влюбленные красят небо
в единственно верный цвет.
ты пьешь огромные луны -
меня пеленает рассвет.
и стонут тоской километры.
и превращаются в мили.
не важно что я стал не первым.
не важно кого мы любили.
не важно что ты испугалась.
и первая ночь вышла грубой.
не важно что оба смущались.
толкались губами в губы.
не важно что не получилось.
не важно что порознь уснули.
не важно что всех кто нас любит
мы без труда обманули.
не важно что ты так же влажно
интимно куришь со всеми.
не важно что я задыхаясь
стою. наблюдаю. зверею.
не важно что чудом не влипли:
спасли 0’4 промилле.
не важно что будь мы солдаты
уверен - друг друга б прикрыли.
не важно что я тебя старше.
не важно что мясо не в моде.
иные п р о в о д я т время
а наше бежит а не ходит.
не важно что я твой кепарик
ношу. - 20 в россии
а ты в моей кроличьей шапке
в жаре фаренгейта красива.
не важно что мы ровно наспех
с тобой в 10.20 простились
не важно что все самолеты
тебя никуда не пустили
не важно как стекла потели
дышал на них. ждал как техасский
мальчишечка. были б ботинки -
так втер бы в носы тонну ваксы
не важно baby’арагула
не важно что все покемоны
(я их зову робеспьюши)
укутаны в пластика шторы
не важно что ты мое имя
боялась сказать будто вето
не важно что падая навзничь
ловил тебя. плавились кеды
не важно не важно не важно:
мы обреченно-детальны
а знаешь что важно? я в марте
сорвусь. обещаю.
встречай меня.

2007

Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.

Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.

И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".

И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.

Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.

Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.

И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет!"