Жорж разрезал лопаткой дождевого червя пополам.
- Зачем ты это сделал?
- Червячку было скучно. Теперь их два. Им стало веселее.



- Няня, что это за рай за такой?
- А это где яблоки, груши, апельсины, черешни...
- Понимаю: рай - это компот.


- Ой, дедуля, киска чихнула!
- Почему же ты, Леночка, не сказала кошке: на здоровье?
- А кто мне скажет спасибо?


Философия искусства:
- Я так много пою, что комната делается большая, красивая...



- Ты же видишь: я вся босая!




Рисует цветы, а вокруг три десятка точек.
- Что это? Мухи?
- Нет, запах от цветов.


- Обо что ты оцарапался?
- Об кошку.


Лялечку побрызгали духами:

Я вся такая пахлая,
Я вся такая духлая.

И вертится у зеркала.
- Я, мамочка, красавлюсь!


- Когда же вы со мной поиграете? Папа с работы - и сейчас же за книгу.
А мама - барыня какая! - сразу стирать начала.



Так же велика выразительность детского слова сердитки. Трехлетняя
Таня, увидев морщинки на лбу у отца, указала на них пальцем и сказала:
- Я не хочу, чтобы у тебя были сердитки!



Вообще всякое "не" обижает детей:
- Ненаглядная ты моя!
- Нет, наглядная!


Другое старинное слово я слышал от детей много раз, когда говорил им
"нельзя". Они отвечали: "Нет, льзя". И это льзя напоминало Державина:

Льзя ли розой не назвать?



- А почему папа - он? Надо бы пап, а не папа.
Другой такой же грамматический протест:
- Мама, у меня на пальце царап!
- Не царап, а царапина.
- Это у Муси если, - царапина, а я мальчик! У меня царап!


- У нас электричество тухлое.
- Я поломою (мою полы).
- Я безумительно люблю кисанек! (безумно плюс изумительно).



И вот гибрид паука с тараканом:
- Мама, я боюсь, на полу паукан!



Дядя дал Леше и Бобе по бублику.
Леша. Спасибо.
Дядя. Не стоит.
Боба молчит и не выражает никакой благодарности.
Леша. Боба, что же ты не скажешь спасибо?
Боба. Да ведь дядя сказал: не стоит.
Чаще всего эта детская критика вызвана искренним непониманием нашего
отношения к слову.