помню, как у девочки открепилась трубочка и залила всю её грудь кровью. её собственной и донорской. наши родители ушли из больницы, в соседний магазин. помню, как я соединила трубки, сняла с неё маячку, помню как вытирала кровь с её кожи. мне было очень не удобно, так как мне мешал собственный штатив с подвешенной к нему капельницей. она так нервничала, что мне пришлось успокаивать её, уговаривая, что это кровь не неё, а из капельницы. даже не помню почему я тогда сразу не позвала медсестру. наверное потому, что скоро вернулись наши родители, так скоро, что я только и успела, что бросить окровавленную маячку в раковину.

помню, как меня оставили наедине с ещё одной семилетней девочкой, у неё была ампутирована нога, но не смотря на наличие протеза, она всегда ездила в коляске. рядом с ней лежал этот протез, который ей, по возвращению её мамы, придёться одеть. я чувствую как её трясёт, в этот день она впервые со мной заговорила, показала мне свои рисунки, она попросила сесть меня рядом. мы рисовали, я фотографировала её рисунки, мы разговаривали. она показала мне свой протез, дала мне его подержать, меня тоже трясло, это было как вибрация воздуха, я чувствовала её страх на своих лёгких.
она не боялась своего обрубка, но боялась эту чужеродную ногу. тогда я не понимала почему, да и сейчас я не хочу этого понимать.