|
|
'музыка
Qw (22:23):
я хотел убить суку.
Qw (22:24):
реально. прям взять и колотить ей молотком по лицу
Qw (22:24):
а потом я в неё влюбился. женя молодец.
Vm (22:25):
....
|
|
|
|
невероятный момент сегодня наблюдал я, и более того участвовал. утром. столь прекрасное сочетание жизни, музыки и настроения я действительно не помню. так великолепно попали в друг друга.
|
|
|
|
Две 'пропавшие части.
3.
Стояли они, облокотившись на забор, а чашки стояли крепко обхваченные снегом навалившем на забор.
- Я ведь к А. ездил.
- Да?
- Прошлялся там пол дня. Писали ей sms, как то дом нашёл. Уютный двор, тучи, небо синее, старые клёны, сидел на скамейке. А потом… я ведь к А. могу всегда приехать. Написал ей, она всё понимает, сказала хорошо, встал и пошёл.
- И сюда?
- Да.
Л. допила кофе.
- Я бы ещё выпила
О. отдал ей своё.
О. был в раздумии касаться того что было или нет. Выбрал "Нет"
…
4.
О. обхватил Л. за талию, прижавшись грудью к бёдрам, и закинул её на плечо. Л. смеялась.
- Сейчас. - О.
Он попятился по лестницу, пятиться, от чего-то, было очень тяжело. Мелкими, шажками развернулся и стал подниматься по лестнице. Подниматься было намного проще. Он достал ключи и открыл дверь. Внёс Л. и посмотрел в зеркало. И Л. посмотрела в зеркало, упиравшись на плечё О. и приподнявшись. Он медленно её опустил на пол. Мама прошла по коридору.
- Здравствуйте, - смутилась Л.
- Здравствуйте, - улыбнулась мама.
Л. улыбнулась.
…
5.
О. лёг на кровать. На Л. была вязаная оранжевая кофта. Она прижалась к О., и он почувствовал её дыхание. Он чувствовал её дыхание уже какое-то время, и от этого ему становилось очень тепло и очень спокойно. А тут он ещё и почувствовал тепло Л., когда нёс её, своим плечом, живое, играющие тепло.
- У тебя зеркало в коридоре есть?
- Всмысле.
- Ну, зеркало, в коридоре.
- А, да есть. Там шкаф с раздвигающимися дверьми.
- Да, да. У меня такой же. Дико неудобно.
- Да нет.
- Не знаю, мне очень неудобно.
О. приподнял голову и посмотрел в окно, а потом на лежащую рядом Л., в оранжевой вязаной кофте, положил голову обратно на одеяло.
- Я не хочу быть внутри тебя
- Я же тебе говорила, - сказала очень рядом.
- Я просто сейчас думаю, а зачем мне это?
- Да.
"Лучше я буду чувствовать твоё тепло, не находясь внутри тебя, куда меня всё равно некогда не пустят". Про себя сказал О.
- Да.
…
Телефон. Пробуждение. Проклятие.
Последняя часть обращается к Манон Леско, очень отчётливо; скорее даже не с тем, что написано, а с тем описанием чувств, о которой говорила Ф.Т.В.
Пойду-ка на нож упаду.
|
|
|
|
«Я тут полюбил одну, но все время мороженное просила. Тонны две этого мороженного съела. Вела себя как ребенок...» И.В
|
|
|
|
«Как-то пришел я в гости к одной музыковедше. Включил у нее радио. Не помню, что там играло, кажется, какой-то блюз. А мы разговаривали о Шуберте. И я стал похлопывать ладонью в такт. Она это заметила и, удивленная контрастом, с ужасом сказала:
- Как же вы можете ЭТО слушать? Там же все одинаковое.
Поскольку баба она была хорошая, я ничего не стал ей говорить про снобизм. Я просто отделался фразой, что не все так просто. Потом мы перестали видеться. Но до сих пор я временами веду с ней мысленный диалог.
Понимаете, говорю я ей, вот я слушаю The Clash, Билла Эванса и Вагнера. `Опустим Билла Эванса - джаз сейчас все, кроме настоящих снобов, называют академической музыкой. Итак, The Clash и Вагнер.
Понимаете, говорю я ей, одно и другое удовлетворяет разным запросам моей души. Вагнер, говорю я, - это чисто музыкальный труд слушания. Вычленения мотивов. Он, условно говоря, удовлетворяет моим запросам героического.
А Джо Страммер (подставляйте сами) - он удовлетворяет чувству бытового трагизма. Потому что, понимаете, говорю я ей, опера по своему возвышенному строю в основной своей массе избегает бытовых коллизий. Она искусственно длит условности этого мира.
Заппа (которого, кстати, Бернстайн считал большим композитором) говорил - легко заставить плакать людей, исполняя песни про любовь. А вы попробуйте заставить плакать их, исполняя песни про сельдерей.
Понимаете, продолжаю я, легко плакать над несчастной Лючией ди Ламмермур. Ее судьба к этому предназначена. И музыка - тоже. А вот мне иногда, глядя на старух у гастронома или на свои обмороженные руки или `на уронившую сумку в магазине девушку, плакать хочется. Кто ответит на этот мой эстетический запрос? Опера? Да никогда.
Вы можете себе представить оперу, где бы протагонист пел такую арию:
- I'm so fucking special!
Со всеми модуляциями и фиоритурами?
Да ни за что.
Опера удовлетворяет моим запросам вечного. Рок-н-ролл (будем называть это так) - моим запросам сиюминутного. В котором подчас больше бездны, чем во всем вечном вместе взятом.
Понимаете? спрашиваю ее я. И понимаю, что - не понимает».
А.Р.
|
|
|
|
|
|
