Когда вместо должного поставлено желательное, то цель жизни или высшее благо сводится к удовольствию. Однако это понятие при всей его кажущейся ясности, простоте и реальности встречает непреодолимые затруднения именно на пути своего реального применения. Из того общего факта, что всякий хочет того, что ему приятно, никакого общего принципа или правила действия вывести невозможно.
Дело в том, что в понятии удовольствия его всеобщность есть только формально-логическая, или отвлечённая, не выражающая никакого действительного единства. Утверждение, что окончательная - и окончательно осмысляющая - цель всех поступков есть (прямо или косвенно) удовольствие ("кайф"), т.е. удовлетворение действующего лица, так же бесспорно, но и так же бессодержательно, как, напр., утверждение, что все поступки чем-нибудь да кончаются, или что все действия к чему-нибудь направлены. В данной действительности вовсе нельзя найти одного универсального удовольствия, а есть лишь неопределённое множество всевозможных удовольствий, не имеющих между собой ничего общего. Один чеовек находит удовольтствие в том, чтобы в уединении напиваться водкой, а другой ищет "блаженств, которым нет названья и меры нет"; но и этот, когда испытывает крайний голод или жажду, забывает о всяких запредельных благах и более всего желает еды и питья. С другой стороны, при известных условиях всё то, что прежде доставляло удовольствие или казалось приятным, перестаёт быть привлекательным, и даже самая жизнь теряет цену.