Я сидела в душной приемной перед стеклянными дверьми и смотрела куда-то вглубь здания. В приемной было много народу. Какие-то клерки, носящиеся с кучей бумажек, глупые секретарши и масса манагеров с кипой неподписанных договоров.
Я сидела на кожаном диване, располагавшемся в самом углу полукруглого помещения, на диване, до которого не доставали камеры наблюдения. Эдакий эдем 2 на 2. Диван был черного цвета и пах им. Отчаянно пах. И этот запах вводил меня в состояние, близкое к нирване.
Я сидела, положив ноги на стеклянный стол с журналами аля «не скучайте, дорогие гости». На мне была надета простая майка на 1 лямке, серые узкие джинсы и черные туфли на высоченных каблуках (спасибо, синьор Сarlo).
В сумке моей валялся кошелек, ремень из лаковой кожи, пара перчаток (остались с холодной весны), вода и пачка жевательной резинки Dirol.
Я смотрела попеременно на дверь, потом на секретаршу Лизу (хорошая баба, надо сказать… и не глупая даже. Только вот надпись на лбу: Сами мы не местные…). В ее взгляде четко читалась паника и вселенская усталость.
Рядом, на соседнем диванчике, сидел мужчина лет 40 в простенькой рубашонке, грязной обуви и с аккуратной папочкой в руках (видимо, курьер). Мне стало его отчасти жаль, но я вернулась к излюбленному процессу – Лизе. Лиза знала, на что я способна.
Она сидела ровно, глаза были направлены на монитор, руки лежали на клавиатуре.
Что ж, за имитацию рабочего процесса можно смело ставить 5 баллов.
Лиза изредка косилась на меня из - под своих густых хохлятских ресничек и пожевывала нижнюю губку.
Я приходила в немыслимое возбуждение, когда она так делала. Мне казалось, что еще минуту и я взорвусь подобно 1000 атомных бомб.
Я тихо похихикивала где-то глубоко внутри, а она, видимо, обладая даром читать мысли, словно расслаблялась и заметно прекращала нервничать.
Это было здание одного из крупнейших банков РФ. Здание в центре Столицы. Строжайший дресс – код. Вход – выход по пропускам. Куча видеокамер, охранников, много этажей с копошащимися в своих бесконечных листах А4 служащих, и полукруглая приемная топ – менеджера… Члена совета директоров. И, разумеется, я сама. Сидящая в неприемлемо – дерзкой позе, в непотребном виде, с наглой рожей и с таким же настроем. Ах, да, еще Лизонька. Ангел во плоти. Мне даже тогда казалось, что она еще девственница. Возможно, так оно и было. Как – то раз, проходя мимо их курилки, я услышала, как о Лизе судачили 2 «предвозрастные» женщины. Что – то вроде: Ты представляешь, у них роман!!!???!!!
«хахахахахааха» - вот, что я подумала на тот момент.
Ну да Бог с ними. Прошло уже столько лет, что вспоминать обо всем этом – означало лишь терять свое время. Тьфу, тьфу – оно у меня пока еще есть.

Это был отличный солнечный день.
На дворе стоял май - месяц.
Меня не волновало ровным счетом ничего. Ни то, что я находилась далеко от дома, ни то, что я, взяв утром сумку и дойдя до ворот школы, вдруг поняла, что мне совершенно не нужно в них заходить. Ни даже то, что оставила дорогущий мобильник, подаренный мамой, в какой-то забегаловке в женском сортире. Моя жизнь была настолько яркая и удивительная, что мелочи вроде этих меня не просто не волновали, они существовали за гранью моего сознания.
Да. И только точка в конце.
Я села в маршрутку, доехала до метро. У метро, как обычно, купила воды (в дорогу), и какой-то журнал с постерами (чтобы было что разрисовывать на уроках).
Доехав на метро до места, я вышла на знакомый бульвар и, пройдя около 100 метром, зашла в огромное здание центрального офиса Банка …………….. .
На охране меня, разумеется, пропустили без каких бы – то ни было проблем и заморочек.
А дорогу от лифта до его кабинета я знала лучше, чем географию собственной комнаты.

Итак, с момента моего прибытия на место сегодняшней дислокации прошло по меньшей мере минут 40-45, а то и больше.
Утомленные жарой и объемом работы, манагеры и прочий офисный планктон, на удивление, сегодня оставили меня без внимания. Что, надо сказать, даже слегка меня расстроило.
Мои размышления на тему «Лиза», смотрение «в никуда» и бесконечные мысли о нем резко прервал звонок в приемной.
Лиза сначала замешкалась, увидев определившийся номер на дисплее ее мини – АТС, но трубку таки сняла.
После ее осторожного «Угу, хорошо», я поняла, что скоро меня ждет встреча.
И вот, Лиза встает, косится то на меня, то на дедушку – курьера, медленно подходит к краю стеклянного стола, наклоняется и тихо – тихо щебечет: Пойдемте. Он ждет вас.
Я встаю, ловким движением цепляю сумку и бегу по направлению к его кабинету.
Летя вперед испуганной Лизы, я целую ее в щеку, да с таким «чмааааааак», что бедная покрывается красными пятнами, цепенеет на месте и издает какие-то очень странные звуки… но, к черту Лизу! К черту все! Надо идти.
Я зашла и села напротив.
Он сидел и что-то печатал на своем ноуте.
- Привет (это сказала я, хотя мне показалось, что это воздух в кабинете пропитался динамикой сегодняшнего 11 утра и, сгустившись до плотной массы, выдал это слово по буквам).
Он молчал. Но я – то знала, о чем он думал в этот момент.
- Ты за что – то на меня обиделся?
- Убери ноги со стола! Что за деревенская привычка? Посмотри, как ты себя ведешь!
- уууу… да мы не в духе сегодня (я улыбалась). Я обожаю, когда ты злишься.
- Тебе это кажется смешным? Ты испорченная маленькая девочка.
Он говорил со мной, не отрываясь от монитора ноутбука.
Его волосы были как всегда идеально уложены. Он не смотрел на меня глазами, но я знала, что он все равно видит.
- Зачем ты опять напугала Лизу?
- Я не специально. Она у тебя какая – то странная… а что это такое?
- Не трогай. Ты опять школу прогуливаешь?
- Нет. Я же с тобой, значит не прогуливаю (снова улыбаюсь).
Он закрывает ноутбук, откидывается на кресле, проводит руками по лицу, прикрывает глаза и продолжает упорно на меня не смотреть.
«Расслабься, неужели ты думаешь, что. посмотрев на меня, ты совершишь какое – то преступление? Ну. согласись, это же глупо.»
- Так ты опять не была в школе?
- Ты уже спрашивал. Почему ты не смотришь на меня?
- Тебе не надо приходить ко мне на работу. Я тебе говорил это 1000 раз! Но ты, черт тебя дери, упрямая, как твоя мать!
- Ты городишь чушь! Моя мать совсем не такая упрямая. Ей легче отступить, прижаться, отойти.
- Она мудрая…
- А я нет, да?
- Слушай, Натка (он наклонился через весь стол ко мне и заглянул таки мне в глаза), ты еще совсем девочка. Вот скажи, зачем ты приходишь ко мне каждый раз, когда я занят и почти забыл…
- Забыл? Хахахаха, не смеши! Ты никогда этого не забудешь.
- Ты права. Но я буду стараться.
- И ты прекрасно знаешь, чем заканчивается каждая наша встреча. И чем закончится и эта.
- Что ты со мной делаешь??? Зачем тебе все это?
- Ты мне сразу понравился.
Я встала с кресла, подошла к нему сзади и обняла его. Мои каштановые волосы упали на его плечи. Я обняла его так, как ему нравится. Я целовала его в щеку. Он начал гладить меня по рукам.
Мне нравилось, когда он меня гладил. Я поцеловала его в шею. Я чувствовала, как в нем растет желание. И он чувствовал, что во мне тоже.
- Не надо. Я тебя очень прошу.
Он снял мои руки со своих плеч, встал, прошелся по кабинету и сел обратно. К этому моменту я уже сидела на его столе справа от него.
- Успокойся, все в порядке.
- Ты действительно так считаешь???
- Да.
- У тебя проблемы с головой, милая…
- А у тебя проблема с самоидентификацией! Ты меня хочешь! И всегда хотел. И вот, когда я могу быть твоей, ты отказываешься.
- Ты глупая. Насмотрелась кино, начиталась убогих книжек, возомнила, что ты можешь творить с людьми то, что тебе вздумается.
Он замолчал. Это было правильно. Теперь у меня было время. Нет, не на то, чтобы обдумать весь тот бред, что он только что излил на меня, а для того, чтобы сориентироваться в пространстве.
Да, отчасти он прав. Я глупая. Но, кто сказал, что в 16 лет все должны быть мудрыми, начитанными и очень здравомыслящими???
Кто этот кретин?
Конечно, я не любила его. И он это знал. Я любила ту авантюру, что завязала с ним.
Возможно, у меня и правда есть своего рода отклонения, раз уж я стала любовницей человека, который на 20 лет старше меня, да к тому же, встречается с моей собственной матерью. Не, честно признаюсь, да простит меня Набоков, «Лолиту» я не читала.
Просто нет ничего более прекрасного, чем сидя за «семейным» столом, осторожно гладить голой ножкой у него между ног. И ощущать, как у него растут его акции, как он смущен и возбужден. А потом просить маму подать круасан, мазать его джемом и наблюдать, как он весь горит. Разве не в этом счастье?
Кто –то осудит меня, как так можно поступать с собственной матерью? Я отвечу: моя мама – порядочная шлюха. Она родила меня в 17 не пойми от кого. Так почему я должна ее уважать за то, что она всю жизнь откупалась от меня шмотками и дорогими побрякушками? По – моему, это бредовая идея. Мама переживет. А вот мне будет не по себе, что я упустила возможность поучаствовать в столь щепетильном деле.
Но, вернемся к приемной.
Прошло, наверное, всего минуту, или две, в приемной стояла гробовая тишина.
Он смотрел на меня.
- Ну как, ты остыл? Мы можем продолжить разговор? (я по прежнему улыбалась)
- Ты себе представить не можешь, как я хочу тебя…
- Я представляю.
- Если я сейчас уйду с работы, ты поедешь со мной?
- Зачем ты спрашиваешь?
- Лиза, мне нужно отъехать…. Думаю, что через …. Хотя нет, давай все на завтра. Я буду завтра.
- Поехали?
- Да. Ты гадкая девочка!
Он улыбался. Улыбался так, как улыбаются хищники, когда точно знают, что их жертве не уйти. Он взял с собой любимую ручку и телефон. Затем мы вышли из его кабинета, провожаемые все таким же испуганным взглядом Лизы. Выходя из здания, один охранник (наверное, новенький), похлопал меня по плечу, сказав: Пропуск!?
Но его тут же одернул старший смены: Ты что? Это его дочка!!!


Хихикая мы сели в его машину (водителя от отпустил и сел за руль сам).
Мы проехались по набережной, повернули в переулок, потом еще в один. Мы катались по городу молча. Солнце светило невыносимо ярко, окна были открыты. Я надела солнечнее очки и высунула руку в окошко. Он улыбался, я тоже.
Это был отличный солнечный день.
На дворе стоял май - месяц.
Меня не волновало ровным счетом ничего. Мне было 16 и впереди меня ждали новые приключения.