weekend.rbcdaily.ru/2007/08...ter/285920

Поздний Стивен Кинг подался в реалисты, гуманисты и «деревенщики»

Несколько лет назад «король ужасов» Стивен Кинг обещал больше не писать в жанре хоррора. Однако обещания своего не выполнил: в прошлом году увидела свет «История Лизи» - новая и весьма удачная мистическая история. Теперь «История Лизи» опубликована на русском языке издательством АСТ, и у читателей есть прекрасная возможность открыть для себя «позднего Кинга», не слишком похожего на Кинга прежнего: помимо стандартного набора мастерских сюжетных трюков, писатель порадовал своих поклонников неожиданной человечностью.

Пятидесятилетняя Лизи, жена крупного писателя, лауреата Пулитцеровской премии и многих других наград Стюарта Лэндона, ходит по пустому дому и вспоминает свою жуткую и одновременно счастливую жизнь с ним. Роман построен так, что большая часть событий разворачивается именно в воспоминаниях Лизи: пытаясь удержать «проваливающиеся в шахту памяти» события их совместной жизни, женщина одновременно ломает голову над решением посмертной серии загадок Лэндона, которую он создал, чтобы подсказать ей способ уберечься от опасного маньяка, охотящегося за неизданными рукописями мужа. Воспоминания о жизни с любимым человеком – хороший способ понять: а что же на самом деле было у него в голове?

Детство, детство… Как и всякий американец, Кинг – закоренелый фрейдист: все проблемы начинаются в детстве человека. А оно у Лэндона было не слишком счастливым: все члены его семьи оказались носителями странной болезни, способной в один миг превратить вполне вменяемого человека в свирепое чудовище. Полусумасшедший отец, опасаясь, что в его детях взыграет «дурная кровь», своевременно и регулярно выпускал ее из своих отпрысков при помощи острого ножа. Ну а дети, в соответствии с особенностями своего нежного возраста, занимали себя странной игрой – охотились на загадочного була, пропадая из родного дома, чтобы перенестись в чарующий и пугающий параллельный мир – на Мальчишечью луну.

Именно этот сказочный мир и был источником вдохновения Лэндона, но он же привел его к гибели. Это сюжетное решение характерно для Кинга как ничто иное. Писатель в его романах почти всегда высшее существо, гость из небесного мира, случайно забредший на грешную землю. В «Лангольерах» именно у фантаста Боба Дженкинса хватает ума и образованности понять, что случилось с самолетом, где находятся главные герои. В повести «Секретное окно, секретный сад» писательский талант Мортона Рейни и вовсе творит невозможное, облекая в плоть и кровь выдуманного им персонажа. Однако Стивен Кинг, способный ученик Эдгара По, хорошо усвоил главный урок балтиморского мечтателя: расплата за талант рано или поздно находит его обладателя. И тот факт, что расплата эта обусловлена закономерностями потустороннего мира, лишь прибавляет ей чудовищности. Чувствительность, восприимчивость творца делает его проводником устремлений окружающих его духов – именно такова причина, по которой стал жертвой злого демона главный героя «Сияния» Джек Тэренс, роль которого в экранизации романа некогда блестяще исполнил Джек Николсон.

Однако – и это достаточно необычно для Кинга – тема безумия художника на сей раз интересует его не столь сильно, как раньше: она уступает место сюжетной линии самой главной героини – Лизи. Ведь Лизи не только зритель и рассказчик, она – главное действующее лицо. Между ней и ее звездным супругом нет никакой пропасти: Кинг словно специально подчеркивает, что оба они выросли в сельской местности и ее воспоминания о бабушке Ди, рухнувшей замертво на птичьем дворе, вполне под стать рассказам Лэндона о душной атмосфере провинциальной фермы. Именно тесный мир затерявшегося во времени и пространстве городка – родина «провинциального черта», существа, весьма характерного для американской культуры (вспомним Черного дровосека Вашингтона Ирвинга или сценический образ Мэрилина Мэнсона), но и вполне родного для литературы русской (приснопамятные «Вечера на хуторе близ Диканьки»). Реалистические декорации и мотивы повествования столь сильны, что в какой-то момент чтения книги вдруг становится ясно, что Стивен Кинг в сущности такой же писатель-«деревенщик», как Федор Абрамов, Валентин Распутин или Василий Шукшин. И зачем только в сюжет добавлена мистическая подоплека? Причуды отца Лэндона можно было бы объяснить скукой деревенской жизни или пьянством, ну а поведенческие кульбиты самого Стюарта и вовсе не требуют никакого объяснения – какой-нибудь Олег Кулик или Мамышев-Монро и без всяких параллельных миров вытворяют такое, что Стюарту Лэндону и не снилось.

И здесь скрыт ответ на вопрос: что нового появилось в творчестве Кинга в последние годы. Разве его ужасы стали ужаснее, а загадки – загадочнее? Ничуть. Действительно новое – самая что ни на есть неподдельная человечность. Если психологизм всегда был приятной особенностью творчества Кинга, отличающей его от легиона коллег, пишущих «ужастики», то вот гуманизма явно не хватало. Однако в новой книге писателя уже не столько интересуют лабиринты фантастических миров и зубастые морды монстров, выглядывающих из темноты, сколько терзания Лизи – маленькой серой мышки, всю жизнь прожившей в тени славы своего именитого мужа, или вопрос о том, любил ли отец Лэндона своих сыновей. И если в дальнейшем «поздний Кинг» направит свой талант в это несколько неожиданное для «короля ужасов» русло, кто знает, не заслужит ли он в учебниках славу «американского классика-реалиста»? Наверное, такова уж реальность американской жизни, что она требует реалиста не от мира сего.

ИЛЬЯ НОСЫРЕВ