Грифельный карандаш, летящий по бумаге, оставит в твоей памяти больший след, нежели я...
Ведь что есть Судьба перед взором того, кто посмотрел в глаза смерти и бесконечности...? Пламя свечи, догорающей в ночной тишине - большее для тебя, нежели человеческая жизнь...
Но почему тогда я ловлю на себе твой пронизывающий взгляд, разрывающий душу на части, почему только я вижу всепоглощающую боль и грусть в нахалоной, безумной улыбке? И почему... я не боюсь тебя? Могущественный Высший, способный бросить вызов даже Господу Богу, почему ты служишь мне? Печати на твоих руках не более, чем игра для твоего скучающего разума; тебе приятно их соблюдать - правила этой отчаянной игры сил и вер, религий, сотканных из ничего. Что тебя держит рядом со мной? Скука, ненависть, жажда рарушать, убивать, желание победи когда-нибудь одного-единственного человека, далеко не твоего врага...? Не верю. Не могу верить. Хотя тебе ничего не стоит так поступить.
Ты, не-мертвый, которого я презираю, ворвался в мою жизнь выстрелом дяди и отдачей "Вальтера" в простреленное плечо. Ты ворвался страхом, яростью и дрожащими от обиды плечами... сменившись гордостью за свою фамилию, за своего отца и за силу своего разума.
Каким я тогда была ребенком! Когда никто не видел, я касалась твоей ладони и сжимала ее с такой силой, что ты невольно улыбался - чуть удивленно, но удовлетворенно. Странная сместь подчинения и доминирования сверкала багрянцем в глубоких глазах, и миллионы, тысячи вопросов сыпались с детских губ. Терпение... ты был так терпелив и тактичен... тогда тебе не было скучно...

~~~~~~~~

- Алукард, почему... мне так одиноко здесь? - Наивный десткий голос открывал все тайны юного разума. Ему даже не приходилось читать ее мысли - девочка и без того была для него как открытая книга, особенно, в такие минуты уединения, когда она сидела у него на коленях, положив голову на плечо, а вампир гладил пальцами шелковистые пепельно-русые волосы.
- Тебе не должно быть одиноко... - "Потому что ты - глава организации, за тобой идут люди, они верят в тебя, несмотря на то, что тебе всего триннадцать лет..." - Ведь у тебя есть я... я укрою тебя от бед... - "Но ты все равно должна быть сильной, никто не должен видеть твои слезы и слабость... пусть они верят в твою непогрешимость..."
- Ты же... - "Я знаю. Я все это знаю... просто... позволь мне иногда быть с тобой хрупкой и слабой девочкой, пока я могу..." - Такой сильный... тебя все боятся...
На губы высшего легла легкая мечтателоьная улыбка, которую в свое время перенимет Интегра.
- Интеграл Файрбрук Уингейтс Уингейси Хеллсинг, - с улыбкой ответил Бессмертный. - Ты пробудила меня, ты приняла меня таким, какой я есть, Монстром, Чудовищем, разве это не стоит тех маленьких правил нашей общей игры, которые я буду соблюдать?... они, несомненно, разнообрязят обыденность мира и моего существования.
Первый шаг сделан. Девочка улыбнулась так же, как до этого улыбался Высший, только в улыбке и темных глазах было больше грусти. Алукард довольно вздохнул и, поставив перед собой Хозяйку, преклонил колено, глядя в ее открытые глаза успокаивающе и уверенно. Маленькая ладошка потерялась в большой и холодной ладони вампира; алые фалды плаща чуть видимо трепетали от легкого холодного ветерка, врывающегося в распахнутое окно. Волосы цвета воронова крыла закрывали лицо, но девочка знала - они благоговейно закрыты.
- Сэр Хеллсинг, глава организации "Хеллсинг", последняя из рода... - шептал он, не отпуская нахльно-язвительное выражение лица. - Я, Влад "Дракула" Цепеш IV, граф Валахии, присягаю Тебе в верности, обещая защиту и верность Твоему слову, не требуя ничего взамен, кроме лишь твоего расположения... - То ли видение... но она увидела его, словно заглянула в прошлое, с вьющимися длинными волосами, тонкой элегантаной бородкой и взяглдом Проклятого... в доспехах... опоясанного мечом... - ...Принимаешь ли Ты мою клятву?
Девочка, как завороженная, кивнула, прошептав:
- Да...
- Отныне и во веки веков, моя жизнь - в твоих руках... отныне и во веки веков, я служу тебе... моя... Хозяйка...
И порывисто он сомкнул объяьтия вокруг тонкой ее талии, уткнувшись лицом в белую шелковую рубашку; девочка прижалась щекой к жестким шелоковистым волосам, обнимая за шею.
Время текло мимо, не притрагиваясь к ним, но все уже было предрешено... и обагрилась кровью жадная сталь кавалерийской шпаги... когда-нибудь потом...

~~~~~~~~

Холодные губы вампира отпряли от узкой ладони, сокрытой перчаткой. Проницательный взгляд алых насмешливых глаз скользнул по лицу, шее, вырезу рубашки... и вновь вернулся к холодным, безразлично-синим глазам, сокрытым за прозрачными, чуть искажающими стеклами.
- Вы же помните... Маста... Леди...
Она не оветила, но и ладонь осталась зажатой в паучьих пальцах Высшего. леди Хеллсинг смотрела на него, коленопреклоненного, и не могла скрыть своих резких, нявязчивых воспоминаний... казалось, еще секунда, и она сомкнет объятия вокруг его шеи, прильнув щекой к таким родным и дорогим вихрам... но...
"Почему ты всегда следуешь своим рамкам и правилам?..." тихим шепотом сплелся с ее сознанием отчаянно-горький взгляд Высшего.
"Потому что и ты следуешь своим правилам, придуманным когда-то..." улыбнулась она.
И вновь сомкнулись руки Носферату вокруг ее талии. Только сэр Хеллсинг на этот раз рискрнула лишь положить ладони на его плечи, не более того...
Не может же взрослая женщина веси себя, словно маленькое дитя...?
И на этот раз время оставило их в покое, не касаясь даже призрачным крылом... и два сердца начинали стучать, как когда-то... одно - хрупкое, юное... только-только начинающее жить и прятаться, учиться прятаться за маской безразличия... другое - раненое, вечное, готовое принять самую мучительную смерть от своей Хозяйки... только ночь была свидетелем неловкому объятию вампира и человека... Тьмы и Невинности... Верности... и Веры...