"...Святыня порога, через который никто не имеет права переступить без воли живущего за ним, у нас признается только в одной комнате, комнате главы семейства, потому что глава семейства может выгнать в шею всякого, выросшего у него под носом, без его спроса. У всех остальных вырастает под носом, когда вздумает, всякий, кто старше их или равен им по семейному положению. То же, что с комнатою, и с миром внутренней жизни. В него без всякой надобности, даже без всякой мысли залезает всякий за всяким вздором, и чаще всего не более как за тем, чтобы почесать язык о вашу душу. У девушки есть два будничные платья, белое и розовое; она надела розовое, вот уж и можно чесать язык о ее душу. "Ты надела розовое платье. Анюта, зачем ты его надела?" Анюта сама не знает, почему она надела его, - ведь нужно же было надеть какое-нибудь; да, притом, если б она надела белое, то вышло бы то же самое. "Так, маменька (или "сестрица")". - "А ты бы лучше надела белое". Почему лучше, этого не знает не сама та, которая беседует с Анютою: она просто чешет язык. "Что ты ныне, Анюта, как будто невесела?" Анюта совершенно ни невесела, ни весела; но почему ж не спросить, отчего то, чего и не видно и нет. "Я не знаю; нет, кажется, я ничего". - "Нет, ты что-то невесела". Через две минуты "А ты бы, Анюта, села, поиграла за фортепиано", - зачем - неизвестно; и так далее, целый день. Ваша душа как будто улица, на которую подглядывает каждый, кто сидит подле окна, не затем, что ему нужно было увидеть там что-нибудь, нет, он даже не знает, что и не увидит ничего ни нужного, ни любопытного, а так, от нечего делать: ведь все равно, следовательно, почему же не подглядывать? Улице, точно, все равно; но человеку вовсе нет удовольствия от того, что пристают к нему"...
"Что делать?" Н.Г. Чернышевский