Настроение сейчас - afterparty

 

Вот теперь я не просто поставила точку, а вырвала целый блок страниц. Революция, господа. Свобода, сладостная и омытая кровью моего сердца. Корль свергнут, Бастилия разрушена, теперь обращаемся к новому и, надеюсь, светлому...
Не знаю, стало ли легче. Фактически - очень стало.
В душе пока еще не утихают пожары и насилие.
Но я верю, что есть ради чего жить, есть ради чего плыть дальше в этой грязной реке.

Итак, обещанный "Цикл А" с небольшой идиллической предысторией-зарисовкой. Предупреждаю сразу, цикл яойный, то есть присутствует лирическая связь двух молодых людей.

Утро двадцать первого века

Мне хотелось просто сесть у окна…
И заметить…, что, как прежде, - в руке рука,
Так надежно и на века.
Помнишь, был такой художник – Шагал?
Он над городом полет рисовал.
Мне хотелось оторваться легко
И над городом лететь высоко…

«Синий цвет», Белая Гвардия

Это утро началось золотой осенью двадцать первого века, хотя обстановка напоминала, скорее, век девятнадцатый…Особенно этот золотой свет, лившийся через косое окно мансарды, он заполнял все пространство уютной спальни, в которой, обнявшись, спали двое студентов.
Один из них все еще сохранял блаженно-сонное выражение лица, освещавшее тонкие черты его  лица ярче, чем солнечный свет ясного утра.
Другой уже открыл глаза, сверкнувшие бликом агатовой поверхности. Тихо и легко спрыгнув с кровати, он набросил шелковистое покрывало на обнаженное тело. Затем скользнул на кухню. Его появление в маленькой серебристой кухне в стиле хай-тек сопроводилось терпким ароматом кофе – юноша, отбросив гриву черных волос назад, варил напиток богов. Параллельно он засовывал в духовку сандвичи по собственному рецепту – причудливое сочетание ветчины, сыра, злакового хлеба и ананасов. В плошках уже насыпаны мюсли и налит легкий фруктовый йогурт. Тихий поющий голос черноволосого студента только чуть слышен в спальне, поэтому его беловолосый товарищ все еще чутко дремлет.
Неожиданно юный повар распахивает дверь, являясь с большим подносом, уставленным едой и чашками с терпким кофе. Аромат наполняет уютную спальню, затягивая ее в водоворот гедонических ощущений.
Сонно дернувшись, серебряный блондин открывает свои светлые серые глаза, которые наполняются искрами солнца, стоит только ему увидеть своего друга рядом, да еще и с подносом.
 -Доброе утро, как насчет  завтрака в постель? – Агатовые глаза озорно сверкают совсем близко от лица своего соседа. Затем следует звонкий поцелуй в щеку.
-Конечно… - томно-сонно ответствует сероглазый, потягиваясь. – Если на десерт будешь ты.
-Вечно ты меня смущаешь… - солнечный луч бежит по слегка заалевшим щекам черноволосого студента. – Давай завтракать лучше.
Они садятся на край кровати и не спешаедят.
-Твоя еда, как всегда, восхитительна. У меня не хватает слов, чтобы описать эти изыски…Я скоро проглочу собственный язык.
-Да ладно тебе. Впрочем, мне очень приятно, ты знаешь…
Смущенная улыбка.
Не сдержав порыва, черноглазый студент нежно проводит рукой по щеке своего друга. Нежный и глубокий поцелуй прерывает идиллическую трапезу.
…С трудом оторвавшись от сладостных губ друг друга, они торопливо доедают, потом быстро одеваются, с нескрываемым интересом рассматривая изгибы другого тела. И вот перед зеркалом стоят двое: высокий молодой человек с длинными почти белыми волосами, отливающими на солнце серебром, туго затянутыми в хвост. Его серые глаза сверкают спокойной уверенностью и тонкие губы, немного сжатые, только подтверждают это. На нем белый деловой костюм и черная рубашка. Рядом стоит не менее уверенный в себе юноша чуть ниже ростом, с соблазнительным взглядом широко распахнутых угольных глаз в обрамлении длинных пушистых ресниц. Этот огонь слегка смягчают прямоугольные очки в витой оправе. Его волосы мягкими волнами спускаются ниже плеч, и он небрежно откидывает их поворотом головы. На нем черные клешеные джинсы и белая рубашка со стоячим воротником и авангардно-рваными рукавами.
-Ты прекрасен… - тонкие губы блондина трогает теплая улыбка, как будто по белому снегу тундры скользит ярко-дивный луч солнца, пробуждающий яркие цветы.
Брюнет повисает у него на шее, страстно припадая к этой улыбке своим ярко-алым небольшим ртом.
-А ты такой свежий… - говорит он в перерыве между поцелуями…
-Мой милый друг, – длинные белые пальцы скользят по разгоряченным щекам… - Мы опоздаем в наши университеты, а у тебя, между прочим, первой парой эстетика, которую ты так любишь…
-Эм, а у тебя какой-нибудь очередной анализ в метрических пространствах, нда?
-Его основы, мой дорогой друг, основы…И я бы с удовольствием послал бы их к черту, если бы ты подарил бы мне чудесную прогулку с тобою в главной роли…
-Этого я не могу тебе обещать! – Черноволосый заливается легким серебристым и безумно заразительным смехом.
Он выбегает на лестницу, на которой пляшут солнечные зайчики, предоставляя своему более спокойному товарищу запирать квартиру. Дверь распахивается от одного удара ноги.
-Солнце! – Вскрикивает студент, поднимая руки к небу. – Спасибо тебе за то, что ты даришь мне это счастье!
Тихий проникновенный шепот проскальзывает сквозь пушистые волосы прямо к уху:
-Счастье – это то, что ты есть у меня… - шепчут тонкие губы.
Улыбка. Поцелуй. Глаза в глаза. Черно-серебряная стрелка.
…Они уже идут по залитой светом золотой аллее, усыпанной цветными осенними листьями…Рука в руке. Да, так спокойно. И навсегда.

Собственно трилогия "Цикл А".

Твой вечер

Как это вечер грузен, не крылат,
С надтреснутою дыней схож закат…

Н.С. Гумилев

Закат Арно уже не застал. Закат был слишком рано, и слишком быстро ушла эта палевая мякоть, тонувшая в серости дневного тумана. Это была погода Алероя, такого же сумрачного, прохладного и устремленного ввысь. Такого же осеннего. Это его глаза отражали монохромное небо. Глаза Арно полны живого огня, и он предпочитал смотреть вниз, на яркие листья огненного цвета.
-Послушай, а почему бы нам не покурить,м? – задорно спросил рыжий Арно,откидывая длинные волосы назад.
-Мы не курим же.
-Ну, так всё надо когда-то начинать, Алерой. Ну, давай, ну я прошу тебя.
Долгий вздох усталого мужчины.
-Ладно, Арно, лишь бы ты не смотрел на меня так.
Радостный, рыжий ясноглазый юноша пошёл за сигаретами и бутылками с алкоголем к прилавку. Неспешной походкой, длинным, но легким шагом, широкоплечий Алерой последовал за ним.
Купив всё нужное, молодые люди молча шли по осеннему парку. Вечернее небо рано темнеет в октябре, и облака не дают света звездам…
***
…Сумерки уже рождали ночь, когда оба стояли на балконе, и иссиня-черные пряди Алероя смешивались с огненной гривой Арно, но звезд все равно не было. Может, это верно, что крохотные романтические точки не освещали сомкнутых губ, сплетенных нежной хваткой пальцев и прикрытых от блаженства глаз? Лишь две искры тлеющих сигарет иногда озаряли страстные движения ночи.
-Алерой, мы, кажется, много выпили…Не надо было пить у Букингемского дворца…И потом тоже…Может, мне сходить за текилой? Тут жарко, я сниму рубашку…
Не дожидаясь ответа, Арно стянул с себя красную рубашку и побрел на кухню за бутылкой мексиканской водки. Высунув голову в окно, он замер на несколько минут, наслаждаясь хлесткими пощечинами северного ветра осени…
«Совсем как прикосновения Алероя иногда…Такие же прохладные…И в них столько блаженства, что они кажутся болью…Нет, мне этого не забыть…Ведь не одну жизнь мы уже знакомы…»
Бессвязный поток сознания рыжего юноши был прерван возгласом черноволосого молодого человека:
-Арно, что ты так долго? Я уже заждался тебя.
-Прости, я просто задумался.
Холодные пальцы легли на голое плечо. Арно вздрогнул.
-Нда, и о чем же?
-О том, как долго мы с тобой знаем друг друга.
Теплое дыхание у самой шеи.
-Сколько?
-Ты сам знаешь это не хуже меня.
Резкий поворот головы и открытый, но томный взгляд зеленоватых глаз.
-Ведьмак, ты завораживаешь меня. До судороги в горле, у меня перехватывает дыхание…
-Алерой…
Мысль, начатая именем, была прервана жестким поцелуем. Алерой никогда не стеснялся использовать не только язык, но и зубы, а зубы у него были довольно острые. Впрочем, когда хотел, он умел целовать очень нежно.
Арно мягко отстранился от безумного взгляда светлых глаз.
Он приложился к бутылке и резко отпрыгнул от Алероя. Затем рванул в комнату. Когда он обернулся, черноволосый резко схватил его за обнаженное плечо. Ногти больно впились в нежную кожу.
-Куда это ты от меня убегаешь?
Улыбка – такая сексуальная – и все же немного оскал. Арно протянул бутылку.
-Пей. Правда, соль…
-Что?
-Ее надо слизывать с красивого человека, понимаешь?
-Так что ж ты раньше не сказал? У нас как раз есть один кандидат…
-Ты серьезно?
-Абсолютно.
-Но…Ладно. Мне лечь?
-Да.
-Не забудь облизать дорожку от впадины на шее до пупка, иначе соль нормально не прилипнет.
Алерой усмехнулся, нависая над рыжеволосым. Затем нежно провел языком по его телу: груди и трепещущему животу. Посыпал дорожку солью. Затем налил текилы, залпом осушил рюмку, быстро слизал соль с кожи Арно и закусил лимоном, лежащим рядом.
-Знаешь, я понял: ключевой момент в текиле – это слизывание соли.
Арно скривился и потянулся за бутылкой…
***
…-Тебе пора.
-Я знаю.
-Не хочу, чтобы ты уходил. Здесь так хорошо, когда ты обнимаешь меня…Я не знал, что твоя кожа может быть такой теплой. Я думал, что ты всегда холоден.
-Для тебя я могу быть кем угодно, Арно. Даже ангелом, понимаешь…? – Алерой нежно провёл рукой по раскрасневшемуся лицу молодого человека.
Резкий выдох.
-Тебе действительно пора, хоть мне этого и не хочется.
Летящий стан Арно четко очертил мутный лунный свет.
-Ты прекрасен, о, ты себе не представляешь, как ты прекрасен, Арно, моя нежная рыжая бестия…Даже смотреть страшно…
-Ба, да что ж за постельные словечки?
-Ну, мы же в постели.
***
…-До встречи…
Темнота обволакивала две фигуры. Полы плащей перекрещивались от порывов ветра.
-Алерой, запомни одну вещь: я никогда не буду снизу.
Скалящийся Арно исчез за дверью.
Высокий черноволосый парень, проводив его хищным взглядом, усмехнулся и закурил…
-Никогда не будешь снизу…Хм…

Одиночество октября

Это не любовь…Это какой-то дестрой…
Есть люди, вокруг  которых все время люди,
А как что случись – так сразу никого…

«Причины», Белая Гвардия

Арно стоял на балконе и курил изысканные сигариллы, отдающие ванилью: вдумчиво затягиваясь, не щадя своего осеннего кашля. Рыжие волосы пламенели под бурным потоком прохладного октябрьского ветра. Глаза застилала задумчивая невозможность слёз.
-Да, вот так выглядит моё одиночество… - Вслух заявил Арно в серое мрачное небо.
Он вспоминал веселый университет, где каждая девушка норовит броситься на шею и расцеловать, вспоминал свой искренний смех, вспоминал и Алероя…Как там он, интересно? Когда Арно оставался один, он не мог не думать об Алерое. В окружении девушек и молодых людей своей компании он заставлял себя вроде бы забывать о существовании этого странного существа с таким пробирающим взглядом, но теперь, в этой пустой и серой квартире…Невыносимо!
Пальцы боязливо прикасались к телефону, но набрать несколько в сущности простых строк Арно посчитал выше своих сил. В задумчивости рыжеволосый молодой человек кинул трубку в комнату и вернулся к распахнутому окну.
Северный ветер прокрадывался под тонкую батистовую рубашку и чуть не сорвал  любимый шейный платок багрового цвета, который мама привезла из Парижа. Молодой человек поежился от холода, но остался стоять на месте.
Погода…Да, та самая погода, которую Алерой так любит: прохладно, немного сумрачно, но как-то прозрачно-серо. Стальная погода.
-Я навсегда запомню тебя таким…Как всё, что меня окружает…Мой милый Алерой… - Шумно выдыхал с дымом Арно.
В комнате ждала Игни. Она расставила свечи, приготовила вкусный обед и теперь звала его нежно, но настойчиво. Нехотя рыжеволосый вернулся. И тут же понял, что поступил правильно.
-Ну вот, в прошлый раз ты меня утешал, теперь моя очередь, милый Арно! Ободрись, пожалуйста, на одном Алерое свет клином не сошёлся, не так ли! Не ты ли сегодня говорил, что Аманда так хорошо выглядит…
Арно вздохнул.
-Ты прекрасно знаешь, что я испытываю. Ты знаешь, зачем я говорю об Аманде. Чтобы заглушить боль. Эту непрекращающуюся боль. Я лежу и читаю, вникаю в книгу, я отпускаю комплименты девушкам, я смеюсь – всё лишь для этого.
Игни стояла несколько секунд, спокойно и с сочувствием глядя на любимого Арно. Потом резко прижала его к своей груди и сказала:
-Главное, что мы с тобой вместе. Навсегда. Понимаешь? Я буду с тобой, что бы ни случилось, я буду оберегать тебя, я буду любить тебя. Ты лучше всех, Арно. Ты красивый, умный, такой зажигательный…
-Не надо, Игни. Мы друг друга без слов поймем…Я люблю тебя. – Арно сильно сжал темноволосую девушку в объятиях и прижался к ее коже прохладным, но жадным ртом. – Я знаю, что ты меня никогда не оставишь. Только это и спасает меня. Только это. Я тоже никогда не брошу тебя, помни это.
 Она улыбнулась – как будто луч весеннего солнца пробежал по губам – и ответила:
 -Помню, моя рыжеволосая бестия.
Янтароглазая девушка нежно расстегнула рубашку и провела по рубцу на груди Арно.
-Всё еще болит?
-Да. Без Алероя сильнее. Всегда сильнее. Пусть он тоже делает мне больно, пусть он не понимает меня, но с ним моё сердце чувствует себя совсем иначе. Впрочем, сейчас – не знаю… - Тут он будто спохватился. - Но ведь и твой шрам болит не меньше…
-Болит. Но я буду рада взять часть и твоей боли…Хорошо, что ты можешь выговориться.
Арно опустился перед ней на колени. Глубоким и чувственным порывом он сжал ее руку и поднёс к губам.
-Ты сделала тот отвар, как в прошлый раз? Он мне помог.
Игни молча взяла его за руку и отвела за стол. На кухне было тихо и темно, мрак рассеивался лишь несколькими большими свечами в старинных канделябрах.
Запах фирменного блюда Игни приятным теплом щекотал ноздри.
Только сейчас Арно осознал, как он голоден. Он с кровожадностью своего звериного начала набросился на говядину в соусе, такую вкусную, что можно забыть обо всё на свете, кроме этой сочности мяса.
Утолив голод, выпив вина, а затем волшебного отвара, приготовленного любящими руками Игни, он наконец улыбнулся.
-Ты спасла меня.
-Знаю, на то мы и…
-Любовники?..

Любовь всеобъемлющая

…И мне сладко – не плачь, дорогая, -
Знать, что ты отравила меня…

Н.С. Гумилёв

Это было странное ощущение. Мое тело лежало там, внизу – такое  чужое и далекое: распластанный молодой человек с огненно-рыжими разметавшимися волосами. Горло перерезано тонкой красной нитью – изящный багровый амулет. Рубашка лохмотьями болтается на торсе, а глаза широко открыты…
Да, чем-то я еще был связан с той плотью, с тем красивым торсом и яркой зеленью мертвых недвижных глаз.
Я стоял рядом и видел, как Алерой – почему-то странно сутулый и взлохмаченный -  отрешенно смотрит на кинжал, на котором – моя кровь. В этот момент лицо его было особенно прекрасно и особенно похоже на лик того великолепного мерзавца, каким был Чезаре Борджа. На губах застыла морозной вязью спокойно-жуткая улыбка, наверное, почти незаметная. Но я-то стоял рядом с ним и видел слишком хорошо. Глаза Алероя блестели не менее холодным безумием. Это совершенно особый род безумия: тебе даже кажется, что твой собеседник, тот демон перед тобой – спокойный и по сути обычный человек, абсолютно нормальный и вменяемый. Тут и кроется главная ошибка. За стальной стеной взгляда таится самый настоящий ад, ледяное озеро, куда вмерзли души предателей…Данте, помните?..
Лишь дрожь пальцев, сжимавших тонкий кинжал, выдавала волнение высокого юноши. Я хотел сказать ему, что главную боль я уже пережил и что это совсем ничего, что он убил меня.
Я подошел ближе и тихонько позвал его. Мой голос был спокоен как никогда. Алерой вздрогнул еле заметно и медленно повернулся ко мне. Глаза его были распахнуты сиянием безумия. Кажется, черноволосый друг не видел меня.
Я положил руку ему на плечо:
-Не бойся, Алерой, в любом случае, что бы ни произошло, я всегда буду любить тебя.
Безумный юноша медленным, но жестким движением облизнул острие кинжала, затем осторожно встал на колени, склоняясь над мои недвижным телом так, что его черные волосы полностью скрыли наши лица.
Я подошел чуть ближе, чтобы увидеть, как он нежно слизывает кровь, которая быстро текла по моей странно-белой шее, заливая то, что некогда было красивой рубашкой на мне…
Затем Алерой встал. Все лицо его было в моей крови. Он осторожно закусил губу, слизывая запёкшуюся кровь – все еще мою кровь. Кровь моей мертвой страсти, тела, что умерло от его клинка.
…Его голос показался мне более хриплым, чем обычно:
-Я люблю тебя, Арно. 
***
…И хоть он сказал так, я знал, что он все равно убьет меня, если увидит, если я кинусь к нему, попытаюсь обнять…Буду снова с ним.
Он никогда не поймет меня. Не примет, не сможет, не захочет…
Лучше уйти... Дух мой он убить не сможет, ему не под силу.
Я не буду думать о жертвенности, о том, что я делал ради него. Я просто не хочу, я уже перестрадал все это, пока умирал…
А что же сейчас?
Алерой стоял, как изваяние, над моим трупом, но для меня и старое тело, и старый любовник были слишком чужды. Я люблю этого агрессивного черноволосого бастарда, но как?
Мой метод будет не нов, но…Сохранить свою любовь, как берегут драгоценный камень. Никому не показывая, втайне любуясь игрой его граней. Этот ясный аквамарин не для Алероя, нет.
Я обернулся в сторону окна, оставив своего бывшего возлюбленного где-то там, в другой жизни. Я повернулся и увидел, как солнечный свет пронизывает всё вокруг, играя на глади огромного озера, согревая и просвечивая листья деревьев. Я увидел другой мир – радостный, новый и мой.
Я засмеялся и легко выпрыгнул из окна, расправив крылья феникса, которые сейчас стали удивительно осязаемы.
Пусть там, где-то совсем далеко, но мое счастье не будет счастьем Алероя.
Никогда.

Вот теперь я выстрадалась до конца. Прощай.