Девушка, увидев цвет, в который окрасилась вода, неожиданно отвешивает Вам поклон. – Мое почтение, Убийца

Ты подчиняешься только себе, слушаешь только свои принципы. Ты жесток, ведь жестока и жизнь. Ты убиваешь, если нужно – ты убьешь любого. Взрослого, старика, ребенка… Ни друзей ни близких нет у тебя на белом свете… Знаешь, Убийца… Я могу вернуть тебе душу и память, но прежде, ответь мне на вопрос: "Тебе не одиноко?"

Пройти тест

С глазами Смерти, с сердцем Боли
Стою с протянутой рукой.
Не требуя уж лучшей доли,
Подайте только на покой.

Чтоб можно было наконец-то
Мне душу в гроб заколотить.
На это есть одно лишь средство.
Проснувшись – больше не любить.

Что ж. Да, фильм хороший. Фильм сильный. Но силен он скорее не режиссурой, Михалков во общем то понял, что раз позвал столько актеров, то мешать им сейчас не надо. Он и не мешал. Актеры жили. Это по хорошему не фильм даже, а театр. Где режиссер сидит во главе стола и выслушивает исповеди 11 актеров, 11 людей, 11 героев, 11 носителей бытия.
Но когда в игру вступает сам режиссер, картинка рассыпается, верить перестаешь, и театр становится фильмом. Фильмом с предсказуемым финалом, где режиссер становится царем/офицером/единственным хорошим (нужное подчеркнуть). И все. Ему уже не веришь, потому что из всех остальных он единственный не реален. Как кинематографичен его образ, так и сама роль кинематографична, но не реальна...
А вот Гармашу, Маковецкому и Адабашьяну=) отдельный респект и уважуха. А фильм хороший. Вытягивающий на поверхность и грязь, и чистоту, и свет, и тьму, и святых, и людей - во общем, бы-ти-е.

Я стоял и смотрел в землю. Мыслей не было. Я просто слушал то, что происходило вокруг. Что жило и будет жить потом. Потом…
На высоком деревянном помосте ожидал своей участи очередной несчастный. Доносились слова чиновника, объявлявшего приговор: «Обвиняется в… Приговорен к смерти через… Привести приговор в исполнение». Послышался свист с неприятным шумом, затем тупой удар и ликующий крик толпы. Рядом кто-то рассмеялся. Я вздрогнул и поднял голову. Впереди стоял Франсуа. Он смотрел на меня и смеялся. Глаза его были полны безумия, рубаха была разорвана, лицо и грудь иссечена плетьми. Смех стал кашляющим, и Франсуа скривился, поднеся руку ко рту. Сверху раздались тяжелые шаги и в груду тел сбросили еще одно. Широкоплечий человек подошел к Франсуа, схватил его за руку и потащил наверх. Франсуа мельком взглянул на меня и я увидел в его глазах не только безумие… Бесконечная тоска. Но не было в них страха. Это меня поразило. Я вновь перестал реагировать на происходящее вокруг. Глазами я уткнулся в ступени, ведущие наверх. К смерти. Снова донеслись знакомые слова приговора. Я скосил глаза влево. За горой валявшихся трупов колыхалась злобная, отвратительная толпа, стадо, жаждущее крови. Они смеялись, когда выводили очередную жертву, кричали когда зачитывали приговор, закидывали эшафот огрызками, и совершенно невыносимо выли, когда свист заканчивался тупым ударом… И все же здесь было как-то не страшно, когда сзади тебя стоит десяток таких же как ты, обреченных на смерть, когда взгляд толпы обращен не к твоей персоне, когда свист слышен издалека, а не прямо над тобой.
«Привести в исполнение». Мгновение - и толпа возликовала. Я знал, что они видят. Они видят безумные и тоскливые глаза Франсуа, открытый забрызганный кровью рот, его черные как смоль длинные волосы, за которые, брезгливо морщась, держит его голову палач, демонстрируя толпе результат своей работы. Они видят его длинную шею и пустоту ниже. И их это нисколько не удивляет. Не удивляет то, что человек лишился тела и больше никогда не будет ходить, есть, пить, любить и быть любимым, растить детей. Хотя безумному Франсуа, вору и убийце, вряд ли довелось бы растить детей. Да и какие это были бы дети. Вновь послышались шаги. Рядом упало тело в разорванной рубахе…
«Николя Грегори!». Сердце сжалось так, что можно было спрятать его в детском кулачке, и никто и не подумал бы что оно там есть. Палач схватил меня за руку. Я хотел крикнуть: «Сам! Я сам!», но во рту было сухо, язык не слушался. Ноги заплетались, паника овладела мной. Ступени, ступени, ступени… Ступени закончились и ужас захлестнул меня. Пустота помоста била по глазам, не за что было уцепится взглядом, будто оказался в воздухе, а все тычут в тебя пальцами и кричат. Была лишь бесконечная ревущая толпа впереди и прямая ненавистная гильотина посередине помоста. «Мадам Гильотина» как назвал ее какой-то шутник. Лезвие, скошенное под 45 градусов, равнодушно взирающее на своих жертв сквозь тонкий слой застывшей крови. Мне предстоял последний роман, смертельный роман с мадам Гильотиной…
Меня была дрожь. Нет, меня трясло. Я не мог идти. Палач тяжело дышал, но молча дотащил меня до гильотины, надавил на голову и запер ее в колодки. Глаза мои уткнулись в корзину, от которой несло свежей кровью. Сердце билось в груди, но мне стало спокойнее. Лишь бы не видеть этих глаз, этих ртов, зашедшихся в общем крике, этих людей… Эту толпу. Я вглядывался в рисунок корзины. Кольнуло что-то в сознании. ДА ведь моя мать вязала такие же корзины… Их покупали многие на рынке. Пару раз приходил и этот палач. Спасибо, мама, даже теперь ты заботишься обо мне…
«Обвиняется в десяти изнасилованиях и убийствах с особым зверством…». Ни капли раскаяния… Говорят, жертвы встают перед глазами перед смертью, но перед глазами только эта корзина… Мамина корзина. Я усмехнулся, и тут же исказившись в лице, заревел… Слезы падали в корзину, смачивая ее для головы, с которой только что падали.
«Привести приговор в исполнение!»
«Нееет! Нет! Не надо, не надо, нет, нет, нет! Жить, жить ,жить, хочется только жить, только быть, просто быть, да хотя бы вечно стоять перед ступеньками, вечно смотреть на падающие трупы, вечно вдыхать их смрад, но жить, жить, жить!»
Я сглотнул слюну и подумал, что в последний раз сглатываю слюну. Больше ее будет некуда сглатывать. Я знал, что лезвие падает на счет двадцать. Я считал и сбивался, снова считал, будто это была вечность. Никто не спасет, никто не придет и не скажет, что это ошибка, ведь я и сам знаю, что нет ошибки. Что были все десять. Но почему… Почему так? Сердце зашлось в стуке, попытался сглотнуть – нет, не могу, онемело тело от ужаса, от напряжения, девятнадцать… Свист… Господи, прости…
Мозг сжало. Голова онемела. Навстречу полетела корзина. Мама, прости… Тупо, тупая боль, тупо, тупо, тупо. Темнеет в глазах. Писк в ушах. Нет тела. Нет рук, нет ног. Нет запахов, нет звуков. Корзина ушла вниз и перед глазами предстала толпа… Разинуты рты, но нет звуков, нет рева, нет крика… Темнеет… Мама…



После казни на гильотине голова жертвы продолжает чувствовать невыносимую боль и видеть на протяжении как минимум 10 секунд.
Соображения палача, работавшего на первой гильотине во Франции.

Фотографии JackUs : Я

Все снято одним кадром, без монтажа на компе.

Давай станцуем эту джигу на могиле, е!
И пусть нам дьявол подыграет на своей трубе!
И пусть слова все ложь,
И пусть тебе не гож!
Давай станцуем, остальное продадим за грош!

Я буду долго ненавидя отбивать твой ритм.
А ты танцуя увлечешься кем-нибудь другим.
И пусть слова все ложь,
И пусть тебе не гож!
Давай станцуем, и воткнется в грудь заточенный нож!!

Мне лень, а мамке вот не лень, и именно благодаря ей вы можете увидеть сие издевательство над классикой)

http://www.youtube.com/jp.swf?video_id=P5hgygRB6pw...gsToPDskJsGemFPiPQx_HTAfk-7igv

Не кричите что мол классику забивают и что будет с нашим телевидением. Какой предмет - такие и задания))))

01. ваше имя:
02. ваш возраст:
03. одиноки или в отношениях:
04. любимый фильм:
05. любимый исполнитель или группа:
06. тату или пирсинги:
07. мы знакомы вне интернета?
08. жизненная позиция:
09. стакан наполовину полон или наполовину пуст?
10. будете ли держать что-то от меня в секрете, если это будет в моих интересах?
11. самое приятное воспоминание, касающееся нас:
12. ваше самое любимое удовольствие?
13. один интересный факт о вас:
14. как насчёт совместного приготовления пирога?
15. ваша слабость:
16. как вы думаете, я хороший человек?
17. ваш любимый предмет в школе?
18. вы бы изменили во мне что-либо, если бы смогли?
19. в чём вы спите?
20. брюки или юбки?
21. сигареты или алкоголь?
22. мне осталось жить один день, как мы проведём его?
23. поместите ли вы эти вопросы к себе, чтобы я мог на них ответить?

98% людейв мире не смогут ее решить без листа бумаги и ручки. Попробуйте вы!

5 разных человек в 5 разных домах разного цвета, курят 5 разных марок сигарет, выращивают 5 разных видов животных, пьют 5 разных видов напитков.

Вопрос: Кто выращивает рыбок?

1.Норвежец живет в первом доме.
2.Англичанин живет в красном доме.
3.Зеленый дом находится левее белого.
4.Датчанин пьет чай.
5.Тот, кто курит Rothmans, живет рядом с тем, кто
выращивает кошек.
6.Тот, кто живет в желтом доме, курит Dunhill.
7.Немец курит Marlboro.
8.Тот, кто живет в центре, пьет молоко.
9.Сосед того, кто курит Rothmans, пьет воду.
10.Тот, кто курит Pall Mall, выращивает птиц.
11.Швед выращивает собак.
12.Норвежец живет рядом с синим домом.
13.Тот, кто выращивает лошадей, живет в синем доме.
14.Тот, кто курит Philip Morris, пьет пиво.
15.В зеленом доме пьют кофе.

Удачи!

-

Здравствуй дорогая моя подруга Осень. Вновь ты постучавшись вошла и обняла меня своими холодными руками. Прижала к красно-желтому сердцу и прошептала на ухо приятно-прохладное "Здравствуй". Наконец погода пришла в согласие с моим характером и настроением. Как хорошо гулять под мелким, моросящим дождем, когда никого вокруг нет.Когда ты один наедине с собой и природой. Когда короткие тоскливые тени улыбаются тебе беззубой улыбкой. Когда умирающие деревья прощально машут тебе своими руками. Когда умирает все, уходит в небытье до весны. Словно соболезнуя мне, что я то застану зиму и холод, они дарят мне последние мгновения счастья. Так машут осужденные на смертную казнь тем, чья участь хуже: кто будет всю жизнь сидеть за решеткой... Они уходят навсегда.
Осень, обласкай меня своими холодными ветрами, пролей на меня все свои дожди, ведь когда плачет даже небо мне легче не верить. Не верить ни во что. Прощай лето. Ты обманчиво, потому что лелеешь жизнь. Здравствуй Осень. Твоя Смерть правдива...

Под настроение само то. Вновь вернулась ко мне заинтересованность в творчестве сей группы)

Подруга Смерть - пью за тебя!
Ты бросила мне шанс
Я выпью сей бокал до дна
Истратив твой аванс.

Чтож, лето ушло. Хм... Что я могу сказать. Одно из самых неоднозначных, как сказать то, лет=) в моей жизни. Не могу сказать как обычно: прошло и слава Богу. Нет, тут надо разбираться. Точно могу сказать, что благодаря именно этому лету, я осознал множество внутренних истин. Знаете, как будто в отпуск дома прибрался и нашел те книги, которые давно искал. Конечно пара моментов меня сильно напрягли, море, тьма и шепот подруги из эпиграфа из-за спины - да, то мгновение было страшно... Но в общем позитив. Единственно, меня очень бесят люди, которые стараются "помочь". Шепчут на ухо: "остановись", "не делай этого", "не оценят"... Люди! Почему вы можете делать приятные ошибки, купаться в их процессе, а потом плакать от обиды, а другим обязательно надо помочь быстрее перейти от процесса к завершению, к обиде и слезам? Ведь благодаря именно таким как вы, половина ошибок совершается и те отношения, которые могли бы быть сохранены - уничтожаются. Зачем заронять в голову счастливому человеку мысль о том, что он несчастлив?...
Скоро институт... Привычный ритм, работа, учеба. Знакомые лица. Но дай Бог, не встретятся мне больше люди, "желающие добра". Дайте другим совершать ошибки, и своих станет в разы меньше...
Удачи всем в новом учебном.

Представляете себя на его месте?

Из 28 дней спустя

Я стоял перед дверью с надписью "Счетовод (главный)". Почему главный стояло в скобках я так и не понял. В руках я держал строгую записку "явится к Счетоводу (главному) к 3 часам". Внизу стояла заковыристая подпись, и все это дело было прилеплено к бумаге круглой печатью. Дело пыталось оторваться и улететь, строго порываясь буквами, но печать злобно кряхтела и давила сверху.
Помню, как удивился, когда получил эту записку. Какой Счетовод? Куда явится? В 3 утра или дня? Думал, что это розыгрыш, но нет: без пятнадцати 3 или же 14 часов 45 минут пол подо мной провалился, и я упал в роскошное кожаное кресло. Вокруг меня стояли белые стены, а напротив вырисовывалась серенькая дверца с прибитой серенькой табличкой. На ней золотыми буквами была выбита та самая непонятная надпись.
Интересно, а как бы я мог не явится сюда в три? Часы с правой стены ощетинились усами, десятка и двойка зло на меня посмотрели и вдруг сие существо провозгласило: Захотели бы - не явились!
Я немного удивился, но виду не подал. В три часа дверь щелкнула, я покосился на часы (они рявкнули что-то неразборчивое) и поспешно вошел внутрь.
Кабинет Счетовода был обставлен бедно, но со вкусом. Старый потертый стол, ковер драный на полу, книжные полки на серо-коричневых стенах. На полках стояли счеты и математические справочники. За столом сидел грузный карлик в серо-зеленом э... подобии плаща. Он словно завернулся в заплесневелую простыню и нахлобучил на голову такого же цвета колпак. Шеи у него не было, голова словно вырастала из груди. На лице торчал огромный туфлеобразный нос, закрывавший половину его немаленького рта, застывшего выражении недовольства и презрительной усмешки. Глаза были маленькие но, видимо, зоркие. Они пробежались по мне сверху донизу и неудовлетворенно застыли где в области живота. За спиной у карлика был застывший город с небоскребами, может даже Нью-Йорк. Только вот выглядело это как фотография, и я заподозрил, что там просто висят фотообои.
-Садитесь, чего встали,- проскрипел карлик.
Я присел в выросшее из пола кресло с трезубцами по бокам. Карлик удивленно метнул взгляд на эти трезубцы и они тут же превратились в маленьких бронзовых лыбящихся гномиков.
-Кхм... Вы ознакомлены?-спросил, поерзав, Счетовод (главный).
Я задумался. Потом мотнул головой и спросил в ответ:
-С чем, простите?-
Он вздохнул. Гномики заржали.
-Цыц!-Счетовод бахнул рукой по столу. Гномики показали ему язык и превратились в дули, - Совсем обнаглели, паразиты... Итак, вы ... 41 год, не был, не являлся, не состоял, не имеет, обвиняетесь в удержании предположительно от одной до шести едениц женского счастья на один экзометр реального пространства измерения акс-89. За 41 год своего существования вы не осчастливили ни одну особу женского пола своим присутствием в роли ее скажем так возлюбленного.
Я опешил. Нет, правда, мне всю жизнь не везло на отношения, ей Богу, всегда думал что на мне может проклятие какое лежит? Может за грехи отцов расплачиваюсь?
-Да они сами на меня внимания не обращали никогда! Вы что? Я же самый несчастный из всех! Меня ж все бросали! Меня ж ни одна не любила! Это... это не слыханно!
Счетовод почесал нос и гаркнул "ША!" Я замолчал.
-Вот что. Не надо мне. Тут. - Он поднял какую то бумажку. - Лена Сидорова, 5 класс. Была влюблена в вас три года.-
Я вспомнил Ленку. Ну и дура же она была. Весь класс над ней потешался. Но любила, да, да еще так блин долго... Сложно мне пришлось. Еле отвязался от нее.
Карлик продолжал:
- Антонина Петровна Егорова, 84й год, около пяти лет.
Тетка с пятого этажа. Мне было тогда 19 лет, я был молод и энргичен, а ей было около тридцати, они была пухлая и очень некрасивая, работала на хлебном заводе. Она смотрела на меня своими коровьими глазами и шевелила пухлыми губами. Никогда бы не подумал, что она...
-Галя Черпачок, 93й год, два месяца.
Да, Галька... Красавица была. Ну там серьезно, не мог я остаться. Меня отправляли в командировку. Я страдал, я приходил к ней, мы долго прощались... Но она так хотела замуж...
-Анастасия Порохова, 96й год, десять лет.
Что?! Настька... Настька до сих пор... Не верю… Мы встретились в залитой утренним солнцем столовой общежития. Я стоял за столиком и наблюдал как пузырьки минералки в стакане стремились вверх, к солнцу, к свободе, на воздух. Они очень красиво переливались в свете солнца. Я поднял глаза, услышав чьи то шаги. Вошла она: золотистые волосы растрепаны, голубые глаза наполнены бесконечным весельем, легкая, летящая походка… Ну вы знаете как это описывается в банальных произведениях… Это была любовь с первого взгляда… Да… Тогда я смотрел на нее безотрывно, за каждым движением… Она заметила это, подошла и без всякого кокетства спросила можно ли постоять за моим столиком. В абсолютно пустой соловой! Да. Это было прекрасно. Но потом я понял, что не питаю ответных чувств, но она сама виновата, слишком серьезно все восприняла, ведь она была еще девчонка…
А карлик все продолжал. Была там и Таня Елизарова, и Наталья Сергеевна, начальница моя, и еще и еще…
-Что за бред?-вскричал я,-Вы же не предлагаете мне сейчас их всех… как вы это назовете? Осчастливить?! Мне 41 год, я уже немолод, я, можно сказать, уже кончен! Я не-во-стре-бо-ван!!!
Карлик ухмыльнулся.
-Что вы мне городите? Невостребован в 41 год? Ха! – он снова бахнул по столу. Дули превратились в западный символ. – Вот был у меня клиент. 89 лет! Знаете за что вызвал? За перерасход женского счастья на одну персону м-пола! Он был таким бабником, что после себя оставил около 600 детей. За год на него приходилось до тридцати стабильных отношений, а уж романов на стороне! И знаете когда его понесло? В 45! До этого возраста он хранил верность жене, а потом словно с катушек скатился! А вы мне тут – «невостребован»! Ха! В оставшиеся ему 20 лет я отвел ему только 10 особ женского пола. Бедняга рыдал…
Я молчал. Потом поскреб в затылке и спросил:
-Ну и что вы хотите от меня?
-В оставшиеся вам n-лет вам отводится одна жена. НО! Любить вы ее будете… да, да, будете любить что есть мочи, иначе я вас затаскаю по временным коридорам, чтобы вы всех осчастливили…
-Но если я не буду любить свою жену?- спросил я осторожно.
-Будете. Это я вам обещаю, как счетовод. Как (главный) счетовод.- он ухмыльнулся, -Вы свободны.
Я встал и медленно стал пятится к двери. Затем развернулся и из-за плеча спросил:
-А вы сами то… Того… Востребованы?- и зажмурился.
-А то! Ха! Милая, Брунгильда, проводи пациента… Ему план ж-1 в руки на остаток. А то он, засранец, никогда не женится…
Неизвестно откуда ввалилась необъятных размеров женщина с улыбкой матрешки, и выставив руки вперед, направилась ко мне. Я вскрикнул и вывалился в дверной проем. Очнулся я на улице. Надо мной стояла тучная милиционерша и требовала мои документы. Я уставился на нее и вдруг произнес:
-Ты принцесса моя! Тебя я видел во сне! Выходи за меня!- в голове же мозг тихо матерился и искал веревку и мыло.
Она сначала опешила, затем долго на меня смотрела, а потом… (о, Боже)… она улыбнулась мне и обняла…
Мы живем вместе уже более 20 лет. Самая обычная семья. Самые обычные проблемы. У нас трое ребят. По ночам они просыпаются от того, что якобы какие то гномики им показывают неприличные знаки. А так все хорошо. И вы знаете? Я счастлив!