Даже не верится, что есть человек (или даже люди), которые могут не только любоваться, но и отведать это лакомство!

Недавно в самом центре нашего города, рядом с рынком открыли новый магазинчик, специализирующийся на продаже молочных продуктов. Там – и свежее молоко, и творог, и то, что принято есть только здесь – к примеру «лабанэ». Когда-то на прежней родине я пробовал что-то аналогичное, но оно на местном диалекте называлось «сюзьма». Магазин торгует продукцией кибуца (что-то вроде советского колхоза, но на более совершенной технической базе). Так получилось, что я сразу же «повадился» покупать молочные изделия именно в этом магазинчике. Причём, привлекает сюда меня не только свежесть и качество продукции, но и кое-что ещё. А именно: продавцом в магазине работает совершенно прелестная молодая женщина (раньше я думал, что девушка) со светлыми (прямо-таки золотыми!) волосами, миниатюрная и голубоглазая – в общем, не очень похожая на коренную жительницу этих краёв. Как позднее выяснилось, она-таки русская, приехавшая сюда с мужем-евреем. Как ни странно (я давно это заметил), русские женщины гораздо быстрее осваиваются в стране, чем их (особенно великовозрастные) мужья: начинают свободно говорить на местном языке, быстрее находят работу и становятся органичной частью общества. Но это – у пожилых. А молодёжь абсорбируется одинаково хорошо независимо от пола.
Однажды, придя в магазин за своим любимым лабанэ, я застал по другую сторону прилавка (там, где стоят покупатели) хорошенького пятилетнего мальчугана, который сосредоточенно раскрашивал цветными карандашами какой-то рисунок.
- Сынишка? – спросил я у Настеньки (так зовут продавца).
- Да, - улыбнулась она. – Вам, как всегда, лабанэ? Сколько?
- Граммов 200-250. Положите в маленькую коробочку. Но так, чтобы я мог добавить туда заатар и оливковое масло.
- Я тоже всегда это добавляю. Намного вкуснее!
- Ваш сынок – просто красавец, весь в маму!
- А вот и нет! Он на папу больше похож!..
Я обычно не беру много лабанэ, мне его хватает недели на две, а потом я иду за свеженьким. Кроме того, есть повод лишний раз полюбоваться Настенькой. Не скрою: у меня всякий раз при разговоре с ней кое-где возникает некоторое томление. Впрочем, может быть, это возрастное…
Пару месяцев назад я, как обычно, предвкушая будущее удовольствие, направился по делам в центр города – знал заранее, что обязательно зайду в молочный. Но на сей раз моё удовольствие получило дополнительный стимул. Дело в том, что рядом с магазином Настеньки торгуют одеждой, поэтому с целью рекламы вся площадка перед ним была уставлена тележками с разложенными на них образцами и одетыми в эту одежду манекенами. Приближалось лето, купальный сезон, и я шёл к цели своего визита как бы «сквозь строй» прекрасных женских фигурок в трусиках, лифчиках и купальниках. Я никогда не был равнодушен к такого рода зрелищам. Помню, как в молодости я, будучи в Москве, всегда норовил обязательно посетить знаменитую Сандуновскую баню только потому, что там был большой бассейн. На краю этого бассейна стояла скульптура изготовившейся к прыжку в воду купальщицы. Плавая в бассейне, я не отрывал взгляда от треугольничка её трусиков… Эх, молодость, молодость!..
- Здравствуйте, Настенька! Какая соблазнительная выставка сегодня перед вашим магазином!
- Да уж! Мой муж тоже любит такие зрелища. Странно, правда?
- Почему странно? Любование красотой – не преступно.
- Но это ведь не настоящие женщины, а просто гипс.
- А про Пигмалиона слышали?
- «Моя прекрасная леди»?
- Вот именно! Влюбиться можно и в ненастоящую леди и своей любовью сделать из неё настоящую. Вы не согласны?
- Если это красивая сказка, то «да». А в жизни всё прозаичнее.
- Вот как? Что вы имеете ввиду?
- Даже не знаю, как объяснить. Вы ведь человек немолодой, да ещё и посторонний…
- А вы не заметили, что я ваш постоянный покупатель? У вас никогда не возникал такой, к примеру, вопрос: «Чего это он ко мне повадился?»…
- Наверное, продукты у нас хорошие и цена чуть пониже.
- А ещё?..
- Ну, не знаю…
- Ну, так знайте! Я ведь из-за вас сюда прихожу! Лично из-за вас…
Настенька покраснела и замолчала. «Может быть решает: не нажать ли кнопку вызова полиции?» - подумал вдруг я.
- Настенька, не подумайте чего-нибудь плохого. Я просто в смысле, что я «посторонний». Я не посторонний, я свой. Так что не стесняйтесь меня – разве раньше никто вам не говорил, какая вы красивая?
- А что, - я сама этого не знаю?..
- Тем более. Так в чём «проза жизни»? Расскажите!
- Мне кажется, мой муж немножко «трёкнулся». Он требует, чтобы я для него была живым манекеном.
- Как это?
- Покупает всюду всякие красивые трусики и лифчики и заставляет меня их на себе демонстрировать. Причём, не вечером перед сном, а днём. Это нормально, по-вашему? Я думаю, вы догадываетесь, чем это кончается: он, конечно, возбуждается и… ну, вы понимаете! А вы бы не возбудились?..
- Я не видел вас в трусиках, но я и без этого так возбуждён, что не знаю, как я теперь из вашего магазина выйду – все будут смеяться!
Настенька рассмеялась. Похоже, мы забыли, зачем я пришёл.
- Знаете, - сказала вдруг Настя, - через десять минут у меня обед. Муж всегда приезжает за мной на машине, а сегодня он занят, и я пойду домой пешком. То есть, если я выйду на четверть часа позднее, этого никто не заметит.
- К чему вы клоните?
- А вы не поняли? Вам хватит четверти часа, чтобы «привести себя в порядок»?
- ?!.
- Я вижу, что вы меня опять не поняли. У нас есть здесь подсобное помещение. Правда, там тесновато, но для ЭТОГО места много не нужно. Вы сами сказали, что возбуждены. Кроме этого вы, как все мужики, не прочь посмотреть на красивые трусики. Так? Вы их увидите. На мне. А дальше – в зависимости от обстоятельств. Согласны?
Я лишился способности говорить, поэтому просто кивнул головой.
Настенька закрыла на ключ входную дверь и кивком головы пригласила меня пройти во внутреннее помещение. Щелчок выключателя, и я увидел груду наставленных друг на друга коробок, бидонов и прочей пустой и наполненной чем-то посуды. Настенька подошла к расположенному прямо под лампочкой столику и положила на него свой белый халат.
- Ну, что, можно начинать? – она улыбнулась своей очаровательной улыбкой и подняла до подбородка подол юбочки. – Потрогайте, если хотите…
Я, не до конца уверенный в реальности происходящего, приложил ладонь к треугольному бугорку на её трусиках. Сердце колотилось, как колокол: бум-бум-бум…
- Хотите снять? Снимите.
Я сдвинул трусики до коленей.
- Совсем, так будет удобнее, - она переступила через трусики, легла на спину на стол и раздвинула ноги. – Расслабляйтесь. Можно – в меня, я знаю, что нужно делать…
Я подвёл свой одеревяневший орган к поросшей светлыми волосиками дырочке и легко проник внутрь. Возбуждённый донельзя увиденной красой, я не мог удержаться и быстро кончил. Настенька не испытала оргазма, и мне было не по себе. Я стал тереть её клитор, но она отстранила мою руку:
- Не нужно. Я своё получу дома. Муж меня в обеденный перерыв ждёт - не дождётся. Надоел даже.
- А как же быть со спермой? У меня обычно её много выходит…
- Ничего страшного. Вы не заметили – у меня на трусиках прокладка, сперма никуда не денется. Кроме того, она через минут пять уже всосётся в матку. А потом ещё муженёк добавит…
Через 2-3 минуты мы были на улице и пошли, как ни в чём не бывало, в разные стороны. И тут только я вспомнил, что лабанэ так и не купил. Придётся завтра опять за ним идти!..

Мне назначили физиотерапию. Моя врач-физиотерапевт - молоденькая девушка лет 25-ти, зовут её Офира. Не красавица, но очень миловидная, в модных узеньких очках и джинсах. Она делает мне парафиновые ванночки кистей рук и массаж суставов. Самая завораживающая процедура - именно массаж. Офира не понимает ни слова по-русски, мы с ней общаемся на иврите. Она усаживает меня на стул, кладёт мои руки на небольшую подушку, а потом пододвигает к моим сдвинутым коленям табурет и садится напротив, широко разведя свои стройные ноги. Мои колени едва не упираются ей "туда". Сердце моё готово выпрыгнуть из груди, мой "дружок" - из брюк. Она этого, кажется, не замечает (или делает вид). Когда массаж закончен и мне надо вставать, я в замешательстве - брюки явно оттопыриваются, и я в полусогнутом виде выбираюсь чуть ли не четвереньках из кабинета физиотерапии... И вот лечение кистей рук позади. Но ортопед не останавливается. Теперь ему не по душе состояние моего позвоночника, и я вновь пред очами очаровательной Офиры. У неё длинные, тонкие и, тем не менее, сильные пальцы. Так и хочется спросить, не играет ли она на каком-нибудь музыкальном инструменте? Но я не решаюсь...
Офира укладывает меня на кушетку и, постепенно усиливая нажим, прощупывает болезненные места. По ходу она спрашивает о моих ощущениях и даже произносит русское слово "Болит?". Нажим всё усиливается, я начинаю стонать. Что делать? Лечиться-то надо!.. После массажа - электропроцедура через устанавливаемые на спину присоски. И вот сеанс окончен. На сей раз обошлось без вожделения. Так, в общем-то, и должно быть. Только мне отчего-то грустно... После последней процедуры (а их обычно назначают не более десяти), я грустно смотрю на Офиру и задаю ей дурацкий, на мой взгляд, вопрос:
- Офира, а у тебя есть какая-нибудь подружка, которая может перевести тебе с русского то, что написано в интернете?
- Конечно. Кто твой лечащий врач – Марина?
- Да.
- Она – моя хорошая подружка. Если надо, переведёт. А что?
- Ничего. Потом скажу.
Я быстренько возвращаюсь домой и помещаю то, о чём поведал выше, на своём интернетском сайте. Не сразу решаюсь передать линк Офире. Но всё же через пару дней записываю его на клочок бумаги и отдаю. Она разглядывает мои каракули через свои модные очки:
- Что это?
- Я про тебя рассказ написал. По-русски.
- Почему по-русски? На иврите не мог?
- Мог.
- ?!.
- Я стесняюсь. Пусть тебе Марина переведёт… - я быстро прощаюсь и ухожу.
Целую неделю не звоню и не появляюсь в поликлинике. Расписание Офиры знаю наизусть, поэтому нашей встрече ничто не может помешать – разве что её внезапное недомогание или ещё что-нибудь в этом роде. Но она – девушка молодая и здоровая. Наконец, я решаюсь появиться «пред светлые очи».
- Привет! – говорю как ни в чём не бывало.
- Шалом! – отвечает Офира и улыбается. – Заявился, наконец, дамский угодник? Мы с Маринкой хорошо повеселились, читая твою писанину. Маринка была удивлена – «С виду, вроде бы, старпер, а на деле…» Нет, ты в самом деле, или нафантазировал всё это?..
- А ты сама что думаешь?
- По поводу своих разведенных ног? В общем-то, я никак не предполагала, что они для тебя играют какую-то роль. Если бы какой-нибудь молодой солдатик был на твоём месте, я ещё могла бы что-то предположить…
- Думаешь, у меня что-то по-другому устроено?
- Да нет, конструкция, пожалуй, та же. Но…
- Старикашка?..
- А что, - нет?..
- Ты, пожалуй, права. Я лучше пойду.
- Куда ты торопишься? Давай кофейку попьём!
- Не могу. Сама говоришь - «старикашка»…
- Я не говорила, это ты сам!
- А чай у тебя есть? У старикашек с давлением проблемы…
Офира включила электрочайник и достала из шкафчика чашки, кофе, заварку и кексы.
- Офира, ты не обидишься, если я тебя кое о чём спрошу?
- С какой стати? Спрашивай.
- Ты замужем?
- У нас так рано замуж не выходят. Куда торопиться? Всё, что женщина имеет в замужестве, можно иметь и не выходя замуж. Вот после тридцати начну думать.
- Значит, с хаверами (бой-френдами) у тебя проблем нет?
- Откуда им взяться, - я что, по-твоему, увечная? Желающих – хоть отбавляй, только свистни!
- Ясно. Ну, спасибо за угощение, я пошёл.
- Да погоди ты с уходом! Ты зачем меня об этом спросил? Хочешь знать, есть ли у меня сейчас, в данный момент, хавер? Нет. В данный момент – никого. Доволен?..
Я не знал, как вести себя дальше.
- Ты меня заинтриговал. Куда тебе лучше звонить – домой или на мобильный?
- На мобильный.
- Жены боишься?..
- А то!
- Пиши номер. Как ты знаешь, я работаю не каждый день, бывают и «окна». Ты когда из дома можешь незаметно исчезнуть – в магазин, например? Часика на полтора – два.
- Столько в магазин не ходят. Лучше всего, когда жена уезжает куда-нибудь.
- О’кей! Созвонимся!..
После выходных жена на неделю уехала ухаживать за внуком. Офира (как чувствовала) тут же позвонила.
- Улицу Бялик знаешь? Я живу рядом со школой, где все обычно голосуют во время выборов. Дом 34, квартира 8. Удачно получилось – весь день наш. Вечером ты домой?.. Жена может позвонить… Ясно. Бэсэдэр! Ани мехака (Порядок! Я жду).
Офира встретила меня в коротеньком домашнем халатике. Как я уже писал, я не считаю её писаной красавицей, но с некоторых пор – не это для меня главное в женщинах. Меня гипнотизирует само понятие «женственность», и мне не очень важны возраст и даже внешность.
- Больной, садитесь! Медосмотр.
- Ты что, Офира?..
- Садись, садись! Руки, говоришь, у тебя болят? – Офира придвигает ко мне стул и садится напротив точь-в-точь, как в поликлинике. Потом берёт меня за кисти рук и начинает массаж. Халатик её, как бы случайно, ползёт вверх, и я вдруг замечаю, что под ним НИЧЕГО НЕТ! – Так я сидела, или ноги были пошире расставлены?
Я молчу, как немой.
- Может, лучше вот так? – Офира раздвигает колени пошире, и я вижу открывающуюся моему взору розовую заветную полосочку. Офира кладёт ладонь на мои вздыбившиеся брюки и, резко встав, одёргивает халат.
- Удивляюсь я вам, мужикам: вам лишь бы тёплая влажная дырочка была, и всё. Так? Причём, всё равно чья – бабищи какой-нибудь или школьницы, козы или ослицы. Да? Было бы куда член погрузить!..
- Зачем ты так, Офира?
- Когда я перед тобой в поликлинике сидела, ты с меня джинсы мысленно снимал?!
- Честно?
- Само собой!
- Снимал. Я ведь не манекен…
Офира уходит в кухню и возвращается оттуда с подносом.
- Давая лучше чай пить. – После некоторой паузы она продолжает. – Я тебя не обвиняю. Просто вы все такие. Вот у тебя только что от того, что я тебе показала, член торчком встал. А мне это НЕИНТЕРЕСНО. Понял? Я тебя мысленно не раздевала. В отличие от тебя и тебе подобных. Ты ведь просто МЕЧТАЕШЬ мне между ног свой член засунуть! Это – не вопрос, не отвечай ничего, я и так знаю ответ. Вам и в голову не приходит мысль, насколько женские потребности отличаются от ваших. Вам – только бы «поширкать» в женской письке и слить туда, как в унитаз, то, что у вас в яйцах скопилось. А нам главное – нежность, ласка, любовь… Вот Маринка меня хорошо понимает.
- Офира, что ты такое говоришь? Кстати,.. вы с Мариной - лесбиянки?..
- Ошибаешься. Правда, моя коллекция мужиков не очень большая – всего 5 или 6. Но начала я именно с них. И оргазм был. Правда, не со всеми. Ты знаешь, что оргазм бывает клиторальный и вагинальный?..
- Конечно.
- Вот у меня он клиторальный. Однажды у меня был парень с очень большим членом. Он меня, казалось, просто разрывает, так было больно! И вот с ним, как ни странно, у меня был вагинальный оргазм. Пару раз, не больше. Потом мне просто надоело. А вот, когда меня Маринка ласкает и «ёрзает» своим клитором по моему, мы обе кончаем…
Чай остывал, и его нужно было допивать. На некоторое время установилось молчание. Как у радистов, когда они прослушивают эфир: нет ли где-то сигнала SOS… Потом я так же молча поднял Офиру на руки и отнёс в спальню. Раздевать её не пришлось, - разве что пуговички на халатике. Учитывая то, что я от неё услышал, я и не пытался вставлять ей в письку свой член, а ласкал её «как Маринка», вспоминая эрогенные зоны женского тела, о которых читал в книжках. Правда, клитора у меня нет, поэтому я тёрся об неё не клитором, а головкой своего члена. И она довольно быстро кончила.
Я лёг рядом и закурил.
- Ну и что дальше? – спросила Офира.
- А что должно быть дальше?
- Ты МЕНЯ хочешь, или сделать тебе миньет?
- Ты сама знаешь. Какой миньет может заменить ТЕБЯ?
- Презерватив есть?
- Я без него в гости к подругам не хожу.
- Кадима! (Вперёд!)…
Я нежно поцеловал в губы прекрасную молодую женщину по имени Офира, и она со вздохом широко развела свои бёдра («Что, мол, с тобой, таким кобелём, поделать?»). Я осторожно засунул ей в письку свой багровый от долгого ожидания и вовсе не маленький член. «Ого!» - прошептала моя подружка, и я почувствовал, что её писька постепенно напрягается, сжимая мой заждавшийся орган. Мне очень хотелось тут же кончить, но я решил, что с этим надо подождать – уж очень сладкой казалась мне молоденькая и горячая писька Офиры. Я призвал на помощь весь свой опыт и постарался продлить удовольствие. Офира постепенно «вышла на режим» и стала мне ритмично «подмахивать». А через некоторое время она резко сжала меня бёдрами и затихла. «Вагинальный!» - только и успел я подумать…

В нашем городе есть спортивный терренкур. Это дорожка такая, где желающий может в любом темпе пройти дозированное расстояние или прокатиться на велосипеде. Там даже метки есть, показывающие пройденное расстояние – 500 м, 1 км, 2 км и так далее до 10-ти. Я тоже, если можно так сказать, повадился по утрам ходить по этой самой дорожке. Вначале по полтора-два километра, потом – больше и, наконец, мой рекорд составил 9 км (если считать туда и обратно). Я этим очень гордился. Рано вставал (около половины шестого утра) и к половине восьмого был уже дома. Раззадоривало меня и то, что на терренкуре можно было встретить таких людей, как, например, мэр города, известные в городе журналисты, знакомые работники банка, владельцы частных магазинов. Узнав, что эти, казалось бы, занятые люди, по утрам ТОЖЕ уделяют внимание оздоровительным прогулкам, невольно проникаешься уважением к самому себе.
Ну, а я по своей постоянной привычке приглядывался не только к знаменитостям, но обращал постоянное внимание и на дефилирующих рядом со мной женщин. Особенно мне приглянулась высокая (под 185 см) дама из соседней 9-этажки. Она выходила из дома почти всегда позднее меня, и мы встречались на моём пути «обратно» - я не люблю, когда во время прогулки солнце бьёт мне в глаза, предпочитаю – чтобы в спину. А ей это, видимо, всё равно. Тем более, что она всегда в тёмных очках.
Так получилось, что мы стали друг другу кивать при встрече (на дорожке принято друг друга приветствовать). Большинство утренних «спортсменов» ивритоязычные, но с Идой (так зовут «коломенскую версту» - прозвище придумал я) мы перекидывались парой слов по-русски. Вскоре мы начали при встрече останавливаться и, если это можно так назвать, обмениваться впечатлениями. Вначале – о погоде. Дальше-больше: я выяснил, что она приехала из Донецка, где я когда-то был в командировке, филолог (славянские языки), ей 55 (выглядит значительно моложе), у неё здесь взрослый сын и двое внуков. «Бывшая спортсменка?» - «Как вы догадались? Когда-то увлекалась бегом – 5000 метров». В общем, познакомились. Видимо, со стороны мы выглядели комично – у меня рост 166, а она на 20 сантиметров выше. Но, как говорится, «лишь бы человек был хороший…»
Однажды, возвращаясь со своего маршрута, я вдруг заметил, что Ида прихрамывает и всё-таки упорно продолжает путь.
- Ида, что случилось?
- Да вот – ногу подвернула…
- Ну, так куда же вы в таком разе?..
- Может, разойдётся ещё?..
- Ни в коем случае! Надо немедленно возвращаться. Разве так можно? Сотовый телефон хоть с собой?
- Нет, дома оставила.
- А как «скорую» при случае вызвать? Вы что?..
С трудом мне удалось уговорить Иду вернуться домой. Я её проводил и впервые оказался в её маленькой квартирке на самой верхотуре девятиэтажки (здесь они считаются домами в 8 этажей – первый этаж нежилой). Квартирка мне показалась уютной – всюду вязаные салфеточки ручной работы, гобелены, чистота и аккуратно уложенные в коробки детские игрушки – для внуков. Так мы постепенно стали друзьями. Перезванивались, я повадился ходить к ней «на пироги» (тогда у меня с сахаром ещё было всё в норме), порою вместе отправлялись в какой-нибудь из магазинов, когда при покупке технической обновы требовалась моя консультация. И, конечно, почти каждый день встречались по утрам на нашей дорожке.
Однажды ближе к вечеру у меня раздался телефонный звонок:
- Игорь, если будет настроение, заходи часиков в 8 на чай.
- Просто так, или по поводу?
- Ну, можно сказать, по поводу – у меня день рождения.
- Поздравляю с 18-летием! Кто-нибудь ещё будет?
- Сын звонил и сказал, что не может – срочная работа. Они в выходные приедут. А мне как-то не хочется оставаться одной в такой день…
Я быстро «смотался» в цветочный магазин и ровно в 8 был у двери Иды.
Сегодня она была не в своём обычном тренировочном костюме, а в красивом платье, как и полагается имениннице. Платье очень шло её высокой стройной фигуре. К тому же она не преминула надеть и туфли на каблуках, что делало её совершенно недосягаемой для меня.
- Идочка, поздравляю! Ты сегодня – просто КОРОЛЕВА ШАНТЕКЛЕРА!..
- Да уж!
На столе оказался вовсе не один лишь чай, а целый ассортимент всякой всячины, от которой я давно уже здесь отвык: настоящий прозрачный студень, отварной язык, пара-тройка салатов, водочка в запотевшем графинчике. В воздухе висел аромат жарящегося мяса.
- Ну, ты даёшь! Это всё ради моего прихода?
- Нет, Игорёк. Я думала, что мои сегодня нагрянут. Ну, ладно, - не пропадать же добру! А насчёт «ты даёшь», ты тоже прав. Или ты не хочешь?..
- Что я не хочу? Я не понимаю, что ты имеешь ввиду…
- Ну и не надо! – она рассмеялась. И тут я вдруг догадался. Какой же я дурак!..
Мы сели за стол и принялись за еду. Две-три стопки водки сделали своё дело, языки у нас развязались.
- Ида, где твой муж?
- Ответила бы тебе, как обычно по-русски отвечают на «где-где», но не знаю, что ты обо мне подумаешь. Лучше скажу так: ушёл к другой. Даже уже не помню когда. Сына одна вырастила. Он с ним так ни разу и не встретился.
- А сын твой чем занимается?
- Он программист. 22 тысячи «брутто». Чуть ли не половину сжирают налоги, но, в общем-то нормально: машина, квартира, жена его тоже работает по специальности – она фармацевт…
Слово за слово, пришло время фирменного Идиного пирога. А стрелка часов неуклонно приблизилась к 12-ти. Пора, вроде бы, и домой. Но моя жена в отъезде, и словечко «даёшь» из моей головы пока не выветрилось.
- Ида!
- Что, мой хороший?
- Ты мне… дашь?
- А ты меня… сможешь?..
Вместо ответа я подхватил свою «коломенскую версту» на руки и понёс в спальню. Она на ходу молча расстёгивала пуговки на платье. Я уложил Иду на покрывало.
- Погоди, так нельзя. Лучше разденься, а я пока всё приготовлю…
Она быстро сняла с кровати покрывало и застелила постель. Потом стала медленно раздеваться, поглядывая на меня: платье, нижнюю сорочку, лифчик, трусы. Я стоял рядом уже совсем голый, но мой «дружок» висел, как строительный отвес.
- Игорь, что с тобой? Ложись!
Ида легла на свежую простынь, раздвинула ноги и развела руками свою письку. Было темновато, и я почти ничего не видел.
- Если хочешь, включи свет…
Я подошёл к тумбочке и включил настольную лампу, а Ида тем временем взялась рукой за мой член и стала его мять. Он на это никак не отзывался, и она стала перебирать пальцами яйца, а мою руку положила себе на грудь. Грудь была маленькая и вялая. Я опустился ниже, нащупал лобковые волосы и сунул палец в тёплую щель. Ида развела ноги пошире. Я сунул ей в письку вначале два, а потом три пальца, одновременно массируя клитор. Она продолжала ласкать мои яйца, и я почувствовал, как член стал постепенно набухать, а писька Иды сжималась и разжималась на моих пальцах.
- Ида, - сказал я, - я не захватил с собой презерватив…
- Не смеши меня, - у меня уже много лет нет месячных. Так что, если ты мне подаришь немножко своей «живительной влаги»…
Я лёг на Иду и направил член в её письку. Но… не тут-то было! Я натолкнулся на неожиданное препятствие – Ида так напряглась, что член внутрь не входил. Как будто я имел дело с целкой. Я продолжал надавливать, что было сил. Нет!..
- Идочка, что с тобой?.. – я стал её целовать, одновременно лаская рукой клитор и придерживая свой член, чтобы он не выскочил из щелочки. Ида расслабилась, и мой «агрегат», наконец, проник туда, куда нужно.
- А-а-а-х!.. – Ида застонала и, постепенно увеличивая темп, стала двигаться мне навстречу. Писька её судорожно сжималась и разжималась. Я едва успевал «работать» синхронно с ней. Наконец, Ида с громким криком прижала меня к себе и перекрестила на моей спине свои длинные ноги. Мы кончили одновременно. Пока мой член содрогался в письке Иды, выплескивая внутрь её содержимое яиц, мы молча лежали в сцеплённом состоянии. Через некоторое время Ида опустила ноги, и я высвободился.
- Извини… Я всё забыла… Прости…
- За что?..
- Спасибо тебе… Я думала, что у меня никогда в жизни больше не будет такого…
Я молчал. А что сказать?..

Когда мы были помоложе, жена сама мыла окна. А сейчас я ей этого делать не разрешаю – какие-нибудь 200 шекелей всё равно погоды не делают (а мы вдвоём получаем около трёх с половиной тысяч в месяц).
- Зачем тебе в окне торчать и рисковать? – предложил я ей. – Найди женщину помоложе и половчей, пусть избавит тебя от этого. Сорвёшься, того гляди…
Вот она и занялась поисками. Для начала зашла в магазин, где изделиями из серебра торговала наша землячка (а здесь всех, приехавших из нашей бывшей огромной страны, мы считаем земляками) Наташа, на местный манер Натали.
- Наташенька, - сказала ей моя жена, - к вам масса народу заходит. Спросите, кто из них согласился бы помыть мне окна за умеренную плату.
- А сколько у вас окон?
- Два больших, одно маленькое и застеклённая дверь.
- А «умеренная плата» это сколько?
- Ну, не больше двухсот шекелей, я думаю.
- Так я вам сама помою. Я беру 60 шекелей в час. Думаю, за 3 часа я вполне управлюсь.
- Вы?! Кто бы мог подумать, Наташенька?..
Натали приехала в страну 8 лет назад. Тогда ей было 34 года. Промаялась пару лет на «никаёне» (работа уборщицей), два года работала официанткой и, наконец, устроилась продавцом. А диплом у неё инженера-механика. Но такой работы в нашем городе нет. На станке – пожалуйста, а инженером – только «по блату». Хотя язык к тому времени у Натали уже был на приличном уровне. Но местных владельцев производств это мало интересует. Такова у нас жизнь «репатрианта». Натали не одна такая.
- Что делать-то? – пожаловалась она моей жене. – Каждая копейка на учёте. Дочке скоро в армию идти. Так что пользуюсь любой возможностью заработать. Я и лестницы в подъездах мою…
Спустя пару дней Натали пришла к нам домой и оценила обстановку.
- Всё так, как я и предполагала. За 3 часа управлюсь. Могу прямо сейчас и приступить. 180 шекелей вас устроит?
- Вполне. Ты поможешь Наташеньке? – обратилась жена ко мне. – Мне надо на рынок и к парикмахеру.
- Не волнуйся, всё будет ОК! – ответил я.
Помогать мне, в общем-то, Натали не пришлось – она сама быстро сориентировалась, сама таскала вместо меня вёдра с горячей водой, я показал ей, где у нас лежат моющие средства и ветошь. Работала она споро, а я с удовольствием наблюдал за её ладной молодой (разве возраст - 42 года?) фигуркой. Она сняла свои джинсы и осталась в коротеньких шортиках, из-под которых, к моей радости, выглядывали розовые трусики. Окна у нас большие – из двух половин (у соседей – из четырёх, что значительно удобнее). Чтобы достать хотя бы до середины, нужно лечь на подоконник и высунуться из окна чуть ли не наполовину. Вот эта-то Наташина поза мне больше всего и нравилась: я видел не только её трусики, но и курчавые волосики, выступающие из-под них по бокам. А мой «дружок» при этом, как живой, шевелился у меня в брюках. Пока Натали работала, я занимал её болтовнёй.
- Наташа, ты с мужем приехала, или одна?
- Муж? А кто это? Я уже даже забыла, что такое на свете бывает!
- Развелась, что ли?
- Ещё в Союзе. Получше себе приглядел. Ещё когда беременная ходила. «Тебе же нельзя, - говорит, - а я без ЭТОГО не могу. Ну, вот и нашёл кой-кого. Да ты не обижайся, я просто на перепихон…» - «Ну, уж нет! – ответила я. – Быстро собирай монатки и отправляйся к этой кой-кому!». И отправила этого сексуального маньяка на все, как говорится, четыре стороны. Так моё замужество стремительно и закончилось.
- И что? С тех самых пор у тебя никого и не было?
- А я и не искала, в общем-то. Обхожусь, как могу…
Работы у Натали по мойке стёкол было немало – всё-таки 3 часа непрерывных трудов. А для меня это былo непрерывное «шоу» - я ходил за ней по пятам и таращился на её «прелести», всё более распаляясь от увиденного. Когда она кончила (в хорошем смысле, разумеется), я предложил ей помыться в душе.
- Спасибо! Только я полотенце с собой не захватила…
- Что за глупости! Я дам тебе полотенце, это не проблема…
Наташа отправилась в душ, и вскоре там приятно «зашелестел» искусственный дождик. А я фантазировал: «Вот сейчас она намыливает свои грудки… А сейчас – промывает письку… Какая она у неё?..» Наташа выключила душ и вышла с «тюрбаном» полотенца на голове и всё в тех же шортиках.
- Ну, что – всё нормально?
- Как заново родилась! Спасибо, Игорь!
- Ну, а теперь – чай!.. Как без чая после бани? Или чего-то покрепче хочешь?
- Нет, что ты! Мне ещё на работу…
Мы уселись за кухонный стол. Я достал из холодильника торт. То да сё, разговорились. Я неприметно свёл свои расспросы к интересующей меня теме: как такая молодая красивая женщина обходится без мужчин? Натали, вначале сдержанная, постепенно призналась, что тело её, конечно, тоскует по мужской ласке. Она, разумеется, мастурбирует и в какой-то мере ей этого хватает. Но, если честно, то хотелось бы чего-то большего. В секс-шоп заходить стесняется (он в нашем городе есть), на предложения местных любителей не отвечает – а их «ого-го, как много!». В общем, вот так. Не повезло…
Я внимательно посмотрел Наташе в глаза и, удивляясь собственной наглости, предложил:
- Наташенька, а что ты сказала бы, если бы я предложил тебе… Нет! Попросил тебя… мне дать? Здесь и сейчас…
Натали покраснела и молча покачала головой.
- Что в этом такого? Сама подумай: когда ещё выдастся такой случай? Я, конечно, не половой гигант, но кое-что умею. Ты ведь не девочка. Что ты теряешь? Ну, один раз кончишь не от своих пальчиков, а от настоящего члена. А? А потом я тебе куплю в секс-шопе всё, что ты захочешь – всё лучше, чем сейчас!..
Наташа, потупив взор, молчала. Потом вдруг спросила:
- Игорь, а ты где хочешь – на кровати жены, или на своей? Я на её кровати не хочу…
- ОК! Лё баайя («не проблема»)!..
Мы пошли в мою спальню. Пока я снимал с Натали шортики и трусы, мой «дружок» принял боевую стойку. Но я не спешил пускать его в дело. Уложил Наташу на кровать и стал тщательно вылизывать её ароматную и очень аппетитную письку. А она чуть постанывала и вдруг неожиданно крепко сжала мою голову бёдрами и кончила.
- Прости, Игорь. Не могла удержаться. Теперь всё?..
- Почему «всё»?
- Ну, я не знаю. Я ведь кончила, и тебе, наверное, уже неинтересно…
- Почему ты так решила? Женщины иногда по нескольку раз кончают.
- Правда? А я думала, что только раз. Я, во всяком случае, если кончу, то больше уже не продолжаю… Шире ноги раздвинуть?.. – она увидела, что я нависаю членом над её расслабленной писькой.
- Как хочешь, - я погрузился в неё до самых яиц.
- Здорово… Как давно я этого не испытывала… Ты у меня первый после мужа.
- Тебе приятно?
- Извини, я пока не возбуждена… - я закрыл ей рот поцелуем, долгим и страстным. А моя рука тем временем потянулась к клитору. Я отстранился на некоторое время, а потом снова впился в её полуоткрытый рот губами. Наташа, казалось, прислушивается к движению члена в её влагалище, но её писька всё-таки оставалась расслабленной. Вдруг она вздрогнула:
- Ой, Игорь! Я не обратила внимания – ты хоть презерватив-то надел?
Я остановился, но перед эти вдвинул член до упора, почувствовав яичками Наташину промежность. И разговаривал с ней, ощущая всю сладость молодой (для меня) женской письки.
- Ты за кого меня принимаешь, Наташенька? Думаешь, мне хочется, чтобы ты от меня, старого хрыча, «залетела»?
Наташа хихикнула, и я почувствовал, что её писька ласково сжала мой член.
- Наташенька, ты опять хочешь, я чувствую. Да?
- Ты хитрец, Игорёшка! Раззадорил старушку. И взаправду мне вдруг захотелось, как в молодые годы, когда мой муж мне покоя не давал целыми ночами!..
Теперь мой член был как бы в прекрасном плену, настолько плотно он сидел внутри Натали. И я принялся совершать свои качки, а Наташа охотно двигалась мне навстречу. И вот она вскрикнула и сжала ногами мою спину. И тут же из члена брызнула струя горячей спермы. Мы оба замерли, сцепившись своими половыми органами. Член продолжал пульсировать, выливая в Натали порцию за порцией. Через полторы-две минуты Наташа сказала:
- Ну, всё, Игорь. Мне на работу пора – сменщица заждалась, поди…
Я вынул из её письки член вместе со спермой, заряженной в резиновый мешочек…

Эти – старший оператор в банке. Их там много, но старшая – она. К иной обратищься:
- Ты можешь провести эту операцию (я всегда, на всякий случай, спрашиваю)?
А она говорит:
- Нет, я новенькая. Обратись лучше к Эти…
Это в бывшем СССР у нас проблем с банком не возникало – там кроме сберкассы ничего не было. Во всяком случае, у таких, как я. А тут – не успеешь приехать, тебе сразу говорят:
- Это чек тебе на первое время. Открой себе счёт в каком-нибудь банке и вложи чек туда. А потом будешь брать денежки, сколько и когда захочешь. Карточку для пользования каспоматом (здесь так называют банкомат – от слова «кесэф» - деньги) тебе в банке выдадут…
Большинство «наших» почему-то редко этой самой карточкой пользуются – как только деньги на счёт поступают (например, какая-нибудь зарплата или пособие), так тут же бегут в банк и забирают со своего счёта все деньги – пусть лежат дома! И у некоторых эти деньги из дома воруют. Или отнимают при выходе из здания банка – выхватывают сумочку из рук и дают дёру. Такое случается не так уж и редко. Что касается меня, я дома денег не держу – куда надёжнее, когда они хранятся в банке. К тому же, я частенько наведываюсь в банк и по другим поводам. Например, я недавно нашёл способ зарабатывать деньги в Интернете, и зарплата мне поступает в американских долларах в виде чеков. А здесь долларами, как в большинстве стран, расплатиться ни за какую покупку или услугу нельзя – только в местной валюте. Вот и приходится идти в банк, чтобы этот обмен произвести. А там зачастую происходит то, о чём я рассказал выше. Так что, хочешь-не хочешь, надо обращаться к старшему оператору.
- Привет, Эти! Ты сегодня потрясающе выглядишь!
Она в ответ смеётся. Потому что это можно расценить как сексуальное домогательство, и за такие вещи здесь пара пустяков подать на обидчика в суд. Кое-кто из политиков уже поплатился за свои излишние восторги. Но Эти относится к моим комплиментам спокойно. Она – привлекательная, хотя и не очень молодая женщина, по моей оценке лет под 50. Всегда модно одета и причёсана, тщательно следит за собой, приветлива и дружелюбна. Видимо, не без причин её назначили на должность старшей. Сегодня я пришёл перед самым закрытием банка на обеденный перерыв, который здесь (как и в большинстве государственных и частных учреждений) длится с 12-30 до 16-00. Сразу же после того, как я вошёл, за моей спиной закрыли дверь на запор.
Эти берёт мой чек на 120 долларов и начинает оформление. Это непросто, надо заполнить кучу бумаг, скопировать сам чек, записать все мои данные…
- Ещё что-то зарабатываешь? – спрашивает меня между делом Эти.
- Ну, это – так, приработок. А вообще мы с женой пособие получаем.
- И сколько ты вот так «прирабатываешь»?
- Иногда долларов 200-250.
- Неплохо!
Пока Эти работает, я глазею по сторонам и вижу на стенке фотографии симпатичного мальчугана лет пяти.
- Внук? – от нечего делать спрашиваю Эти.
- Ма питом (чего это вдруг)?! Это мой сын!
Я заливаюсь краской:
- Эти, прости! Ани мицтаэр (я сожалею)!..
- Да ладно тебе! Я расцениваю это как комплимент!..
Ксерокс в другом конце зала. Эти на пару минут удаляется и вновь усаживается напротив меня. Бумажки готовы. На одной из них написано, сколько шекелей поступило с вложенного чека на мой счёт. Я собираюсь уходить, но Эти заговорщически спрашивает меня:
- Ты торопишься?
- Нет, а что?
- Могу тебя кофе угостить.
- Спасибо, я кофе не пью – давление. Чай выпил бы…
- Лё баайя (не проблема)!.. Идём!
- Куда?..
Она не отвечает. Мы идём с ней по каким-то коридорам и, наконец, оказываемся в небольшой комнатушке, где стоят пара столов, естественно – стулья, небольшой диван. В стенных шкафах – кружки и всё для скромной трапезы. Эти включает кипятильник.
- Это наша бытовка. Но девчонки норовят в перерыв домой смотаться. А я вот тут отдыхаю. Сэндвичи с пастрамой (что-то типа кошерной ветчины из индюшатины) будешь?..
- Буду. Только… неудобно как-то!
- Ты думаешь, я их из дома принесла? Наш родной банк старается!
- Ну, разве что так…
Перекусили. «А дальше-то что?» - думаю. Эти, будто подслушав мои мысли, говорит:
- Ты, вообще-то, как? В смысле: здоров?..
- Да вроде бы ни на что не жалуюсь.
- А по женской части? Ещё что-то можешь?
- Жена не жалуется.
- А со «старушкой» сорока пяти лет перепихнуться можешь?
Я немею от неожиданности. Эти, как ни в чём не бывало, продолжает:
- Ты не думай, что я какая-нибудь проститутка. У меня двое старших сыновей уже в армии отслужили, а сейчас вот и младшенького завела, даже не знаю как – бдительность, видимо, потеряла. Пойми меня правильно: я замужем, всё имею регулярно (так мой муж считает) – раз в месяц. – Эти заразительно смеётся. – В общем так. Сразу предупреждаю: я с первых месяцев замужества в браке главная. Понял? Меня моя подружка ещё до выхода замуж научила: бери, говорит, бразды правления в свои руки, а то потом превратишься в рабыню. Вот с тех пор я и стала госпожой. Что это значит? Ты думаешь, что муж меня имеет? Фигушки! Имею и имела все эти годы его я! Если эти условия тебя устраивают, - вперёд! Ты никому и никогда не сможешь рассказать, что ты Эти «отымел». Понял? Но и я тебя поимею только при твоём согласии и только если ты добровольно мне подчинишься. С твоей стороны требуются только покорность и полное подчинение. Ну как?..
Я не знал, что сказать. Честно говоря, я просто-напросто испугался. Ни о каком сексуальном возбуждении даже речь не могла идти, настолько я был растерян. Но Эти это нимало не смутило.
- Сейчас мы тебя проверим, - сказала она. – Может, я просто время зря теряю, и у тебя на меня даже не встанет?..
Я молча сидел на стуле, а Эти стала раздеваться. Формы её меня не прельщали: она была полновата, но стройна, с длинными красивыми ногами и бюстом 4-го размера. Оставшись в лифчике и трусах, она подошла ко мне. Мой «дружок» мирно спал.
- Сними! – приказала Эти, указывая жестом на трусы. Я потянул их вниз, и то, что я сразу же увидел, привело меня в совершеннейший восторг: писька Эти была гладко выбрита и призывно зияла прямо-таки девичьей полосочкой. Я почувствовал, как мой дружок стал постепенно набухать. Эти взяла меня за руку и прижала её к своей письке. – Засунь туда два пальца! – приказала она мне. Я с опаской подчинился. Писька Эти была влажная и горячая. – Глубже! Ещё глубже!..
Она опустила ладонь на мой член и ощутила, что он уже, как говорится, «на взводе».
- Нормально! Раздевайся. Рубашку можешь оставить. А теперь ложись на спину на диван. Перечить мне ни-ни!..
Она принесла свой надушенный французскими духами шейный платок и завязала мне глаза. Я лежал молча и ждал, что последует дальше. Она вновь взяла мою руку и потребовала, чтобы я опять засунул два пальца ей в письку. Я ощутил, как мой теперь уже ничем не прикрытый орган взметнулся вверх.
- Нормально! – сказала Эти, и я почувствовал, что она чем-то перевязывает мне яйца.
- Что ты делаешь, Эти?
- Молчи! Я же предупреждала!
- Ты и мужу это делаешь?
- Конечно. Я – госпожа. Мне нужно, чтобы у мужчины стоял столько, сколько мне требуется. Понял?
Она принялась ласково перебирать мои яйца и потихоньку дрочить член, я продолжал двигать туда-сюда пальцы в её письке.
- Эти, тебе не кажется, что мы оба сейчас кончим?
- Нет, мой милый! Ты кончишь теперь только тогда, когда я разрешу. А я – когда мне этого захочется.
Мне казалось, что мой член настолько напрягся, что вот-вот взорвётся. Наконец, Эти перестала его дрочить и взобралась на диван. Я почувствовал сладостное для меня насаживание горячей женской письки на мой самый чувствительный из органов. Ни с чем не сравнимой блаженство! Эти вогнала в себя мой «кол» до упора и замерла. В знак благодарности я попытался, было, поласкать ей клитор, но она меня остановила:
- Не надо, а то я быстро кончу. Мне этого не хочется. Ты не думай, я не ТАКАЯ, ты у меня после мужа – первый. Я за долгие годы привыкла к его члену, и твой – новинка для меня. Представь, новинка, против ожидания, приятная. Тебе не говорили, что он у тебя не совсем стандартный: и длиннее и толще среднего?..
- Говорили. У меня с женой неприятности из-за этого…
Всё это время Эти сидела на моём члене не двигаясь и лишь время от времени сдавливала его своей писькой, словно желая убедиться, что он всё ещё в ней. И вот она начала медленные движения. Член выходил наружу почти до самой головки, а потом вновь погружался до упора в сладкую глубину. Всякий раз я чувствовал, как Эти придавливает мои яйца всей своей массой. Движения постепенно убыстрялись, я достиг высшего пика возбуждения и, казалось, вот-вот кончу. Но этого не происходило – Эти оказалась профессионалкой секса, знавшей что к чему. Наконец, её писька стала судорожно сжиматься и разжиматься, и Эти со сладостным вздохом легла на меня, придавив верх моего туловища своими роскошными грудями. Некоторое время мы лежали без движения. У меня было такое ощущение, что писька Эти как бы выдаивает из моего стоячего члена всё, что из него можно выдоить. А выдаивать-то было нечего – я так и не кончил. Наконец, Эти поднялась и «снялась» с моего кола. Я почувствовал, как она развязывает тесёмку на яйцах.
- Не обижаешься, что не в меня?.. – услышал я её голос и почувствовал, что она дрочит мой член. Почти тотчас же моя сперма вырвалась на свободу, фонтанируя, как действующий вулкан. Я продолжал лежать с завязанными глзами, а Эти аккуратно обтёрла моё «богатство»…