Исаева
Они разъезжаются ночью
По городу в быстрых такси,
И снег разлетается в клочья –
Спаси меня, сердце спаси!
Сама ведь хотела (не так ли?)
Побыть хоть немного собой…
Кончаются в театрах спектакли,
Актёры уходят в запой.
Полюбят, поманят, закрутят,
Ну, что же попробуй – кружишь!
Неужто вот это и будет
На память про долгую жизнь?
Но ты ведь и здесь одиночка.
И ночь не приемлет таких.
Тебе б только выловить строчку
Из жизни безудержной их.
Ещё люблю. Ещё не отболело.
Вот бабочка на занавеску села.
О, Господи, как хрупко всё вокруг.
И счастье нежно выскользнет из рук
И полетит в июльскую истому…
Держи его! Не отдавай другому!
Да нет же, не впрямую! За крыло
Хватать, конечно, бабочку не надо.
И пусть, и пусть в цветах чужого сада
Ей будет так же вольно и светло.
Но ты же знаешь, как спасти мгновенье
И счастье – без особого труда:
Возьми её к себе в стихотворенье –
И вот она с тобою навсегда
Внешне он совсем не изменился,
Изменилось что-то там – в душе.
Год назад от счастья он светился,
А теперь не светится уже.
Очень глупо спрашивать мужчину:
«Почему не светишься? Ответь!»
Нужно просто, не узнав причину,
Мужественно в сторону смотреть.
Мужественно нежно улыбаться,
Словно всё по-прежнему пока.
И рукой щеки его касаться,
Только чтоб не дрогнула рука.
И, загадкой этой поражая
И чужих, и дальних, и своих,
Нужно жить, светиться продолжая -
Неостановимо – за двоих.
И глаза, как зеркала, умножат
В этом свете всю твою любовь.
И не засветиться он не сможет
Вновь!
Я забыла, что надо краситься,
Я – природная, как озон.
Море пенится, море ластится,
Море в явь обращает сон.
Я в коротеньком сарафанчике,
Это нечего отрицать.
Что за взгляды мне дарят мальчики!
А я старше их лет на «цать».
Я – весёлая, не угрюмая,
Привкус персика на губе.
Я не думаю. Я не думаю,
Я не думаю о тебе!
Разлюблю. Наступит пустота,
Вакуум - без воздуха и звука.
И опять всё с белого листа.
Господи, какая это мука!
Быть не могло иначе:
Растяпа – испокон, -
И пропустила мячик,
Который бросил он.
Не проявив сноровку,
Я опустила взгляд.
А нужно было ловко
Ответить невпопад.
Я не была готова
Шагнуть через табу.
Я проглотила слово,
Вмещавшее судьбу
Меня не любили поэты -
Поэтов любила сама.
Любовью ничьей не воспета,
Я их обходила дома.
Не мучила, ночью не снилась,
Не злилась, практически, нет,
Когда оценить доводилось
Не мне посвящённый сонет.
И ни для кого не обуза,
Беспечно кивнув головой,
Я, словно ничейная муза,
Ночной улетала Москвой.
И где-нибудь вовсе некстати,
На чьих-то несома руках,
Я слушала о сопромате,
Об опытах на червяках.
И рифмы ко мне приходили,
Качаясь на гребне строки...
Меня инженеры любили,
Биологи и моряки!
Это слабость, поверь, а не сила –
Всё в стихи перелить, всё в слова.
Умирала и очень любила.
Но теперь я, как видишь, жива.
Станешь мерить - кто много, кто мало
Пережил. Ни пером описать.
Но себя я уже проверяла -
Я Могу предавать и бросать.
Связи, пусть даже долгие, шатки.
Роли здесь не играют года.
Что ж ты, солнышко, ходишь без шапки?
Ведь уже - холода.
По январскому нежному снегу -
Не зови, не реви,не кричи -
Дай спокойно уйти человеку,
Дай бесследно исчезнуть в ночи.
Сколько ты их уже проводила?
Как всегда помаши из окна.
Одинокость - космичная сила,
И тебе эта сила нужна,
Чтобы как-то дожить до прощенья,
Оживанья, касанья руки,
Потому что любовь - возвращенье,
Ниоткуда, всегда, "на круги".
Существует большое искусство -
В сердце правильно всаживать нож.
А любовь ведь живучее чувство –
И её просто так не убьёшь.
Когда б ты знал, откуда я всплываю
И из каких немыслимых глубин
К тебе навстречу выхожу, кивая,
Улыбкою сверкая, как рубин.
Когда б ты знал, из-под каких асфальтов
К тебе я прорастаю, как побег...
Ты говоришь: "Лозанна, Вена, Мальта",
А здесь и в мае выпадает снег.
Когда б ты знал, из-под каких сугробов...-
(Вот тоже мне подснежник, Боже мой!) -
Без суеты, сомнения и злобы
По самой трудной для меня - прямой...
Когда б ты знал, то ты бы испугался
Такой несоразмерности затрат
Для нашей встречи, и не приближался,
И всё бы получилось невпопад...
Что я прошла, чтоб в этот зимний вечер
К тебе морозной улицей идти...
Но ты не знаешь - и идёшь навстречу -
И все мои сугробы позади!
Мальчикам-поэтам-бауманцам с любовью
Играйте, мальчики, играйте,
Пока вы можете играть!
Как там в Фиальте и на Мальте? -
Я не хочу об этом знать.
Играйте рифмой и улыбкой,
Играйте жестом и штрихом,
И непростительной ошибкой,
И необузданным стихом,
Печалью, радостью, прощеньем,
Любовью даже, чёрт возьми! -
Поскольку нет игры священней,
Из-за которой лечь костьми
Не жаль. Играйте ежечасно,
Поодиночке и гурьбой,
Пока вы так ещё прекрасны
И не изломаны судьбой!
Да мало ли чего я говорила,
Да мало ли чего я говорю".
Ирина Ермакова
Ты горько вспоминаешь про начало
И говоришь, что сам теперь не рад.
Да мало ли чего я обещала?
Мне больше обещали во сто крат.
Да знаешь ли - мне сколько обещали!
На век вперёд хватило бы вполне.
И ничего мне после не прощали -
Доверчивости не прощали мне.
Из этих обещаний можно город
Построить было на брегу крутом.
И каждый был бы там красив и молод.
Любовь и свет, и полной чашей дом.
И я была б в том городе царица,
И озирая местность свысока,
Устроила б всё так, как только снится,
И как никто не обещал пока!
Там не было бы горя и измены,
И вместе с речкой вечность бы текла...
И вышла б я за городские стены,
Взглянула напоследок... и ушла.
Нет, он - не вечность, он - короче –
Мгновенье, что летит случайно.
И что ему все эти ночи
Бессонных Шуберта и Гайдна?
Глубины музыки и слога,
И все бездонности Шекспира...
Ему не нужно слишком много -
Скользящему по кромке мира.
И вечность - только обрамленье,-
Наркотик, забродивший в вене,-
Его свободного паренья
По этой жизни и по сцене.
И все стихи, как лист, сухие,
В сравненье с жестами и взглядом!
Самоигральная стихия
И далека, и тут же - рядом!
И не боится он впустую
Растрачивать слова и чувства!
Он сам и есть та жизнь - какую
Спешит запечатлеть искусство.
Сколько раз я этого боялась! -
Чтоб вот так расцвечивался мир!
Чтоб сквозь боль, отчаянье, усталость
Из мужчины возникал кумир,
Чтоб сменялись блики тьмы и света,
Вдруг преображая всё и всех,
Я-то знаю - от чего он этот
Этот неуёмный глупый смех!
Хорошо, что никуда не деться!
Что замки все сорваны, и вот...
В женском израсходованном сердце
Восьмиклассница вдруг оживёт!
И случайным солнышком согрета –
После всех Кассандр, Елен и Федр –
Господи, спасибо и за это!
Как же ты неистощимо щедр.
И слышится, и тает,
На улице, в дому -
Твой голос долетает,
Откуда - не пойму.
Он впереди, он рядом,
Он где-то за спиной...
Не надо же, не надо
Так поступать со мной!
Уйди или останься,
Но что-нибудь одно!
Жизнь мчится в ритме вальса -
И всё разрешено:
И верить, и бояться,
И на лету сгорать,
И плакать, и смеяться,
И жить, и умирать!
Не забирает, как вода,
Коньяк. Дымится сигарета.
А я жива как никогда,
И ты... Ты понимаешь это.
И мне, глядящей на тебя,
Не разобрать - орёл ли, решка –
Покуда вдаль летит, слепя,
Твоя дразнящая усмешка!
И восхищаться, не дыша,
И обольщаться - нет причины.
Да неужель поёт душа
Вот из-за этого мужчины? -
Который просто и легко
Меня сменяет на любую.
Что ж я витаю высоко?
Зачем так радостно ликую?
И каждой клеточкой звеня,
Маню, дразню, блещу, играю,
У отражённого огня
Других несчастных согреваю,
Меня так много! Мой полёт
Всё озарит - и дни, и ночи!
А он... пускай себе идёт,
Пускай идёт, куда захочет.
Когда я в какой-то витрине случайной
С тобой отражусь,
Такой незнакомой и необычайной
Себе покажусь.
Как будто всё это не может случиться,
А только - в стекле.
Как будто я лишь начинаю учиться,
Как жить на земле.
И словно впервые, всему поражаюсь
И диву даюсь.
И я хорошею, и преображаюсь,
И не узнаюсь!
Того, что с тобою я делаюсь лучше,
Никто не лишит.
И прошлое больше не жжёт и не мучит,
И будущее не страшит.
Меня не пугают и жёлтая крона,
И птиц перелёт,
И надпись на перстне царя Соломона:
"И это пройдёт."
Вадику Данцигеру и актёрам
А впрочем, ребята, вы знаете - я не пью,
Но давайте, ребята выпьем за сцену эту,
На которой когда вы стоите, а я смотрю,
То мне кажется лучшего места на свете нету.
И ещё, ребята, за ваш за высокий труд –
Сквозь обиды, болезни, долги, суету, измены –
За слова и поступки, которые нам не врут,
И за то, чтобы мы никогда не сошли со сцены.
Будет-будет за что карать.
Лишь бы точно вину измерить.
Я сначала училась врать,
А потом уж училась верить.
А до этого сколько лет
Я жила так легко, неспешно
И не верила в Бога, нет,
Потому что была безгрешна.
Я знала - как тебе понравиться.
Я знала - нужно быть какой:
Как та веселая красавица,
Легко махнувшая рукой
И ускользнувшая таинственно,
Маня загадочной душой...
Я знала - нужно быть единственной,
Неповторимой и... чужой.
И притягательно изменчива,
И, зная, что лишает сна,
Вот так всегда смеется женщина,
Когда в другого влюблена.
Как выпивать умеем соки мы
Из тех, кто покорен и тих.
И я была такой со многими,
Поскольку не любила их.
Но ты губил во мне красавицу
Смущением, как паранджой.
Я знала, как тебе понравиться,
Но не умела быть чужой.
В преддверьи нового романа
Она смущается слегка.
И капитан катамарана
Ей наливает коньяка.
А я... А мне какое дело?
А я стараюсь не смотреть...
Золотозубый, загорелый:
Взглянуть - и тут же умереть!
Он безупречен, вежлив, гибок,
Считает долгом предложить
С ним переспать. И ночь ошибок
Ее сегодня закружит.
А я... Я правильная очень.
И это видно за версту.
Я не привыкла шляться ночью
В курортном городе, в порту.
Я так эффектна с белым бантом
На фоне моря голубом -
Уйду - и смотрит вслед команда,
И усмехается старпом
Как оставить без ответа
Фразу, брошенную залпом:
"Ты пошла бы на край света,
Если б я тебя позвал бы?!"
Как же объяснить, мой милый,
Чтобы не смотрел нахмурясь?
Я туда уже ходила -
Постояла и вернулась
Он моложе меня, он моложе.
Становлюсь я надменней и строже,
И улыбку на взлете давлю,
Чтоб не стать откровенней и ближе,
И за это себя ненавижу,
И уже безвозвратно люблю.
Ничего мне не надо, не надо.
Там какая-то девочка рядом,
Он о чем-то ей весело врет,
А она голубыми глазами -
(Мы такими бывали и сами) -
Ему преданно смотрит в рот.
Но уже не порвать эти нити.
"Мне пора, - говорю, - извините"...
И я чувствую даже спиной,
Что сожгла б меня девочка эта,
И летит на асфальт сигарета -
Он уходит, уходит за мной.
С тобою утром распрощавшись,
Тиха, как мудрая змея,
Своих сограждан одичавших
Улыбкой раздражаю я.
Я раздражаю их походкой
И тем, что чувствую весну,
И тем, что извиняюсь кротко,
Когда кого-нибудь толкну.
Им это кажется опасным –
Когда я взгляды их ловлю,
Они становятся причастны
К тому, что я тебя люблю
Я глаз не поднимала. Ну и пусть.
Твой голос раздавался рядом где-то.
Я выучить успела наизусть
Все выщерблины рыжего паркета.
Могли не разминуться. Как старо
Предание о том, что смертны все мы.
Потом унес меня вагон метро
В другие измеренья и системы.
Потом мелькали окна, рельсы, снег...
И прошлого не стало, как в начале.
О том, что я пропащий человек,
Мне радостно колеса сообщали.
Медленно войду в чужую жизнь.
Как здесь все порушено у Вас.
И страдания переплелись
С этим вечным смехом напоказ.
Так и жить... На книгах пыль копить,
На машинке подолгу стучать,
Ничего не пить и не курить,
И ночами с кем-нибудь молчать.
Так и жить, и душу не спасать,
Только на стихи ее дробить -
Про любовь отчаянно писать,
И совсем при этом не любить.
В узкое московское окно
Проникает свет от Самого.
Да не надо мне про Сирано,
Вас я хуже знаю, чем его.
Как же этот разгрести бедлам?
Выход намечая в тупике,
Можно, чайник разогрею Вам?
Можно, Вас поглажу по щеке?..
Бредем совершенно бредово
По улице, снегом скрипя.
Я так понимаю другого,
Что просто теряю себя.
И эту улыбку, и плечи,
И этот наклон головы,
Прохожих случайные речи,
Шуршанье «Вечерней Москвы»,
Причину собачьего лая,
Проулок, что криво бежит,
Я так хорошо понимаю,
Что дольше не хочется жить.
Снежком обесцвечены
Проулки-морщины.
Смотрите - вот женщина
Идет от мужчины.
Такая красивая
И неповторимая,
Идет от любимого
Его нелюбимая.
Такая изящная -
Идет не сутулится,
Такая скользящая
Над утренней улицей,
Над утренним городом
Походкою вьюжною...
Такая свободная,
Такая ненужная.
Такое солнце! - что хоть вешайся на этом
Сквозном луче, которым комната прогрета.
И ты посмотришь сквозь - как будто меня нету,
И приподнимешь демоническую бровь.
Ох, как судьба меня в тиски зажала круто -
Ты будешь нежно улыбаться там кому-то,
Ты будешь имя мое, имя мое путать
И говорить со мной про новую любовь!
Меня качает, будто снизу тыщи палуб,
Но ты не слышал бы истерик или жалоб,
И я хорошие стихи тебе писала б,
И я отличные блины тебе пекла!
Но тебе тесно в этой маленькой квартире,
И ты не все еще увидел в этом мире,
И ты уйдешь сейчас, уйдешь на все четыре...
И возвратишься - ведь земля кругла.
Все, что я не прощала прочим,
Не прощать ему - бесполезно!
Он ведет себя как захочет,
Про него ничего неизвестно.
Он уходит налево-направо,
Чтоб замучалась от тоски я:
На обиду имеют право
Только самые дорогие.
Возвращается - шарф снимает -
Так подарочен, так беспечен!
За кого он меня принимает?!
За одну из своих женщин.
Перехватывало дыханье.
Мир двоился и плыл в глазах.
Что ты скажешь-то в оправданье?
Вот ведь – нечего и сказать.
Виновата. В частушке что ли
Это слово по-русски зло.
Будь хорошей – учили в школе.
Не послушалась. Повезло.
Но – шарахнулась от трамвая:
«Виновата!» - ревёт, как зверь.
Вот такая я! Вот такая!
Ну, убейте меня теперь!
Раньше в воду бросались бабы.
Ничего не отдам воде.
А слабо тебе? А смогла бы?
Утки плавают. Это где?
Это Яуза, это речка
По Москве бежит, по Руси.
Заступися за человечка,
Матерь Божья на небеси
А в основном-то, в основном
И этой осени надлом,
И всей любви моей облом,
Всё изначально
Я знала, только не могла
Остановить колокола.
И потому я весела,
А не печальна.
А жизнь сминалась, как картон.
И всё плыло со всех сторон –
И этот колокольный звон,
И звон трамвая.
Листва шуршала, как змея,
И женщина брела ничья,
И на тебя смотрела я,
Ещё живая.
Когда замолются грехи,
Когда напишутся стихи,
И в память врежутся штрихи
Любви вчерашней –
Занозами в живую плоть –
Мне боль дано перебороть.
И ты прости меня, Господь,
Что мне не страшно.
Вот и зима кончилась!
Раз я к весне выжила,
Мне хохотать хочется
И говорить лишнее.
Эта весна до одури
Будет дарить ласками!
Птицы не все ж голуби,
Будут еще ласточки.
Дворничиха рьяная
Долбит снега жесткие.
Это не я пьяная -
Это дорожка скользкая.
Но уж теперь, конечно, я
Буду во всем крайняя,
Хоть это не я нежная -
А это весна ранняя
Посидеть на бульваре с тобой,
Положить на плечо твое голову.
Может, это искомый покой? -
Где ни грустного нет, ни веселого.
Ты на то и хороший артист,
Чтоб сыграть что-то важное, веское.
Прошлой осенью умерший лист
Жадно смотрит на солнце апрельское.
Прости мне обидное слово,
Я вовсе не из своенравных.
Я просто любила такого,
Которому не было равных.
Прости, что мне выбора нету,
Что вновь оживу я едва ли.
Когда появлялся он где-то,
Все женщины там замолкали.
Из космоса вечностью дуло,
Душа в поднебесье взмывала.
Теперь, говорят, он - сутулый,
Седой и от жизни усталый.
Прости мне, что прошлое давит,
Что нету на свете другого
И что ничего не исправят
Ни космос, ни вечность, ни слово.
Не трави мне душу, не трави!
И не заставляй рыдать ночами.
Не такой хотела б я любви -
У меня такая за плечами:
Там, где безысходность и тоска
Горло перехлестывали туго,
Где себя искали по кускам,
Вдребезги разбившись друг о друга,
Где глухая мучила вина,
Не давая счастья и покоя...
Этого-то было дополна!
Ты бы предложил чего другое -
Ты бы предложил меня любить
Без тоски, без боли, без надрыва,
Чтобы я могла с тобою быть
Беззащитной, глупой и счастливой!
Ты бы предложил готовить щи.
А на эти грусти и печали
Ты другую дуру поищи,
У которой счастье за плечами.
Сквозь дым, сквозь платье выпускное,
Окно, сирени кисею -
«Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю...»
Сквозь перекрестки, скверы, парки,
Сквозь институтский коридор,
Такси, случайные подарки,
Сквозь слезы, грезы, смех и вздор,
Сквозь раненый мотив знакомый,
С пластинки льющийся, как кровь,
И сквозь мою любовь к другому,
Большую, сильную любовь,
Сквозь все, что так манило ложно,
И что себе придумал ты,
Сквозь «никогда», сквозь «невозможно»
И все сожженные мосты,
Сквозь тишину, что перепонки
Пугает так - хоть закричи!
Сквозь радость моего ребенка,
Когда он рушит куличи!
Сквозь одиночество, болезни,
Потери, беспросветность дней
(Хоть просьбы нету бесполезней,
Глупей, прекрасней и сильней),
Сквозь жизнь, сквозь все пережитое,
Сквозь всё, что будет впереди –
(Как трудно самое простое) –
Побудь со мной. Не уходи.
Не попытаюсь заглянуть
В судьбу свою по снам и звездам.
Но знаю, что когда-нибудь
Все будет хорошо и просто.
И я увижу дальний свет,
И дом, и ласточку над сливой.
И я пойму, что горя нет -
Есть неуменье быть счастливой.
Запляшут капли по листам.
Меня простят, как я простила.
И все со мною будут там,
Кого бы здесь не совместила.
И слезы, как дожди, звеня,
Уйдут в поля и водостоки.
И вы - любившие меня -
Не будете ко мне жестоки.
