Дисклеймер.
Все нижеописанное никогда не имело места и происходило только в моем больном воображении.
Вссе указанные имена, факты и события являются строго вымешленными и не имеют ничего общего с реальностью.
Все это я придумал. Хотя придумывать было на удивление легко...
В продолжение серии воспоминаний решил я отписать про Заграницу.
Родился и почти вырос я в стране под названием СССР. И большинству обитателей этой ныне не существующей страны было доподлинно известно, что за далеким и загадочным Бугром лежит местность, именуемая Заграницей, где жизнь хороша, весела и счастлива, потому как имеются в неограниченном количестве жвачки "Дональд", пиво в банках, красивые лимузины и зеленые американские деньги.
Люди, в Загранице бывавшие вечерами любовно поглаживали рекламные буклетики, каталоги с товарами народного потребления, выставляли дома на Почетной Полке пустые банки из под пива и кока-колы и с бывалым видом повествовали как оно ТАМ.
Судя по их словам ТАМ было дико круто. Таким людям все завидовали, считалось большой честью заиметь таких людей в качестве гостей на каком либо семейном торжестве. На свадьбе там или поминках например.
А потом в нашем городе случилось страшное. Мы массово начали дружить и брататься с каким-то немецким поселком городского типа и поэтому они приехали к нам, сделали выставку про город и даже выдавали всем пива с сосисками. Мирные граждане брали выставку штурмом. За пиво и сосиски народ стоял как за Брестскую Крепость. Особо ушлые перли разноцветные пакетики, брелки и ручки в количествах угрожавших подорвать брелковую промышленность Германии.
Народный бунт, безжалостный и беспощадный, творился ровно два дня, после чего охреневшие до дикой степени немцы погрузились в свой пепелац и улетели к себе домой. Больше они к нам не приезжали. Зато теперь у нас появилась возможность приехать к ним. Навроде с ответным визитом.
Первыми заслали школьников.
Школьники как и водилось - зажгли. За неделю пребывание в тихом немецком поселке городского типа они поставили его на уши, уперли все, что было не прикручено, выпили годовой запас кока-колы в банках, растащили с окрестных бензоколонок всю бесплатную рекламную продукцию, научили попугая из местного зоопарка ругаться матом и сфотографировались всем классом на фоне трахающихся слоников. После чего, оставив за собой дымящиеся руины разграбленного города, волоча за собой богато набитые сумки дети потянулись домой.
Поселок, как и вся Европа замер в ожидании страшного...
Это так, вступление, так сказать, для поддержания атмосферности и ввода в курс дела.
Мне как человеку знающему английский язык в Заграницу как то все было не попасть. Поэтому я сильно грустил. Думал, что жизнь проходит мимо и всякое такое. но вот, местной фирме, вывозящей наших диких туристов в Заграницу резко понадобился переводчик и меня даже взяли на работу. Естественно наклав на возраст, трудовую книжку и Закон о недопустимости Детской Эксплуатации.
Директор, оне же хозяин фирмы был редкостным индивидуумом. Он был лыс, носат, местами жаден, и катастрофически авантюристичен. В авантюры он пускался завсегда, когда это только было возможно, получал по лысой голове, и снова бросался в бой.
Вывоз туристов осуществлялся на старом побитом зеленом автобусе, на 50 мест, заполняемых полностью. В автобусе был туалет, кофеварка и бак на полторы тонны дизеля. Бак представлял собой гений инженерной мысли. Почти все нижнее багажное помещение занимала железная коробища, в которую дизель и заливался. Сделано это было потому как в Загранице топливо стоило гораздо дороже и разок заправившись честно уворованной соляркой на месте старта, наш монстр совершал круг по Европе и возвращался к финишу с наполовину пустыми баками. И буквально через пару часов отправлялся в новый полет.
Туалет вестимо не работал. Потому как в него надо было сыпать какой-то порошок, от которого он начинал пахнуть розами на протяжении всего рейса. И чем больше в него ходили, тем сильнее цвели розы. Однако порошок стоил больших денег, поэтому туда ничего не сыпали и старались по-возможности не ссать. Про срать и разговоров не было. Срать в полете было строго запрещено. Однако несознательные туристы тайком запирались в туалете и делали там свои злодейские дела. Поэтому через час после начала рейса, а у наших граждан именно в течении первого часа наблюдалось повышенное моче и каловыделение, автобус напоминал нужник на колесах с0 знатно настоявшимся на солнцепеке гамном. Деревенские сортиры тут просто отдыхают.
Большинство туристов, к тому же начинали заливаться водкой сразу просле старта и к пересечению границы автобус был загажен под самый потолок. Потому как даже трезвых граждан укачивает, а пьяных укачивает вдвойне.
Моя первая поездка имела своей целью город Париж, где рождается мода и немытым теткам из рекламы нахаляву раздают туалетное мыло Камей.
Через 20 минут после взлета, когда были выпиты первые бутылки и фекальные ароматы только начинали расползаться по салону, приборная доска водителя зашипела и из нее повалил желтый вонючий дым. Автобус остановился как вкопанный, потому что выяснилось, что сгорел спидометр и вякое такое. Остатки не до конца вырванной иностранной машинерии в автобусе со сгоревшим спидометром фунциклировать отказывались и что-то там блокоровали.После короткой минут в 40 остановки - 5 минут на вырывание остатков машинерии и соединения всего жвачкой и изолентой напрямую, 35 минут ловля пьяных джигитов по лесам, куда они пошли отлить, мы снова взлетели.
На границе с Польшей провели как водится около 28 часов, успев сжитися с этим клочком земли, огороженным колючей проволокой, заваленным мусором разного калибру и украшенным огромным польским гербом, с грозно ощерившимся орлом. В то время граница Польши была отдельной песней. Очередь тех кто "за деньги" иногда превышала очередь тех, "кто бесплатно". А польские пограничники лениво прохаживались между машинами и ругались, чья очередь бросать карты, кофе, телевизор и идти снимать таньга с надоевших транспортных средств.
Лысый директор все эти 28 часов носился ураганом от одного поляка к другому, засовывая им в карманы купюры разного достоинства и что-то вешая им на исковерканном русском, явно изображавшим некое монструозное подобие польского.
В итоге нас все же пустили и мы понеслись по простором Панства Польского взяв курс на Варшаву.
До границы с Германией добрались без повреждений и потерь среди личного состава. если опять же не считать впавших в кому туристов. От запаха туалета чесалось в носу и хотелось чихать.
На границе с Германией лысый директор взял меня в охапку и потащил уже в сторону немецкой пограничной будки, как дорогу перегородил хмурый польский таможенник. Окинув нас стеклянным взглядом, он сосредоточенно ткнул похожим на сардельку пальцем в лобовое стекло автобуса и обдав нас парами жуткого перегара что-то проревел. Как выяснилось, ему не понравилась огромная трещина, пересекавшая все наше лобовое стекло поперек, как шрам от шашки физиономию героя-красноармейца. Пан польский офицер был человеком деловым и сразу сообщил, что без бутылки спирта паровоз никуда не поедет, а чтобы мы не затрудняли себя поисками бутылки, то она стоит ровно 10 марок и продается вооон в том ларьке. Спирт был закуплен и пан офицер тут же к ней присосался, введя в ступор всех окружающих, после чего впал в нирвану и стал тихонько баюкать бутылочку, прижимая ее к груди. Всяческий интерес к нам был потерян и мы проследовали на немецкую сторону.
В немецкой будке сидел гладко выбритый, розовощекий крепыш, который увлеченно собирал игрушку из киндер-сюрприза. Закончив строительство, он уставился на нас, принимая стандартное выражение всех чиновников "хулинадо?"
Дело в том, что злобные немцы взимали за дороги плату. Не со всех правда. А только с иностранных тяжелых машин. И с автобусов тоже. Нужно было сообщить немцу весь свой маршрут на территории Германии, после чего он высчитывал что-на калькуляторе, сопел, ковырял в носу и наконец выдавал нужную сумму. Как не крути меньше чем 800-900 марок никак не выходило. А такая сумма могла подорвать бюджет предприятия на долгие годы. Поэтому лысый директор придумал Военную Хитрость. Дело в том, что благотворительные рейсы налогом не облагались. Проэтому перед поездкой мы бродили по всем местным организациям и клянчили у них всякие благотворительные письма.
На этот раз согласно заготовленному документу церковный хор мальчиков отправлялся куда-то там в Голландию для выступления. Бумага была железная. Вот только синюшные туристы бумаге не сильно соответствовали. Это было плохо. Потому что прошлый раз немец полез проверять. Но в прошлый раз мы везли группу инвалидов на реабилитацию и в автобусе даже был один мужик с протезом руки. Ему выдали бутылку водки, чтобы он кивал в нужном месте и его показали немцу в будке. Немец был поражен зрелищем свободно отделяющейся о тела руки и молча хлопнул разрешающую бесплатный проезд печать. На этот раз так гладко все не проходило. Окончательно все испортил стоявший перед нами автобус. В нем везли "православный хор для выступлений на фестивале религиозной музыки". Хористы успели хорошо заблевать польскую территорию и уже нацеливались на немецкую. Поэтому с них стрясли деньги. Как их "руководитель" не доказывал, что это они от переживания расставания с Родиной. Известно, если версия с хором у них не проканала, то вряд ли проканает и у нас. Но лысый директор не был бы лысым директором, если бы не предусмотрел и это. Из широких штанов была извлечена мятая бумага, извещающая, что футбольный клуб едет все в ту же Голландию на соревнования. Немец подозрительно покосился на лысого директора, но проверять не стал. Только заржал и произнес, "Вот за что люблю тебя, лысый, так это за наглость и находчивость, но в следующий раз не пропущу, так и знай!" И мы пересекли мост через реку Одер.
Германия лежала перед нами. За спиной таяли очертания Польши, а впереди был непознаный и такой манящий мир...
Еще в Польше мне мучительно хотелось выпить кофейку, кстати, кофеварка, это было единственным, что в этом автобусе работало. Потому я нацедил себе чашечку кофия и радостно приготовился ее выпивать, ведь у нас всем известно, что в Германии дороги ровные как полированный стол и трясти не будет.
Однако ровно после первого глотка наш пепелац тряхнуло, потом еще и еще. Кружечка выпла из ослабевших рук и бодрящий, горячий кофе вылился мне прямо на живот. Взбодрило меня очччень неплохо. Позже выяснилось, что дороги в Восточной Германии особо еще не ремонтировали, и от границы до Берлина проложена старая, еще со времен Адольфа, бетонка. Трясло на ней как на стиральной доске. Потом ее сделали. но строго в сторону Польши. Так что всегда был выбор, ехать по хорошей в Польшу или по плохой, но в Германию.
Все приободрились, то ли от тряски, то ли от Заграничного Воздуха. Даже лица находившихся в алкогольной коме индивидуумов приобрели некую одухотворенную задумчивость. Минуя Берлин продолжали нестись по автобану в сторону границы с Голландией. Наступала ночь и туристы в автобусе затихли. Наконец-то уснули пьяные туристы, уснул буянивший в хвосте вагона сутенер, ммаленького роста и в красной кепке. Он вез двух потасканного вида блядищ для последующей сдачи их туркам в районе Франкфурта или еще где. Спало несколько "спортсменов", которые ехали в Голландию для покупки подержаных иномарок, посапывали носами туристы, решившие насладиться красотами Нотр-Дама и Эйфелефой башни.
Храпел лысый директор, и снилась ему видимо очередная хитроумная комбинация, а может даже и немец из будки...Кто его знает, директора этого.
Не спала только девушка сидевшая в центре. У нее не было объемного баула с вещами и завернутой в газету копченой курицей. Не владела она и барсеткой набитой марками и гульденами. Все ее имужщество состояло из потертой сумочки и дешевенького платья "под бархат" с открытыми плечами. Она то и дело доставала из сумочки письма и перечитывала их. Она ехала к Нему. И ничто не могло омрачить ей настроения. Даже в стельку пьяные "спортсмены" и сутенер в кепке, который периодически совал ей купюры, предлагая поработать с ним, потому что "он не обманет б-ббабы вон подтвердят". Она не могла уснуть. Она представлял себе Его. Высокого, стройного, немного восточной внешности, галантного и учтивого в письмах. А там, там!
Тихо шуршал под колесами асфальт сверкающей непрерывной лентой пролетала разметка... Я сидел и завороженно смотрел на ночное шоссе. В небе дребезжа и подергиваясь сияли звезды. Мелькали указатели городов, светящейся змейкой пролетали встречные автомашины, то слева то справа распугивая ночную тьму стреляли вверх лучами света города и поселки...
На одной из бензоколонок мы остановились и несколько человек, которых уже ждали родные выгрузились из автобуса, расселись по машинам, и укатили отмечать приезд. Девушка в платьице тоже вышла на этой бензоколонке, недолго поговорила по телефону и села за столик небольшого кафе. Лысый директор подошел к ней и спросил - "тебя разве не встречают? Или это не та колонка?" На что она как то странно на него взглянула и сказала " нет та, спасибо большое, я просто подожду", и отвернулась. Директор вздохнул, принес ей кофе, булочку, молча поставил рядом с ней и пошел к автобусу...
Через несколько месяцев мы узнали, что утром, на следующий день рядом с дорогой, в нескольких километрах от этого места была найденна изнасилованная девушка, голова ее была пробита "тупым тяжелым предметом", на ней было изорванное дешевенькое платье "под бархат", а в руках старенькая сумочка с письмами и фотографией восточного красавца...
