я пыталась вспомнить, почему нельзя, чтобы наступала зима. и только сейчас вспомнила, слишком поздно: зимой я не могу дышать.
над моим домом раскинулось то самое ванильное небо Моне. и по нему птицы, сбивая друг друга, обгоняя самолеты, бросают это место, бросают свой быт, накопленные жизни, - готовы забыть это все. они бегут отсюда, сломя головы со своими острыми и тупыми клювами, с черными маленькими глазами-точечками. потому что знают, что их ждет.
зима - это самый большой нож. и даже моим венам против него не устоять. квартира в сумерках, потому что не открываю шторы. они закрыты круглые сутки, чтобы не видеть, что творится там, за окном. мне страшно смотреть на тонны горького ядовитого сахара. я хочу в скорлупу и завидую медведям.
что-то переломилось. во мне нехватка необходимого. вроде как, будто в ладони сквозная дырка диаметром пять сантиметров - жить можно, но, сука, неприятно.
сегодня, стоя в пробке, вдруг поняла, что стою в ней уже почти полтора года. и в наушниках все так же играет Дельфин.
В колонках играет - Animal Jazz - Необратимость