления на Западном фронте, начавшегося с Амьенской операции 8-13 августа. 10 августа, во время бомбардировки Эстера, Кинг уничтожил ещё один воздушный шар и «LVG». 12 и 13 августа 4-я эскадрилья, ведомая Кингом и Кобби, выполняла полёты над Фландрией вместе с истребителями «Royal Aircraft Factory S.E.5» 2-й эскадрильи, возглавляемой Эдриэном Коулом и Роем Филлипсом. На второй день Кинг с группой уничтожили двухместный немецкий «Albatros». 16 августа 1918 года Кинг принимал участие в крупной атаке на немецкий аэродром в коммуне Обурден недалеко от Лилля, в результате которой было уничтожено тридцать семь самолётов противника. В ходе операции Кинг поджёг ангары четырёх или пяти немецких самолётов. В итоге, окрестности Лилля были в значительной степени очищены от немецкой авиации. 30 августа Кинг и ещё два пилота его эскадрильи сбили два самолёта «DFW» над Лаванти. 1 сентября Кинг уничтожил наблюдательный воздушный шар над хребтом Оберс. Три дня спустя вместе с Кобби он сбил «LVG» после нападения на поезд вблизи Лилля. 8 сентября 1918 года был награждён британским крестом «За выдающиеся лётные заслуги». В тексте награждения, опубликованном 3 декабря в «The London Gazette», отмечались «доблестные и важные действия по бомбардировке и атаке пулемётным огнём поездов и войск противника», в ходе которых «он добивался успеха, летая на малых высотах и пренебрегая личной опасностью». 16 сентября, после кратковременного затишья в воздушных боях, Кинг уничтожил биплан «фоккер» над Лиллем. В это же время он становится капитаном и командиром звена. К концу сентября число побед Кинга достигло отметки восемнадцать. 2 октября он совершил свой последний бой на «Sopwith Camel», уничтожив четвёртый немецкий воздушный шар.

Семь побед на истребителе «Sopwith Snipe» сделали Кинга рекордсменом среди пилотов этого класса.
В октябре 1918 года Кинг и вся 4-я эскадрилья пересаживаются на модернизированные одноместные истребители «Sopwith Snipe», чья увеличенная кабина лучше подходила для крупного пилота. 28 октября Кинг открыл счёт побед на новом самолёте. 29 октября он сбил противника над бельгийским городом Турне в ходе боя, который часто описывается как «одно из величайших воздушных сражений войны». На фоне воздушной битвы с участием более семидесяти пяти истребителей с обеих сторон, Кинг увернулся от пяти зашедших на него «фоккеров», прежде чем уничтожить LVG в лобовой атаке. Уже на следующий день пилот сбил ещё три немецких истребителя «Fokker D.VII», причём два без единого выстрела. Атакуя одного из противников, он одновременно «подрезал» другого. Этот «фоккер», пытаясь избежать столкновения с Кингом, врезался в ещё один «фоккер». Один из последних воздушных боёв этой войны состоялся 4 ноября над коммуной Лёз. Кинг в течение пяти минут уничтожил ещё два «Fokker D.VII». Семь побед на истребителе «Sopwith Snipe» в последние дни войны сделали его рекордсменом среди пилотов этого класса. Всего за время войны Кинг вывел из строя двадцать шесть противников: шесть самолётов были выведены из-под контроля, тринадцать самолётов и четыре воздушных шара уничтожены лично пилотом, ещё три самолёта уничтожены им совместно с другими лётчиками. Среди пилотов Австралийского авиационного корпуса только у Гарри Кобби было больше побед в воздухе. Среди всех австралийских лётчиков Кинг оказался на четвёртом месте по этому показателю. Помимо Кобби, ещё два его соотечественника, Роберт Литтл и Родерик Даллас, выиграли больше воздушных поединков. 3 июня 1919 Кинг был награждён орденом «За выдающиеся заслуги».

Кинг (второй справа), капитан Джордж Джонс (крайний справа) и другие офицеры 4-й эскадрильи, Германия, декабрь 1918 года
Межвоенный период
В декабре 1918 года, после окончания военных действий, 4-я эскадрилья Кинга присоединилась к британской армии в Биккендорфе, недалеко от Кёльна. В марте 1919 года армия вернулась в Англию, и 6 мая Кинг смог отправиться обратно в Австралию. 11 августа 1919 года он вышел в отставку в Мельбурне. Начал работать воздушным курьером в «Larkin-Sopwith Aviation Co. of Australasia Ltd», одним из соучредителей которой был лётчик-ас Герберт Ларкин. В это же время отказался в пользу Фрэнка Макнамары от предложения нового Австралийского авиационного корпуса (Australian Air Corps)), предшественника Королевских военно-воздушных сил Австралии. В своём письме от 30 января 1920 года он написал: «Я чувствую, что должен отказаться от этого места в пользу этого очень хорошего и доблестного офицера». В апреле Макнамара получил приглашение в ААК. За время работы курьером Кинг совершил несколько новаторских полётов. В 1920 году он осуществил первую воздушную доставку почты и газет в некоторые города на востоке Австралии и совершил первые посадки в нескольких поселениях на юге Квинсленда. Также участвовал в воздушных гонках. К апрелю 1922 года, уже работая в компании-преемнике «Larkin Aircraft Supply Co. Ltd», Кинг благополучно перевёз 2000 пассажиров и пролетел 48 000 миль (77 000 км) над штатами Виктория, Новый Южный Уэльс и Квинсленд. Покинув авиационный бизнес, он вместе с другим пилотом основал «Shipman, King and Co. Pty Ltd». Компания успешно занималась импортом и сборкой различной техники, что позволило Кингу заняться восстановлением гоночных автомобилей и участием в гонках. 31 марта 1925 года он женился на двадцатилетней Жозефине Ливингстон в англиканской церкви Святого Иоанна в пригороде Мельбурна. У пары родились сын и дочь.
Вторая мировая война и смерть
В декабре 1939 года, вскоре после начала Второй мировой войны, Кинг снова вернулся на службу в авиацию, в Королевские военно-воздушные силы Австралии. 2 января 1940 года он стал командиром 3-й начальной лётной школы Королевских военно-воздушных сил Австралии в Эссендоне, штат Виктория. Так как Австралия принимала участие в международной программе по подготовке авиации, школа включала в себя значительное количество гражданских самолётов и сотрудников от частных авиакомпаний. К июлю все частные машины были зачислены на баланс ВВС. 21 декабря Кинг принял командование 5-й начальной лётной школой в Нарромине, штат Новый Южный Уэльс. Получив звание командира крыла, 7 июля 1941 года Кинг принял руководство 1-й лётной школой Королевских военно-воздушных сил Австралии в пригороде Мельбурна. В октябре Кинг был повышен в звании до груп-капитана и назначен командиром нового штаба в Пойнт-Кук. Элвин Рой Кинг умер от отёка головного мозга 28 ноября 1941 года. Был кремирован в крематории в одном из северо-западных пригородов Мельбурна. Проститься с Кингом пришли сотни человек из военной и гражданской авиации, в том числе глава ВВС, маршал авиации сэр Чарльз Бёрнетт и представитель министра обороны. Гроб несли вице-маршал авиации Генри Ригли, коммодор авиации Раймонд Броунелл, групп-капитан Алан Уолтерс и командир крыла Генри Уиннек. Имя Элвина Кинга было выбито на 97-й плите Зала памяти Австралийского военного мемориала в Канберре. Литература: Coulthard-Clark, C. The Third Brother: The Royal Australian Air Force 1921-39. — North Sydney: Allen & Unwin, 1991. — ISBN 0-04-442307-1; Cutlack, F.M. The Official History of Australia in the War of 1914-1918 (11th edition): Volume VIII; The Australian Flying Corps in the Western and Eastern Theatres of War, 1914-1918. — Sydney: Angus & Robertson, 1941; Garrisson, A.D. Australian Fighter Aces 1914-1953. — Fairbairn, Australian Capital Territory: Air Power Studies Centre, 1999. — ISBN 0-642-26540-2; Molkentin, M. Fire in the Sky: The Australian Flying Corps in the First World War. — Crows Nest, New South Wales: Allen & Unwin, 2010. — ISBN 1-74237-072-1; Newton, D. Australian Air Aces. — Fyshwyck, Australian Capital Territory: Aerospace Publications, 1996. — ISBN 1-875671-25-04; Odgers, G. Air Force Australia. — Frenchs Forest, New South Wales, 1996. — ISBN 1-86436-081-X; RAAF Historical Section. Units of the Royal Australian Air Force: A Concise History. Volume 8: Training Units. — Canberra: Australian Government Publishing Service, 1995. — ISBN 0-644-42800-7; Richards, E.J. Australian Airmen: History of the 4th Squadron, Australian Flying Corps. — Melbourne: Bruce & Co., 1918; Shores, C. British and Empire Aces of World War 1. — Oxford: Osprey Publishing, 2001. — ISBN 1-84176-377-2; Shores, C. Above the Trenches: A Complete Record of the Fighter Aces and Units of the British Empire Air Forces, 1915-1920. — London: Grub Street, 1990. — ISBN 0-948817-19-4; Stephens, A. The Royal Australian Air Force: A History. — London: Oxford University Press, 2006. — ISBN 0-19-555541-4; Wilson, D. The Brotherhood of Airmen. — Crows Nest, New South Wales: Allen & Unwin, 2005. — ISBN 1-74114-333-0.


1894
Александр Петрович Поцелуевский (белорусское имя — Аляксандар Пятровіч Пацалуеўскі)
советский учёный-тюрколог, филолог, литературовед, основатель школы туркменоведения в СССР, сделавший первое научное описание туркменского языка, его фонетики, синтаксиса и диалектов. Родился в селе Букмуйжа, Режицкий уезд, Витебская губерния, Российская империя (ныне — Эзерниеки Дагдского края Латвии), в семье сельского учителя, белорус. В 1914 году окончил Витебскую классическую гимназию, в 1918 году — Лазаревский институт восточных языков, где изучал не только восточные (арабский, персидский, турецкий), но и европейские языки. С декабря 1918 по июнь 1922 года был преподавателем английского и французского языков в Витебском отделении Московского археологического института, впоследствии в течение года преподавал на курсах Витебского губОНО. В 1921 году впервые посетил Ташкент, где некоторое время преподавал персидский язык. С октября 1923 года работал на Среднеазиатской железной дороге в Ашхабаде в службе просвещения, параллельно преподавал различные языки в нескольких учебных заведениях Ашхабадского горОНО. В июне 1926 года был назначен консультантом в секцию национальной культуры Государственного Учёного совета Наркомпроса Туркменской ССР; занимал эту должность до января 1928 года, после чего был переведён на должность заведующего Кабинетом языкознания Туркменкульта, при этом ещё с 1927 года под эгидой этой организации возглавлял этнолого-лингвистические экспедиции в отдалённые районы Туркменистана. В сентябре 1932 года возглавил сектор языка Туркменского государственного научно-исследовательского института, в декабре 1933 года стал профессором Ашхабадского педагогического института (преподавал в нём с 1931 года), возглавив кафедру туркменского языка и общего языкознания. В марте 1935 года был назначен учёным секретарем Центрального комитета нового алфавита и языкового строительства при Президиуме ЦИК Туркменской ССР, впоследствии вошёл в состав комиссий по народному просвещению республики, разработке туркменского алфавита на основе кириллицы и других комиссий. В ноябре 1940 года возглавил сектор языка в Институте истории, языка и литературы Туркменского филиала Академии наук СССР. В 1943 году получил звание заслуженного деятеля науки Туркменской ССР. Погиб 6 октября 1948 года во время землетрясения в городе Ашхабад, Туркменская ССР, СССР. Награды и премии: Орден «Знак Почёта»; Заслуженный деятель науки Туркменской ССР.
Заслуги
Научное наследие Поцелуевского включает в себя работы по грамматике туркменского и тюркских языков, а также по культуре, поэтике и фольклору туркменского народа. Первым разработал учебный курс туркменского фольклора, также первым выявил наличие тонического (наряду с силлабическим) стихосложения в туркменской народной поэзии. Главные труды: «Стихотворный ритм гокленских народных песен» (1928), «Метрика произведений Махтумкули» (1943); «Рифма в произведениях Махтумкули» (1944), «Проблемы стадиально-сравнительной грамматики тюркских языков» (1946); «К вопросу о происхождении формы настоящего времени в тюркских языках юго-западной группы» (1948). Имел государственные награды — орден «Знак почёта» и медаль. Основные труды: Фонетика туркменского языка. — Ашхабад, 1936; Диалекты туркменского языка. — Ашхабад, 1936; Основы синтаксиса туркменского литературного языка. — Ашхабад, 1943; Избранные труды. — Ашхабад, 1975. Литература: Курбанов А.А., Кузьмин О.Д. А.П.Поцелуевский и Х.М.Байлиев: Педагогическая деятельность. — Ашхабад: Туркменучпедгиз, 1962; Поцелуевский Александр Петрович — статья из Большой советской энциклопедии.


1894
Герман Васильевич Пынтя (румынское имя — Gherman Pântea/Pîntea)
румынский политик, одесский городской голова во время оккупации города румынскими войсками (1941—1944). Родился в селе Заиканы, Бессарабская губерния, Российская империя, в многодетной семье адвоката Василия Пынти. Окончил Киевское юнкерское училище. Участник 1-й мировой войны, офицер Русской императорской армии. В 1917—1918 годах входил в Сфатул Цэрий, занимал должность военного министра Молдавской Народной Республики. Неоднократно занимал должность примара (мэра) Кишинёва: в 1923, 1927—1928 и 1932 годах. В годы Второй мировой войны был назначен городским головой Одессы, которая являлась столицей румынской Транснистрии. По некоторым свидетельствам, лично руководил массовыми казнями жителей через повешение на центральных улицах и в парках города. По другим данным наоборот — не только не принимал в казнях участия, но лично содействовал спасению одесских евреев. В период пребывания на посту городского головы главной заслугой ему ставилось то, что он сумел быстро наладить хозяйственную жизнь Одессы. В октябре 1942 года, после годового перерыва был вновь открыт Одесский университет. Среди курьёзных распоряжений Пынти упоминают о его попытках законодательно запретить лузгать семечки на улицах Одессы. Пынтя спас от гитлеровцев родственников маршала Тимошенко. Возможно за это после войны был оправдан советским судом и выехал в Румынию, где пытался скрываться, жил по поддельным документам, случайным адресам. Был арестован опергруппой Эуджена Алимэнеску. Его ещё раз судили в 1949 году по обвинениям в участии в преступлениях против человечества во время Второй мировой войны и приговорили к 10 годам исправительных работ. 3 февраля 1968 года умер в городе Бухарест, Социалистическая Республика Румыния, при загадочных обстоятельствах (упал замертво, выпив чашку кофе в кафе). Именем Германа Пынти названа улица в Кишинёве. В 2014 году Почта Молдовы выпустила конверт, посвященный 120-летию со дня его рождения. В начале 2019 года в Одессе была представлена книга директора музея Холокоста Павла Козленко «Герман Пынтя. Торжество справедливости. Моё досье», в основу которой легли воспоминания Г.Пынти, а также фотографии и архивные документы из фондов государственного архива Одесской области и фотоснимки из альбома «Одесса 1941—1943». Сочинения: Rolul organizaţiilor militare moldoveneşti în actul unirii Basarabiei (1932); Unirea Basarabiei (1943); Некоторые рукописные сочинения Пынти хранятся в архивах Румынии, Молдовы и Украины.


1895
Минахан Масагудов
сапер 504-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (115-й укрепленный район, 33-я армия, 1-й Белорусский фронт), рядовой – на момент представления к награждению орденом Славы I степени. Родился в деревне Ерыкла, ныне Нурлатского района Республики Татарстан, в семье крестьянина. Татарин. Образование начальное. Участник 1-й мировой войн, награжден Георгиевским крестом. Вернувшись на родину, работал плотником. В 1943 году был призван в Красную Армию Октябрьским райвоенкоматом Татарской АССР. В боях Великой Отечественной войны с мая 1943 года. Воевал на 1-м Белорусском фронте, сапером в составе 504-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона 115-го укрепленного района. 24 июня 1944 года при прорыве укрепленной обороны у города Рогачёв (Гомельская область Белоруссия) рядовой Масагудов под сильным артиллерийским огнем противника проделал 6 проходов в минных полях противника, создал благоприятные условия для быстрого продвижения пехоты к траншеям противника. Приказом по войскам 48 армии (№433/н) от 27 июля 1944 года рядовой Мосыгудов Минихан награжден орденом Славы III степени (№120631). 27-28 февраля 1945 года в районе города Каллис (ныне Калиш-Поморски, в Западно-Поморское воеводство, Польша) рядовой Масыгудов с саперами батальона в сложных условиях под сильным огнем противника оборудовали на высоте наблюдательный пункт. В период наступления с 2 февраля по 5 марта в составе группы саперов разминировал три заминированных противником моста, лично извлек 80 мин. Приказом по войскам 3-й ударной армии (37/н) от 29 марта 1945 года рядовой Масыгудов Минныхан награжден орденом Славы II степени (не вручен). 22 апреля 1945 года при форсировании реки Нейсе севернее города Губен (ныне город Губин, Любушское воеводство, Польша) рядовой Масагудов проделал 3 прохода в минных полях противника, извлек 18 противотанковых мин. Ефрейтор Мосагудов Милихан погиб в бою 24 апреля 1945 года на подступах к городу Берлину. Указом президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками младший сержант Масагудов Минахан награждён орденом Славы I степени (не вручен). Стал полным кавалером ордена Славы. Награжден орденами Славы 3-х степеней.


1895
Николай Николаевич Минаев
поэт, член объединения «Литературное Звено» и других литературных кружков 1920-х гг. Родился в городе Москва, Российская империя, в семье служащего. Окончил Московское Театральное Училище и до 1922 г. состоял в балетной труппе ГАБТ. 1-е печатнное выступление — в журнале „Весь Мир“ (1913). В 1922 г. Минаев примкнул к Московской группе акмеистов. Участвовал в журнале „В. Е.“, „Русская Иллюстрация“, „Тв.“, в альманахах и сборниках „Плетень“, „Литер. Особняк“, „Поэты наших дней“, „Стык“, „Лирика“, „Русской армии артисты Москвы“ Москва 1915 г. (автограф), в газете „Вечерняя Москва“ и др. В протоколе собрания членов литературного отдела «Дворца искусств» от 14 июня 1920 г. Минаев упоминается в списке кандидатов на вступление в это творческое объединение среди тех, кому необходимо предоставить дополнительные сведения. О его общении с Есениным в Москве 1919 г. сохранились документальные свидетельства: 15 июля Есенин надписал Минаеву экземпляро Г18 (настоящее издание, том 7, книга 1, страница 87), а 6 августа внес в его альбом свое стихотворение «Песня, луг, реки затоны...» <«Колокольчик среброзвонный...»> (настоящее издание, том 1, стораница 499). Стихи Есенина и Минаева напечатаны в сборнике «Поэты наших дней» (Москва: Всероссийский Союз поэтов, 1924). ФЭБ: Подпись Есенина на заявлении И.В.Грузинова о приеме его в литературно-художественный кружок ... — 2000 (текст). Первая и единственная книга Минаева – сборник «Прохлада» - вышла в свет в середине января 1926 года под маркой издательства «Современная Россия» тиражом в тысячу экземпляров. В книгу включено тридцать стихотворений, написанных в 1920 – 1924 годах. Книга прошла практически незамеченной: небольшой отзыв появился в ленинградской «Вечерней красной газете» и – более значительный – в «Красной нови». Умер 14 июня 1967 года.


1895
Лариса Михайловна Рейснер (немецкое имя — Larissa Reissner)
русская революционерка, видная общественная деятельница, писательница и поэтесса, журналистка, дипломат, женщина-миф, «валькирия революции». Участница Гражданской войны в России. Сестра востоковеда И.М.Рейснера. Родилась в городе Люблин, Люблинская губерния, Царство Польское, Российская губерния (ныне Польша), в семье профессора права Михаила Андреевича Рейснера, женившегося на потомственной российской аристократке (мать Ларисы – урожденная Хитрово – состояла в отдаленном родстве с потомками М.И.Кутузова).
Раннее детство провела в Томске, где её отец преподавал в университете, в 1903—1907 годах жила с семьёй в Германии.
С 1905 года семья Рейснер жила в Санкт-Петербурге (Большая Зеленина улица, 26-Б, ныне — дом 28), в достатке и уюте. Отец и брат Ларисы увлекались идеями социал-демократии (отец был знаком с Августом Бебелем, Карлом Либкнехтом, В.И.Ульяновым-Лениным), что определило круг интересов и мировоззрение девочки.

С родителями
В Петербурге Лариса окончила с золотой медалью гимназию и в 1912 году поступила в Психоневрологический институт, где преподавал её отец. Одновременно она начала посещать лекции по истории политических учений в университете в качестве вольнослушательницы. Первым произведением Рейснер была героико-романтическая пьеса «Атлантида» (альманах «Шиповник», 1913).
В годы Первой мировой войны она вместе с отцом основала журнал «Рудин» (взяв в качестве названия фамилию известного тургеневского персонажа, борца за справедливость). Журнал был заявлен как издание, призванное «клеймить бичом сатиры и памфлета все безобразие русской жизни, где бы оно не находилось». Рейснер редактирует «Рудина» и помещает здесь ряд стихотворений и резких фельетонов, высмеивающих нравы политической и творческой интеллигенции 1910-х. Особое место в идеологической программе журнала занимала критика «оборончества» (в частности, критика взглядов на войну Г.В.Плеханова), которое почиталось Рейснерами формой оппортунизма. Впрочем, не скрывая идейно-политической физиономии журнала, Рейснер в качестве редактора «Рудина» заботилась о том, чтобы «открыть дорогу молодым талантам»: она привлекала к сотрудничеству в журнале участников университетского «Кружка поэтов» (в который входила сама) — О.Э.Мандельштама, Вс.А.Рождественского, талантливых художников С.Н.Грузенберга, Н.Н.Купреянова, А.Д.Топикова (псевдоним Е.И.Праведникова). Девушка проявила себя прекрасным организатором: искала средства на журнал, закупала бумагу, договаривалась с типографами, вела переговоры с цензурой. Издание просуществовало недолго (вышло 8 номеров), но стало школой публичной деятельности для Ларисы. В мае 1916 журнал закрылся за недостатком средств для его издания.

Лариса Рейснер в 1913 году
В 1916—1917 годах была сотрудницей интернационалистского журнала «Летопись» и газеты М.Горького «Новая жизнь». Одаренная от природы неординарными внешними данными (что отмечается в мемуарах практически всех, знавших ее), уверенная в успешности своих первых литературных опытов (подписывала их мужским псевдонимом «Лео Ринус»), она довольно быстро стала известной в кругах столичной интеллигенции – прежде всего творческой. С поэтом Николаем Гумилевым Л.М.Рейснер познакомилась осенью 1916 в известном артистическом кабачке «Привал комедиантов», где собирались представители петербургской богемы. Здесь всегда было шумно и весело: пили дорогое вино, читали стихи, спорили о политике. Увлечение своего супруга Николая Ларисой Анна Ахматова воспринимала спокойно, поскольку подобное случалось многократно. Отношение Ларисы к Гумилёву было крайне эмоциональным и экзальтированным. Во время войны Гумилев был в рядах действующей армии. Лариса в это время находилась в Санкт-Петербурге. Роман Ларисы и Николая оказался недолгим — вскоре выяснилось, что параллельно с Рейснер у поэта были любовные отношения с Анной Энгельгардт, дочерью писателя и поэта Н.И.Энгельгардта, на которой он и женился в 1918 году, что вызвало негодование Ларисы. По мнению ряда окружавших ее мастеров слова (А.Блок, З.Гиппиус, Вс.Рождественский), поэтический талант Л.М.Рейснер уступал ее красоте, а несколько манерный стиль не соответствовал бурной, страстной натуре автора.
Революция и Гражданская война
В 1917 году участвует в деятельности комиссии по делам искусств исполкома Советов рабочих и крестьянских депутатов, а после Октябрьской социалистической революции некоторое время занималась работой, связанной с сохранением памятников искусства (в Специальной комиссии по учёту и охране Эрмитажа и музеев Петрограда); была секретарём А.В.Луначарского. В 1918 вступила в РКП(б). В годы Гражданской войны была культпросветработником – «комиссаршей», сражалась на Восточном фронте и прошла вместе с Волжской военной флотилией весь ее боевой путь, начавшийся в Казани в 1918. Вместе с солдатами и матросами «комиссарша» она голодала, мерзла, страдала от вшей.
Успевала, несмотря ни на что, писать в то же время домой Письма с фронта, позднее вошедшие в книгу Фронт (1924). Журналистский талант ее окреп в испытаниях. Пройдя, по ее словам, «с огнем тысячи верст от Балтики до персидской границы», она близко познакомилась с множеством людей. Среди них был и Б.Савинков – бывший руководитель Боевой организации партии социалистов-революционеров, а в те годы – руководитель «Союза защиты родины и свободы». На фронте Л.М.Рейснер встретила своего будущего мужа – командующего Волжской флотилией Ф.Ф.Раскольникова. Надежда Мандельштам, несколько раз навещавшая «мятежную чету», рассказывала, что Раскольников с Ларисой жили в голодной Москве по-настоящему роскошно — «особняк, слуги, великолепно сервированный стол». В августе 1918 ходила в разведку в занятую белочехами Казань. После нападения отряда белогвардейцев под командованием В.О.Каппеля и Б.В.Савинкова на станции Тюрлема и Свияжск (28 августа 1918) совершила разведывательный рейд из Свияжска через Тюрлему до станции Шихраны (ныне город Канаш) для восстановления связи между штабом и воинскими частями 5-й армии. После вступления в РКП(б) в декабре 1918 года Нарком по военным и морским делам Лев Троцкий назначил её (с 20 декабря 1918 года временно, с 29 января 1919 года постоянно) комиссаром Морского генерального штаба РСФСР после службы комиссаром разведывательного отряда штаба 5-й армии, принимавшим участие в боевых действиях Волжско-Камской флотилии.

Лариса Рейснер в 1920 году.
С июня 1919 по середину 1920 года Рейснер вновь участвует в боевых действиях, на этот раз — Волжско-Каспийской флотилии, а с лета 1920 года становится сотрудником Политуправления Балтийского флота. Единомышленники, убежденно веровавшие в возможность установления справедливого миропорядка, они поженились и в апреле 1921 отправились в Афганистан: Ф.Ф.Раскольников ехал в качестве полпреда (посла) Советской России, Лариса – как сопровождающее его лицо (в то время она была комиссаром Морского Генерального штаба). В Афганистане находился и брат Ларисы Игорь Рейснер, один из основателей советского востоковедения. Итоги деятельности молодых дипломатов подвело подписание договора о мире между двумя странами. «Что я делаю? Пишу как бешеная. Загоняю в переплет свой Афганистан», - писала брату Лариса, рассказывая о том, что решила обобщить свои впечатления от поездки в восточную страну (книга Афганистан вышла в 1925). Жизнь «посольской жены» в этой тепле и сытости казалась здесь райской после голодной России, однако для деятельного характера Ларисы этого было мало. На вопрос о том, как она представляет себе счастье, Лариса отвечала: «Никогда не жить на месте. Лучше всего – на ковре-самолете». Несмотря на протесты мужа, она покинула его и уехала в Россию. Отыскав А.А.Ахматову, она оказала ей материальную помощь. У Ларисы начался роман Карлом Радеком, и Ф.Ф.Раскольникову пришлось с сожалением дать жене согласие на развод. Интеллектуал К.Радек с его взрывным характером и многочисленными литературными дарованиями казался Ларисе необычайно притягательным.
Смерть
Нелепая случайность (стакан не прокипяченного молока) оборвала жизнь Л.М.Рейснер: она умерла в городе Москва, РСФСР, СССР, от тифа, 9 февраля 1926 года. Мать и брат Игорь выжили. Лариса не оправилась от болезни, поскольку на тот момент была сильно истощена работой и личными переживаниями. В Кремлёвской больнице, где она умирала, при ней дежурила её мать, покончившая с собой сразу же после смерти дочери. Писатель Варлам Шаламов оставил такие воспоминания: «Молодая женщина, надежда литературы, красавица, героиня Гражданской войны, тридцати лет от роду умерла от брюшного тифа. Бред какой-то. Никто не верил. Но Рейснер умерла. Похоронена на 20 участке на Ваганьковском кладбище». «Зачем было умирать Ларисе, великолепному, редкому, отборному человеческому экземпляру?» — патетически вопрошал Михаил Кольцов.

Похороны Ларисы Рейснер
Один из некрологов гласил:
«Ей нужно было бы помереть где-нибудь в степи, в море, в горах, с крепко стиснутой винтовкой или маузером.»
Отзывы
Писатель Ю.Н.Либединский ярко описал «необычайную красоту её, необычайную потому, что в ней начисто отсутствовала какая бы то ни было анемичность, изнеженность, — это была не то античная богиня, не то валькирия древнегерманских саг…»
Ю.Зобнин так характеризует её творчество:
« Беллетристика Рейснер несёт очевидную печать эпигонства, в ней присутствуют штампы модернистской литературы, особенно — акмеизма, с его пристрастием к описательной, «вещной» изобразительности и риторике. Действительно индивидуальными, яркими по содержанию и по форме оказались очерки Рейснер; в своих художественно-публицистических произведениях Рейснер, наряду с Д.Фурмановым и А.Серафимовичем, стоит у истоков поэтики «социалистического реализма».
По мнению ряда окружавших её мастеров слова (А.Блок, З.Гиппиус, Вс.Рождественский), поэтический талант Л.М.Рейснер уступал её красоте, а несколько манерный стиль не соответствовал бурной, страстной натуре автора.
Поэт Всеволод Рождественский рассказывал, как посетил «прекрасную комиссаршу» вместе с друзьями Михаилом Кузминым и Осипом Мандельштамом:
«Лариса жила тогда в Адмиралтействе. Дежурный моряк повел по тёмным, гулким и строгим коридорам. Перед дверью в личные апартаменты Ларисы робость и неловкость овладели нами, до того церемониально было доложено о нашем прибытии. Лариса ожидала нас в небольшой комнатке, сверху донизу затянутой экзотическими тканями… На широкой и низкой тахте в изобилии валялись английские книги, соседствуя с толстенным древнегреческим словарем. На низком восточном столике сверкали и искрились хрустальные грани бесчисленных флакончиков с духами и какие-то медные, натертые до блеска, сосуды и ящички… Лариса одета была в подобие халата, прошитого тяжёлыми нитями…».
«Из Москвы приехала Лариса Рейснер, жена известного Раскольникова, — вспоминала тётушка Блока, М.А.Бекетова. — Она явилась со специальной целью завербовать Ал.Ал. в члены партии коммунистов и, что называется, его охаживала. Устраивались прогулки верхом, катанье на автомобиле, интересные вечера с угощеньем коньяком и т. д. Ал.Ал. охотно ездил верхом и вообще не без удовольствия проводил время с Ларисой Рейснер, так как она молодая, красивая и интересная женщина, но в партию завербовать ей его всё-таки не удалось, и он остался тем, чем был до знакомства с ней…».

Лариса Рейснер в 1925 году.
Лев Троцкий в своих мемуарах («Моя жизнь») так вспоминал о Рейснер:
«Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический ум и мужество воина. После захвата белыми Казани она, под видом крестьянки, отправилась во вражеский стан на разведку. Но слишком необычна была её внешность. Её арестовали. Японский офицер-разведчик допрашивал её. В перерыве она проскользнула через плохо охранявшуюся дверь и скрылась. С того времени она работала в разведке. Позже она плавала на военных кораблях и принимала участие в сражениях. Она посвятила гражданской войне очерки, которые останутся в литературе. С такой же яркостью она писала об уральской промышленности и о восстании рабочих в Руре. Она всё хотела видеть и знать, во всём участвовать. В несколько коротких лет она выросла в первоклассную писательницу. Пройдя невредимой через огонь и воду, эта Паллада революции внезапно сгорела от тифа в спокойной обстановке Москвы, не достигнув тридцати лет.»
«Не было ни одного мужчины, который бы прошёл мимо, не заметив её, и каждый третий — статистика, точно мною установленная, — врывался в землю столбом и смотрел вслед, пока мы не исчезали в толпе.» — В.Л.Андреев (сын писателя Леонида Андреева).
«Стройная, высокая, в скромном сером костюме английского покроя, в светлой блузке с галстуком, повязанным по-мужски, — так живописал её поэт Всеволод Рождественский. — Плотные темноволосые косы тугим венчиком лежали вокруг её головы. В правильных, словно точёных, чертах её лица было что-то нерусское и надменно-холодноватое, а в глазах острое и чуть насмешливое».
В культуре и искусстве
Лариса Рейснер стала прообразом женщины-комиссара, изображённой в пьесе «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского. Экранизирована в 1963 году Самсоном Самсоновым. Исполнительница главной роли — Маргарита Володина.
Восторженное отношение к Л.М.Рейснер Б.Л.Пастернака, считавшего её «воплощённым обаянием», дало ему основание назвать Ларисой главную героиню своего романа «Доктор Живаго».
О жизни Ларисы Рейснер Исааком Крамовым написана книга «Утренний ветер».
В четвёртой трилогии цикла «Око силы» Андрея Валентинова, написанной в жанре альтернативной реальности, присутствует персонаж Лариса Михайловна по прозвищу «Гондла» («Гондла» — пьеса Николая Гумилёва, который ассоциировал Рейснер с Лерой, героиней пьесы). Она также замужем за человеком по имени К.Радек.
Лариса Рейснер не раз упоминается в романе Бориса Акунина (Чхартишвили) «Другой путь» (2015).
В фильме «И вечный бой… Из жизни Александра Блока» (1980) роль Ларисы исполнила Антонина Шуранова.
В сериале «Троцкий», где её роль исполняет Анастасия Меськова, она имеет любовную связь с главным героем. Эта связь выдумана Николаем Кузьминым в романе «Сумерки» (1995).
Немецкий писатель Йозеф Рот посвятил Ларисе Рейснер отдельное эссе «Женщина с баррикад».
Рейснер — одна из главных героинь романа Алексея Иванова «Бронепароходы».
Память
Имя «Лариса Рейснер» носило рефрижераторное судно Латвийского морского пароходства.

Изображение обложки 1-го тома Собрания сочинений Л.Рейснер. 1928 г.
Сочинения:
«Экспрессионистский, насыщенный метафорами стиль её книг, передающий, как она считала, пафос времени, не принимала пролетарская критика, но именно этот стиль поднимает её прозу, в которой из богатства авторских ассоциаций возникает образ эпохи, над уровнем обычной журналистики» — Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / В.Казак ; [перевод с немецкого]. — Москва : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491 страница. — 5000 экземпляров. — ISBN 5-8334-0019-8. — Страница 342.
Женские типы Шекспира: 1—2 / Лео Ринус. — Рига: Наука и жизнь, [1913]. — 2 тома; 12. — (Миниатюрная библиотека «Наука и жизнь»); Офелия. — 47 страниц; Клеопатра. — 48 страниц; «Атлантида»: пьеса // «Шиповник»: альманах. — 1913. — № 21; Гамбург на баррикадах. — Москва, 1924, 1925. — очерки о гамбургском восстании 1923 года; Азиатские повести. — Москва : Огонёк, 1925; Афганистан. — Москва—Ленинград : ГИЗ, 1925; Уголь, железо и живые люди. — Москва—Ленинград, 1925; В стране Гинденбурга. — Москва, 1926; Оксёнов И. — Ленинград, 1927; Собрание сочинений. — Том 1. — Москва—Ленинград : ГИЗ, 1928. — 4000 экзепмпляров; Собрание сочинений. — Том 2. — Москва—Ленинград, 1928; Фронт. — Москва, 1924, 1928, 1932. — книга очерков о гражданской войне; Hamburg auf den Barrikaden. Erlebtes und Erhörtes aus dem Hamburger Aufstand 1923. — B., 1925; Eine Reise durch die deutsche Republik. — B., 1926; РГБ. — Отдел рукописей. — Фонд 245: Рейснер Лариса Михайловна (архивный фонд): 1895—1929. — 819 единиц хранения. Литература: Пржиборовская, Галина Андреевна. Лариса Рейснер. — Москва : Молодая гвардия, 2008. — 487 страниц — (Жизнь замечательных людей: серия биографическая; выпуск 1086). — ISBN 978-5-235-03073-2; Поляк Л.Рейснер // Литературная энциклопедия: В 11 томах. — [Москва], 1929—1939. — Том 9. — Москва : ОГИЗ РСФСР; Государственный институт. «Советская Энциклопедия», 1935. — Столбцы 593—596; Крамов И., Утренний ветер. Повесть, Москва, 1968; Лариса Рейснер в воспоминаниях современников, Москва, 1969; Русские советские писатели-прозаики. Биобиблиографический указатель, том 7, часть 2, Москва, 1972.


1895
Кэйсукэ Сэридзава (японское имя — 芹沢 銈介)
японский дизайнер текстиля. Родился в городе Сидзуока, преыектура Сидзуока, Япония. В 1956 году он был объявлен «живым национальным сокровищем» за его катадзомэ (традиционный японский метод окрашивания ткани с использованием трафаретов). Сэридзава окончил Токийскую школу дизайна (в настоящее время — Токийский технологический институт), несколько раз посетил Окинаву, где изучил традиционную рюкюскую технику окрашивания бингата. Сэридзава был также одним из ведущих членов движения «мингэй» (японское название — 民芸, «искусство для народа»), основанного Янаги Соэцуruen. Творчество мастера, идущее в русле народного искусства, включает в себя художественное окрашивание кимоно, сёдзи, норэнов, оби, вееров и календарей. Сэридзаве также принадлежат многочисленные шедевры, в том числе переложения иллюстраций из «Дон Кихота» и картин Винсента ван Гога. Отличительной чертой метода катадзомэ Сэридзавы является использование крахмальной смеси для создания пустой неокрашенной области, которая является частью узора и на которую впоследствии может быть нанесён вручную монохромный или многоцветный рисунок, как дизайнер сочтёт нужным. Умер в Тораномоне, деловом районе Минато, Токио, Япония, 5 апреля 1984 года.
Выставки
В 1976 году персональная выставка Сэридзавы была организована в Париже, а 10—26 января 2007 года впервые состоялась в Эрмитаже, Россия.
Память
В 1981 году был открыт муниципальный художественный музей Сэридзавы Кэйсукэ в городе Сидзуока. Ещё один музей, искусства и ремесла Сэридзавы Кэйсукэ, открыт в 1989 году в Сендае.


1895
Нандор Фодор (Nandor Fodor; венгерское имя — Friedländer Nándor, Нандор Фридлендер)
парапсихолог, психоаналитик, журналист, наибольшую известность получивший как исследователь паранормальных явлений. Фодор, кроме того, — автор получивших высокую оценку специалистов аналитических работ по теории сновидений, теории пренатального развития, а также концепций, касающихся сексуального подтекста медиумизма. Фодор близко знал сэра А.Конан Дойля и некоторое время активно сотрудничал с журналом Light. Тем не менее, в середине 1930-х годов он подвергся критике со стороны спиритуалистов, поскольку первым выдвинул теорию, согласно которой сущности, являющиеся на спиритических сеансах (равно как привидения, полтергейст и т. д.) имеют земное происхождение и являются следствием болезненной деятельности человеческих — мозга и психики. Фодор приобрел известность на поприще скрупулёзного исследования «обитаемых» особняков и замков (Рэйнхэм Холл, Борли Ректори, Торнтон Хит), других паранормальных явлений («Говорящий мангуст» Джеф и др.). Он — автор десятка книг по парапсихологии, наибольшую известность из которых получила «Энциклопедия психической науки» (Encyclopedia of Psychic Science, 1934). Нандор Фодор родился в городе Берегсас, Австро-Венгрия (в настоящее время Берегово, Украина), обучался в Будапеште на юридическом факультете в Будапештском университете и закончил его в 1917 году. Получив докторскую степень, он 4 года проработал ассистентом судьи. В 1921 году эмигрировал в США, где начал журналистскую деятельность — поначалу в газете «Amerikai Magyar Népszava» (American Hungarian People’s Voice), выходившей в Нью-Йорке.
Каррингтон и Ференци
В 1919 году Фодор под впечатлением книги Хереварда Каррингтона «Современные психические явления» (англ. Modern Psychic Phenomena, 1919) заинтересовался парапсихологией и — в более широком смысле — изучением человеческой психики, посвятив этому делу всю оставшуюся жизнь. Много лет спустя, зимой 1959 года в статье о Каррингтоне он писал:
«Эта книга стала для меня откровением. С тех пор свои обеденные деньги я стал тратить на книги, пожирая знания психической науки вместо той пищи, которую предлагали венгерские рестораны, располагавшиеся неподалёку от моего места работы.»
Фодор не раз говорил о том огромном влиянии, которое оказали на него работы Каррингтона. Следующие десять лет они не встречались, но переписывались регулярно. Именно Каррингтон стал для Фодора примером идеального исследователя паранормальных явлений, принципами которого тот впоследствии руководствовался. При его посредстве Фодор познакомился и с сэром А.Конан Дойлем, в те годы неустанно пропагандировавшим спиритуализм, что также во многом сформировало сферу интересов начинающего парапсихолога. Другой личностью, сыгравшей в жизни Фодора важнейшую роль, был психоаналитик Шандор Ференци, ученик и коллега З.Фрейда. При том, что психоаналитики отрицательно относились к темам, которые считали оккультными, Ференци (а также, в какой-то мере, Фрейд) являлись здесь исключениями. Влияние этих двух фигур также имело для Фодора определяющее значение. С момента своего знакомства с Ференци в 1926 году Фодор уже всегда рассматривал паранормальные явления лишь с позиций психоанализа. В 1927 году, побывав в Нью-Йорке на спиритическом сеансе медиума Уильяма Картьюзера, специализацией которого был так называемый «прямой голос» англ. direct voice), якобы позволявший присутствующим непосредственно слышать голоса умерших, Фодор неожиданно для себя услышал голос своего покойного отца. Много лет спустя, в способностях Картьюзера успевший глубоко разочароваться, он писал, что потрясения от того первого сеанса не забыл никогда. Подробное воспоминание об этом эпизоде он оставил в очерке «The Haunted Mind» (Helix Press, 1959). Постепенно сочетание журналистского, психоаналитического и парапсихологического подходов к изучению паранормальных явлений и предопределило путь, следуя которому он начал самостоятельные исследования.
Энциклопедия психической науки
В 1929 году после интервью с Эсмондом Хармсуортом (вторым виконтом Ротермиром), владевшим несколькими британскими газетами: «Mirror», «Evening News», «Sunday Dispatch» и др.) Фодор получил у него должность секретаря венгерского отдела, где проработал до 1937 года. Интересы Фодора концентрировались вокруг вопросов венгерской политики — пересмотр Мирного соглашения после Первой мировой войны и т. д. При этом в его распоряжении имелись свободное время и комфортабельный офис на Флит-стрит. Именно здесь он начал и завершил основную часть работы по созданию труда, принесшего ему всемирную известность, «Энциклопедии психической науки» («Encyclopaedia of Psychic Science»), опубликованной в 1934 году.
О мотивах, побудивших его к работе, Фодор писал:
«Одиннадцать лет назад, начиная изучение психического феномена, я был поражен тем, через какие круги адовы приходится проходить исследователю при изучении материалов. Мне нужен был справочник, и я начал составлять его самостоятельно… У нас немного книг о психической науке, и все они окрашены — либо чрезмерностью верования, либо дефицитом доверия. «Modern Spiritualism» Подмора — великолепная работа, но ограниченность автора в свете полученных новых данных не может не раздражать. «История спиритуализма» Конан Дойля — не более чем сборник очерков, грешащий неточностями. Кэмпбелл Холм в «Facts of Psychic Science» описывает лишь сами явления, причем недостаточно научно и к тому же выборочно. «Story of Psychic Science» Каррингтона — текст книжный, но не энциклопедический. Что нам необходимо, так это стандарт: работа, выполненная в объективной и беспристрастной манере, где были бы представлены все факты, касающиеся истории и развития паранормальных явлений и медиумизма, и к которой при каждом удобном случае мы могли бы обратиться в поиске важного факта.»
Сразу же после выхода книги в 1934 году Фодор получил многочисленные приглашения читать лекции по спиритуализму и психическим исследованиям, а в феврале 1934 года стал заместителем Дэвида Глоу, главного редактора «Лайт», старейшего британского журнала спиритуалистов.
Увлечение спиритуализмом
Заручившись поддержской Лондонского альянса спиритуалистов (London Spiritualist Alliance), Фодор получил возможность напрямую экспериментировать с практикующими медиумами. Как вспоминали многие очевидцы, первое время его энтузиазм был беспределен. По прошествии нескольких лет, однако, Фодор стал осторожнее в своих оценках и постепенно из энтузиаста превратился в скептика. В 1934 году в Великобритании появилось сразу две авторитетных организации, призванных заняться изучением психического феномена. 6 июня был основан Совет Лондонского университета по психическим исследованиям (University of London Council for Psychical Investigation), который стал правопреемником Национальной лаборатории психических исследований (National Laboratory of Psychical Research), основанной в 1925 году Гарри Прайсом. Последний передал Совету всю свою библиотеку, лабораторию и оборудование. Спиритуалисты в целом восприняли этот шаг негативно: они считали (по словам Ханнена Шаффера), что «…лучше иметь одного медиума, чем тысячу учёных со своими расспросами».
Ранее в том же году появился Международный институт психических исследований (International Institute for Psychical Research). Вошедшие в его Совет как сторонники, так и противники спиритуализма, договорились посвятить себя непредвзятой но вместе с тем сочувственной работе по изучению феномена. Сначала главой был назначен профессор Д.Ф.Фрейзер-Харрис, но после того, как он не сошелся во мнениях с другими членами Совета и подал в отставку, на его место был избран Нандор Фодор. Фодор тут же вплотную занялся практическим исследованием полтергейста, медиумизма и «обитаемых» особняков и замков, каждый раз пытаясь объяснить происходящее с точки зрения психоанализа, как результат действия скрытых и неизученных механизмов человеческой психики. Первая его работа такого рода была проведена в сотрудничестве с давним другом доктором Каррингтоном, который возглавлял к этому времени Американский психический институт (англ. American Psychical Institute) в Нью-Йорке. Позже их совместная 44-страничная брошюра легла в основу намного более основательной книги «Haunted People» (New York 1951), британское издание которой вышло под заголовком «The Story of the Poltergeist Down the Centuries» (Лондон, 1953). В апреле-мае 1934 года Фодор написал серию научно-популярных статей о медиумах, спиритуализме и психических исследованиях для газеты Bristol Evening World. Все они были переизданы под общей обложкой и названием «Эти таинственные люди» (These Mysterious People, Лондон, 1934). Книга получила высокие оценки специалистов и до сих пор многими относится к числу наиболее надежных источников в этой области знаний.
Возвращение к психоанализу
Знакомство Фодора с доктором Элизабет Северн, практикующей специалисткой по психоанализу (и ученицей Шандора Ференци), явилось толчком к возобновлению его давнего интереса к предмету. В те годы в Британии к психоанализу относились с предубеждением, поскольку исследование сексуального подтекста психических заболеваний многим казалось «неприличным». Фодор, однако, был убежден: именно психоанализ кроет в себе ключ к разгадке многих загадочных явлений, попавших в поле зрения парапсихологии. Несмотря на то, что Фодор обладал природным даром рассказчика, умея просто и занимательно подать самую замысловатую концепцию, его психоаналитическая теория полтергейста оказалась слишком смелой для своего времени. Десять лет спустя идея о том, что механизм полтергейста скрывает в себе подавленные человеческие эмоции, стала общепринятой (об этом в 1940-х годах писал Джон Лэйярд, в 1950-х — Каррингтон и Джеймс Хислоп). Но в 1930-х годах идеи Фодора психоаналитикам показались экзотическими, а последователям спиритуализма — подрывными и кощунственными.
Разрыв со спиритуализмом
Две работы Нандора Фодора в середине 1930-х годов имели общественный резонанс: расследования загадочных происшествий в замке Эш (1936) и так называемого «полтергейста в Торнтон Хит» (1938), история которых была подробно изложена им в книге «Разум, населенный призраками» (Haunted Mind, Helix Press, 1959). В обоих случаях Фодор пришёл к выводу о том, что истинным источником наблюдавшихся в двух этих местах паранормальных явлений являлись подавленные эмоции и болезненная реакция человеческой психики. Любопытно, что окончательный «диагноз» в случае с замком Эш (где причиной аномалий были извращенные сексуальные отношения в семье) был сделан при помощи одного из самых известных медиумов XX века Эйлин Дж.Гарретт, позже возглавившей американский Парапсихологический фонд (Parapsychology Foundation). Настоящую сенсацию произвел отчёт Фодора о загадочных происшествиях в Торнтон-Хит, где в эпицентре явлений, напоминавших полтергейст, оказалась женщина, утверждавшая помимо всего прочего, что подвергается нападениям вампиров. В феврале 1938 года Фодор приступил к исследованиям феномена и в своем аналитическом отчёте показал: каковы бы ни были объективные проявления полтергейста, они напрямую связаны с личностными проблемами женщины, которая, по-видимому, сама же их бессознательно вызывает. Ситуация поставила Фодора перед моральной дилеммой, которую он сформулировал в книге «The Haunted Mind»: «Психоисследователь вынужден рассматривать своих подопечных как материал для изучения. Психоаналитик идет дальше. Его цель — проанализировать ситуацию, найти изъян, а затем по возможности помочь человеку залечить душевную рану…».
Но прежде чем автор успел сделать для себя выбор, на него обрушился гнев спиритуалистов. Последних возмутила не только активность Фодора в деле разоблачения медиумов-шарлатанов, но и всё то в его теориях, что было связано с подавленной сексуальностью. В эссе «Consciousness Creative» (Бостон, 1937) Фодор писал: «По причинам, связанным с правилами приличия, медиумизм редко рассматривается под самым важным для него углом зрения: сексуальным». Вся популярная спиритуалистская пресса в Британии подвергла Фодора обструкции. На защиту парапсихолога встал известный медиум Хорэс Лиф, но его голос потонул в разъяренном хоре, изобличавшем «невежество» Фодора в вопросах, связанных с медиумизмом. Разгорелся скандал: Фодор подал в суд на газету, опубликовавшую оскорбительные для него нападки. Один из её владельцев — спиритуалист Джей Артур Финдлей, председатель Международного института психических исследований, — тут же подал в отставку. Институт потребовал от Фодора прекратить исследование феномена в Торнтон-Хит, а в августе 1938 года направил ему письмо, извещавшее об увольнении. Фодор ответил контрвыпадом, опубликованном в октябрьском номере журнала The Occult Review, где объяснил, почему оскорблён таким к себе отношением, после чего продолжил изобличение медиумов-шарлатанов с удвоенной энергией. На упрек в том, что он стал «сомнительным другом» спиритам, Фодор (в журнале «Лайт» 10 ноября 1938 года) заметил: «В спиритуализме, к сожалению, тебя перестают считать другом, едва только ты начинаешь говорить неприятную правду». В этот самый несчастливый для него период жизни, Фодор получил неожиданную личную и профессиональную поддержку от самого профессора Фрейда, который одобрил психоаналитический подход автора к проблемам, связанным с медиумизмом и полтергейстом. Фодор, вне себя от счастья, тут же написал примирительное письмо руководству Международного института психических исследований и обе стороны разошлись миром: Фодор опубликовал свою работу, а Институт от неё открестился. Дело в суде закончилось не столь удачно: Фодор выиграл два иска о клевете из четырёх. Ответчик, журнал «Psychic News» выплатил крупные издержки, что ухудшило его финансовое положение. Репутация Фодора среди британских спиритуалистов была загублена окончательно.
Переезд в США
В 1939 году Фодор перебрался в Нью-Йорк, где начал успешную карьеру практикующего психоаналитика. Здесь он получил американское гражданство и возобновил сотрудничество со своим старым другом доктором Хиуордом Каррингтоном. Впоследствии он возглавил журнал «The Psychoanalitic Review», работал в Институте подготовки психоаналитиков Национальной психологической ассоциации, сотрудничал с журналом Tomorrow, издававшимся Эйлин Гарретт, медиумом, с которым он познакомился ещё в Англии. В США психоаналитический подход Фодора к изучению психических явлений встретил намного большее понимание. Кроме того, он опубликовал важнейшие работы, в которых изложил собственную теорию сновидений («Новый подход к интерпретации сновидений») и взгляды на проблемы, связанные с предродовыми травмами («В поиске возлюбленной»), которые обеспечили ему репутацию авторитета в этих двух областях психологии. В полном удовлетворении от того, что его идеи получили признание, Фодор значительно смягчил свою позицию относительно спиритуализма. Уже в 1943 году в «Psychic Observer» он писал:
«С тех пор, как я покинул Англию, мое отношение к психическому феномену коренным образом изменилось. Тогда я был психическим исследователем, следовавшим рутинным техническим предписаниям. Вся свобода тогда предоставлялась исследователю и никакой свободы — медиуму. Теперь я — психолог и исповедую совершенно противоположный подход: вся свобода — медиуму, никакой — для исследователя.»
Фодор в этой статье признавался, что перестал «испытывать удовлетворение от связывания медиумов» и добавлял: «Теперь я вижу, что парапсихология в течение многих лет пыталась быть слишком наукообразной и в результате обанкротилась совершенно. Медиумы не проявляют своих способностей, когда их используют подобно подопытным морским свинкам. Они — самые обычные люди, подверженные тем же самым слабостям и порокам, какие свойственны и исследователям».
В 1956 году Нандор Фордор выступил на защиту своего давнего конкурента Гарри Прайса, которого недруги попытались опорочить посмертно, а в 1963 году резко осудил книгу Тревора Холла, в сомнительном свете представившего отношения Уильяма Крукса и Флоренс Кук. Умер в городе Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США, 17 мая 1964 года.
Наследие Нандора Фодора
Почетный член Датского общества психических исследований и Венгерского метафизического общества, член Нью-Йоркской академии наук, Американской психологической ассоциации и Ассоциации психологов штата Нью-Йорк, Нандор Фодор оставил после себя около 70 больших статей и десяток крупных работ. В числе последних — «Призраки внутри» (1951); The Story of the Poltereist Down the Centuries, 1953), «Сверхпространственный разум» (Міnd Over Space, 1962); «Фрейд, Юнг и оккультизм» (Freud, Jung and the Occult), «Голос изнутри» (англ. The Voice Within). Самое значительное его произведение, «Энциклопедия психической науки», было переиздано в переработанном виде в 1966 году, а позже объединено с «Энциклопедией оккультных знаний» Льюиса Спенса (Lewis Spence, «Encyclopedia of the Occult», 1929), превратившись в «Энциклопедию оккультизма и парапсихологии» (Еnсус1ореdia of Occultism and Parapsychology).
Основные работы: Encyclopedia of Psychic Science. London: Arthurs Press, 1934; The Haunted Mind: A Psychoanalyst Looks at the Super-natural. New York: Garrett Publications, 1959; New Approaches to Dream Interpretation. New York, 1951. Reprint, New Hyde Park, N.Y.: University Books, 1951; On the Trail of the Poltergeist. New York: Citadel Press, 1958; These Mysterious People. London: Rider, 1936; The Search For the Beloved. A Clinical Investigation of the Trauma of Birth and Pre-Natal Conditioning (1949) Fodor, Nandor, and Hereward Carrington. Haunted People. New York: Dutton, 1951. The Story of the Poltergeist down the Centuries. London: Rider, 1953. Between Two Worlds. New York: Paperback Library, 1964. (Опубликована посмертно); The Unaccountable. New York: Award Books, 1968. (Опубликована посмертно)

96
Шарль Фердинанд Пахюд де Мортанж
голландский спортсмен-конник, четырехкратный олимпийский чемпион в троеборье (1924, 1928 — в командном зачете, 1928, 1932 — в личном первенстве). В 1932 году он также завоевал серебряную медаль в составе команды. На свою первую Олимпиаду в 1924 году в Париж он приехал лейтенантом, а на последнюю — берлинскую 1936 года — уже генералом, но там успеха не добился. Скорее всего причиной было то, что постарел не спортсмен, а его конь Marcroix, участвовавший в своих третьих Играх. Это единственный подобный случай в состязаниях троеборцев.