В его программах - фильмы кинематографий, которые для нас как бы перестали существовать: Венгрии, Болгарии, Албании, Чехии, Польши, Азербайджана, Украины... Главный конкурс начался картиной венгерского режиссера-ветерана Петера Бачо. Это имя когда-то воплощало идею "нового молодого кино" Венгрии, поколение с романтическим именем "светлого ветра". Интересно, что и разменяв восьмой десяток, Бачо не утратил интереса к молодым с их актуальными проблемами и сделал картину о проститутке - представительнице тех юных масс, которые в новой Венгрии не нашли себе иного применения.

Его фильм "Почти девственница" начинается эффектно, характеры заявлены ярко: молодая пара вечно на мели, срубила где-то деньги, и девушка хочет их спустить за четыре дня в пятизвездном отеле: хоть немного пожить в сказке. И почти бомжи оказываются в роскошном номере. Девушка привлекает взоры пожилых состоятельных гостей отеля, и тут зарождается мысль о выгодном бизнесе.

Бачо чутко уловил главную перемену ветров, и светлых и темных: утрачены сами понятия нравственного и безнравственного, обе крайности введены в обиход на равных, как нечто естественное. Поэтому аморальность того, что любимый так легко продает свою девушку каждому встречному, ощущается героиней на чисто интуитивном уровне: ей просто обидно. Но коготок уже увяз. Когда ее продадут за мотоцикл профессиональному сутенеру, она окажется в западне: дорога назад отрезана, "золотую девочку" сутенер живой не отпустит.

Мастер есть мастер: он умеет обеспечить драматургическое развитие, точно отбирает актеров и типажи. Старые навыки сказываются и в том, что новая для нас актриса Юлия Убранковиш и внешне похожа на звезду венгерского кино 60-70-х Еву Рутткаи, и Бачо добивается сходства даже в манере игры.

Но способ строить повествование так, что с первого кадра угадывается моральный уро к, ушел в прошлое вместе с ХХ веком. Когда в жизнь героини войдет высоконравственный дизайнер Мориц, сразу станет ясно, что с ней произойдет метаморфоза в стиле нашего фильма "Светлый путь". Так и будет, причем даже строгий элегантный костюм новоиспеченного специалиста по менеджменту напомнит такой же костюм Любови Орловой, когда ее Таня уже стала депутатом Верховного Совета.

Увы, в своем новом фильме Бачо смешал часто несопоставимые краски из своих фирменных арсеналов: драматичная история может внезапно сорваться в почти фарс, когда грозный бандит-сутенер, вдруг утратив зловещий вид, вмиг обратится в опереточного злодея, посрамленного не только нравственно, но и физически.

Широко представлено на ММКФ-08 кино Израиля - есть даже специальная программа. В конкурсе участвует драма дебютанта в большом кино Дрора Захави "Для моего отца" - смесь мелодрамы в стиле телесериалов с актуальным боевиком о террористической угрозе. Странным образом фильмы ветерана Бачо и дебютанта Захави объединены общей бедой: оба с первого кадра предсказуемы настолько, что остается вяло следить за приближением неизбежного исхода.

Молодой араб Терек - террорист-смертник. Он должен взорвать себя на людном рынке Тель-Авива. Но кнопка не срабатывает, у Терека появляется возможность охолонуть, взглянуть окрест, увидеть, что вокруг такие же, как он, люди. Ясно, что ему встретится в этом вражьем лагере девушка, которую он полюбит. Ясно также, что ему предстоят и другие встречи, и каждая станет ему болезненным укором, каждая вопиет о бессмысленности затеянной бойни. Достоинство картины в том, что автор пытается встать над схваткой, показать небезгрешность обеих сторон конфликта. Слабость ее в том, что предыстория, которая должна объяснить позицию Терека, - смутная история с отцом и группой террористов, держащих его на грани смерти, - все это подано слишком громоздко, запутанно и на уровне сугубо индивидуальной судьбы. Она объяснит желающим семейные мотивы героя, но не мотивы смертельного противостояния целых народов.

Сериаль ный опыт молодого режиссера дает себя знать в прямолинейности сценарных ходов, в стилистике, напоминающей славные времена "Подвига разведчика", в неряшливой утилитарности диалогов, передающих ход авторской идеи, но не характеры персонажей.

Оба фильма могли бы породить страшную мысль о тайной цели отборочной комиссии фестиваля взять такие ленты, о которых нечего сказать критику: все как бы правильно, но без божества, без вдохновенья, без чего там еще позарез необходимого искусству? Но на второй день фестиваля в конкурсе показали немецко-азербайджанскую картину "Абсурдистан".

Ее поставил Файт Хелмер, известный по фильму "Тувалу" с Чулпан Хаматовой. В новой ленте режиссер остается верен своему эксцентричному стилю сюрреалистической притчи, который у одних вызывает раздражение, у других - восторг, в зависимости от настроения зрителя. Здесь тот случай, когда необходимо "поймать волну" фильма и на нее настроиться. Потрудиться стоит: каждый кадр говорит о бурной талантливости автора. Видно, что, берясь за совместный с Азербайджаном фильм, режиссер хорошо проштудировал изобразительные искусства и кино Кавказа и России. Есть переклички с фильмами Эльдара Шенгелая - и в первую очередь с "Чудаками". Использован прием в стиле "Первых на Луне" екатеринбургского режиссера Алексея Федорченко.

Все построено на мифе о Лисистрате, сплотившей женщин в борьбе против воинственных мужчин. Действие происходит в деревушке Абсурдистан, которая после падения советской империи осталась бесхозной и стала жить по инерции: женщины пекли хлеб, а ночами ублажали мужчин, мужчины резались в нарды и пили Russian vodka. Но вот проложенный в лучшие времена водопровод прохудился, и деревня осталась без воды. Мужчины продолжали резаться в нарды, пока юная Ая (Кристина Малерова) в союзе со старой бабушкой (феерически монументальная Нино Чхеидзе) не возглавила бунт против ленивых мужиков: нет воды - нет секса. В фильме все есть для счастья: живописная натура, по-кавказски колоритные персонажи, эксцентрические ситуации и романтическая пара юных героев, влюбленных друг в друга с детства и нетерпеливо ожидающих совершеннолетия, чтобы пожениться. Хелмер придумал чарующий изобразительный строй с поэтическими полетами среди огромных звезд и ошеломляющими панорамами по-восточному живописного горного селения. Он ухитряется совместить в рамках своего фильма черно-белые "хроникальные" кадры в стиле старых советских киножурналов с ожившими иллюстрациями к восточным сказкам.

Притча всегда открыта для толкований и возбуждает массу ассоциаций. Включая прозорливо увиденную Хелмером ностальгию по стабильному прошлому, когда деревня Абсурдистан была частью чего-то огромного и надежного. Есть сильный образ общества, где сломались все механизмы жизнеобеспечения. Есть иронические намеки на "западную помощь": когда женщины Абсурдистана отказывают своим мужчинам в любви, в ответ на их отчаянный SOS является "фургон терпимости" с разбитной девицей на изготовку (поневоле вспомнишь горькую истину о том, что наша демократия, приобщаясь к развитым странам, вместо водопровода подключилась к канализации). И подвиг влюбленного Темелко (Макс Мауфф), с риском для жизни добывшего для деревни животворную воду, воспринимается как метафора простой истины: ковать свое счастье теперь придется, засучив рукава, самим.