Андрей Малахов уже в который (пятый) раз провёл выпуск передачи «Пусть говорят» по теме Глеба Агеева (мальчик, за которым плохо следила приёмная мать, благодаря чему он обварился кипятком, а потом его покусала собака, после чего он ещё и серьёзно упал с лестницы). Этого оказалось достаточно для того, чтобы приёмную мать чуть не посадили на шесть лет, заменив этот срок годом с небольшим исправительных работ, а детей приёмных у неё отобрали. Это ещё абрис событий, притом, далеко не всех. Но вот с этого места стоит начать подробнее.

 

Всё началось в городе Видное, под Москвой. Мальчика звали Алексей Чепайкин, и его мать была лишена родительских прав. Лариса Чепайкина, судя по физиономии, вечно не просыхала, а в доме царила антисанитария. На этом основании она оказалась лишена родительских прав – обычное дело в России. Лариса и Антон Агеевы впечатления сильно пьющих разгильдяев не производят, а конкретно Антон Агеев на вид – мужчина вполне интеллигентный. Он и на шоу производил вполне приличное впечатление среди общего «базар-вокзала», где объяснить что-то без эмоций было невозможно.

 

Как выяснилось, Глеб и Полина попали всё-таки не в рай небесный, и Глебу от матери частенько доставалось, что подтвердили врачи, когда тот попал в больницу. Вид у него был такой, что краше в гроб кладут, хотя на текущий момент он выглядит уже не так страшно. Позже пошли противоречивые заявления от различных людей, включая самого Глеба, якобы его «подкупил» какой-то «дядя», подаривший ему игрушечную машинку в обмен на то, что Глеб оговорит приёмную мать. Да и родная тоже решила подсуетиться – и в эфире от 16 ноября она тоже заявляла права на сына. Стиль заявлений – базарный крик, чтобы не дать высказаться остальным.

  Вообще сама по себе эта передача была «базар-вокзалом», что уже упомянуто выше. То соседи с пеной у рта доказывают, кто тут чудовище, то актриса «со званием» читает монологи, забыв, что для этого пафоса у неё существует рабочее место, а здесь не село Петрищево, да и она не Зоя Космодемьянская. Даже депутаты Госдумы вели себя так, как в приличном месте вести себя не стоило бы. Если кто-то (как Антон Агеев) пытался привести аргументы взвешенно и спокойно, его тут же затыкали «гевалтом», к которому присоединялся и сам Малахов. А этой «Зое Космодемьянской» в звании Народного Артиста он требовал дать слово, хотя она заслужила (наряду с Чепайкиной) почётный кляп. Слово ей нужно было дать, «потому что гладиолус» (полагаю, вы всё сами поняли).

 

Проблема номер два. Семейная ситуация Агеевых оказалась разменной монетой в руках сторонников и противников введения в России ювенальной юстиции, разговоры о которой уже давно многим покоя не дают. Дело в том, что тут нужен был бы прецедент для того, чтобы ввести её или отвергнуть без возврата к теме. Замечательнее всего, что на ток-шоу присутствует греко-ортодоксальный («православный») священник – и он защищает институт семьи. Не мусульманин, не католик, не протестант, не викканин (вот уж для кого семья, как принцип, должна быть священной – Бог и Богиня являются семьёй), как и не родновер (эти тоже на страже семьи). А проблема в том, что греко-ортодоксальная церковь стоит на страже института семьи по причине того, что именно её усилиями не в последнюю очередь в России порождена формация истеричных бабёнок, которые своих детей воспитывают через проецирование на них общественных норм и обывательских страхов, а в наше время – и религиозных предрассудков, обильно навязываемых СМИ, дающими РПЦ МП особо много возможностей высказаться. И ювенальная юстиция может также сделать опасным депрограмминг (да даже просто мутная история с отправкой несовершеннолетнего ребёнка в психиатрическую больницу – слышал от знакомых по работе первой такую историю, – могла бы для такой «мамочки» кончиться пожизненным лишением родительских прав, и то, если не придётся отвечать за ложный вызов). Это позволит бросить вызов родительскому шантажу и побоям в семьях, которые для России в последнее время стали огромной проблемой. Агеевы просто попали в этой ситуации под раздачу (как у Рэя Брэдбери в «Наказании без преступления» человека казнили за то, что он расстрелял робота – копию своей жены). Оправдание же Ларисы Агеевой, благодаря общественному резонансу, потянет другую опасную цепочку: депрограмминг, произвол родителей по отношению к несовершеннолетним и частично дееспособным детям (тем же инвалидам с «психиатрическими» справками), веру в родительскую ложь по отношению к взрослым детям, словом, всё великолепие системы, которая породила среди прочего операцию «Неформал», антикультовую истерию и проблему незаслуженных алиментов и давления на детей, отказывающих в общении родителям, не принимавшим участия в воспитании.

 

На уровне «здесь и сейчас» же мы получили замечательный урок того, как надо выслушивать оппонентов, как культурно объяснять свою позицию, как вообще себя вести в обществе. И это – на телеканале, который по инерции является самым рейтинговым в России (в силу привычки времён ЦТ «первая кнопка» считается многими «номером один»). Стоит заметить, что на неформальном «A-One», где разрешено уж побольше, чем на Первом Канале, мат забивается не писком (уже давно ставшим объектом пародий), а «нулевым» звуком. Также это был хороший урок объективности в освещении событий, когда ведущий прерывает интеллигентные рассуждения, не подумав при этом просто дать знак в аппаратную, чтобы выключили микрофон горлопану. Ведь тот «за правду». А что есть правда? Свод законов. Известно, чьих.