сцена мхата была пуста. никакого сада и белого весеннего цветения. никакого дома. никакого шкафа. холодно, холодно, холодно... пусто, пусто, пусто... есть только занавес. пугающе большое пустое пространство и туда-сюда двигающиеся бежево-коричневые шехтелевские полотнища с чайкой. они выталкивают персонажей и поглощают их - неумолимо, как история или человеческая память. странные, диковинные персонажи бродят тут, как тени ушедшего прошлого, порхают, пританцовывают, и, кажется, вот-вот подует ветер и сметет их с лица земли, как прекрасное, нежизнестойкое воспоминание. а раневская ренаты литвиновой... она как птица небесная, которая не сеет, не жнет и для которой слово "завтра" не существует. впрочем, и те, кто сеют, жнут, хлопочут, строят и рубят, никакого "завтра" не увидят тоже.

вишнёвый сад продан.