8 февраля — день российской науки
Без срочных мер по привлечению молодежи в науку, по обеспечению достойного уровня жизни ученых и коренной перестройки системы финансирования научно-исследовательской сферы отечественную науку ждет деградация и превращение в "провинцию", считают российские ученые.

В России, в понедельник, 8 февраля отмечается День российской науки, учрежденный в 1999 году. Накануне праздника РИА Новости обратилось к российским ученым с просьбой ответить на ряд вопросов, касающихся ситуации в этой сфере.

Ученым, работающим в самых разных дисциплинах, принадлежащим к разным поколениям, было предложено рассказать о том, какой они видят ситуацию в отечественной науке вообще и в своей предметной области, в частности, дать прогноз развития событий. Кроме того, опрошенным предложили сформулировать, какие действия должна предпринять власть, чтобы улучшить ситуацию.

От пессимизма до отчаяния

Никто из опрошенных ученых не испытывает радужных настроений по поводу состояния российской науке. "Оцениваю (ситуацию) с крайним пессимизмом. Процесс разрушения остатков науки идет быстро, главным образом неусыпными трудами государственных органов, скорее всего - не ведающих, что творят", - сказал заместитель директора Института теоретической физики имени Ландау Михаил Фейгельман.

По его мнению, "система обратной связи от профессионалов науки к лицам, принимающим решения, давно разрушена", в результате чего даже разумные инициативы власти превращаются в бессмыслицу.

"Поле зрения" российской науки за годы, прошедшие после конца советской эпохи, катастрофически сузилось, считает заведующий лабораторией прикладной гидрохимии Государственного океанографического института, доктор биологических наук, профессор Антон Сыроешкин.

"Современное состояние научных исследований в России можно сравнить с островами архипелага, на которых трудятся разрозненные остатки ученых некогда единого материка. Многие направления исследований либо оставлены, либо представлены одинокими исследователями", - говорит он.

Нет людей - нет науки

Астроном Юрий Пидопрыгора, сейчас работающий в Нидерландах, называет состояние науки "плачевным". "Дело, прежде всего, в том положении, в котором находятся люди, в науке работающие. Ведь люди - это самое главное", - говорит он.

Ученый сравнивает положение и условия жизни научных работников за рубежом и в России и делает вывод, что российские исследователи, наперекор всему остающиеся в науке, могут только выживать.

"Варианта только два: либо иметь десять подработок - преподавание, переводы, репетиторство, либо найти зарубежных партнеров и постоянно мотаться туда-сюда: несколько месяцев за границей, потом на заработанные там деньги можно несколько месяцев пожить дома", - подводит он итог сравнению.

"КПД собственно научной работы таких ученых стремится к нулю: это метлой мести можно, когда голова забита сотней забот, а для полноценной научной работы нельзя ни на что отвлекаться", - добавляет он.

Сыроешкин считает, что справиться с этим можно, обеспечив "надежный тыл" для ученых, избавив их от постоянного беспокойства о физическом выживании.

По его мнению, можно быстро, в течение нескольких лет, предотвратить деградацию отечественной науки, если перераспределить акценты с конкурсного финансирования на штатно-окладное расписание.

"Для благотворного труда на благо Отечества ученый-кандидат наук должен быть уверен в получение стабильного оклада в течение пяти лет (обычной срок конкурсной должности) в размере не менее двух тысяч евро", - считает ученый

По его мнению, аспирант должен знать, что после защиты диссертации он пойдет работать в государственный НИИ или вуз и будет обеспечен в течение трех лет ведомственной квартирой для себя и своей семьи.

Ручей иссякает

Утечка мозгов из России, которую многие называют одной из причин упадка российской науки, скоро может прекратиться: уровень подготовки может упасть так, что уже нечему будет утекать.

"Если после развала советской системы русские студенты и аспиранты заполонили собой зарубежные университеты и научные центры, то к началу 2000-х этот поток стал иссякать, а теперь лишь очень редко встретишь кого-то", - сказал Пидопрыгора. "Сильно упал уровень подготовки, наши ребята перестали быть конкурентоспособными", - говорит астроном.

По его словам, предыдущее поколение ученых сходит со сцены, а полноценной замены им нет.

"Еще 20 лет - и о российской науке можно будет забыть. Даже если к тому времени в научную и образовательную сферу вдруг обрушится золотой дождь, ему просто не на кого будет пролиться, или он прольется на дилетантов и шарлатанов, что еще хуже", - констатирует он.

Сотрудник Астрономического института имени Штернберга Владимир Сурдин отмечает, что российские старшеклассники стали сдавать позиции на международных естественнонаучных олимпиадах. "Через пять-десять лет именно они будут определять потенциал нашей науки", - говорит он.

"Без зубов"

Собеседники РИА Новости отмечают, что российская наука не только стареет, она становится "беззубой": стареет приборный парк, нет возможности приобрести новые установки.

"Научное приборостроение, насколько я могу судить, у нас в ужасном состоянии. Во всяком случае, такие телескопы, какие 40 лет назад мы умели делать сами, теперь заказываем в Китае", - говорит Сурдин.

По его словам, ситуацию с приборами быстро исправить невозможно: создание собственных высококачественных научных приборов требует общего повышения технического уровня в стране, что быстро не произойдет.

Именно поэтому в теоретических областях, требующих в основном интеллектуальных, а не материальных затрат, российская наука в целом соответствует мировому уровню, отмечает Сурдин.

Превращение в провинцию

Отсутствие современного оснащения и качественной подготовки специалистов приведет к тому, что российская наука отстанет от мирового уровня, станет провинциальной.

"В течение ближайших 20 лет советская наука перестанет существовать вследствие естественной убыли ее представителей", - говорит выходец из России, сотрудник Центра НАСА имени Годдарда Леонид Петров. Затем, считает он, часть научных коллективов интегрируется в мировую науку на правах младшего партнера. Другая часть замкнется в себе.

"Я бы охарактеризовал такую деятельность как провинциальную науку. Провинциальную не столько вследствие пространственной удаленности, сколько периферийного, вторичного характера данной деятельности", - говорит Петров. Он оговаривается, что важная функция провинциальной науки - это освоение, переваривание, понимание научного знания, генерируемого магистральной, развивающейся наукой.

Вопреки всему

Некоторые из опрошенных ученых полагают, что российская наука все-таки сохранится. Они надеются, что в любые времена найдутся люди, для которых жажда научного познания окажется сильнее, чем любые трудности.

"Я думаю, что людей, которым интересно делать то, что они делают, независимо от условий, в которых они существуют, у нас еще довольно много. И если им хотя бы не очень мешать, то все сразу они не вымрут", - считает лингвист Владимир Плунгян, профессор МГУ.

"Нашу науку уже многократно похоронили, но преждевременно", - говорит профессор Палеонтологического института РАН Александр Расницын.

Конечно, констатирует он, десятки тысяч уехали, еще больше ушло в бизнес, на пенсию, в мир иной, "деньгоемкие" отрасли: биохимия, биофизика, наверное экспериментальная физика, возможно, полевая геология - почти безнадежны.

"Но другие ищут и находят способы поддержания жизнеспособности, а порой и сохраняют мировое лидерство. Скажем, высокая теория эволюционной биологии у нас явно выше западного, прежде всего американского примитива. Есть области, где с нами все еще очень считаются: многие разделы практической систематики животных и растений", - говорит ученый.

"Молодежь к нам идет, даже зная, что высоких зарплат и уж конечно больших побочных доходов им не светит - идут из интереса, привлеченные идеями и именами", - добавляет он.

Мировые стандарты и экспертиза

Помимо увеличения объемов финансирования науки, многие ученые считают необходимым изменить систему распределения денег и систему экспертизы, которая определяет корректность тех или иных научных исследований.

"Власти должны обеспечить появление системы независимой качественной научной экспертизы и доверять ей, не пытаясь подменить экспертизу своим мнением, и не пытаясь отобрать "удобных" экспертов. Следуя рекомендациям хороших независимых экспертов, можно добиться очень многого", - говорит научный сотрудник Астрономического института имени Штернберга МГУ Сергей Попов.

Его коллега, астроном Юрий Пидопрыгора отмечает, что в России научные средства распределяются или с помощью административных рычагов или путем открытой экспертной оценки, что открывает простор для разного рода злоупотреблений.

"Как можно быстрее необходимо переходить на принятую во всем мире систему peer review, когда вопрос о предоставлении денег, оборудования, публикации и тому подобного, решается путем анонимного рассмотрения группой ученых (часто из разных стран) - узких специалистов в той же области", - считает ученый.

По его мнению, это единственный разумный способ контроля и распределения в науке - только специалист может правильно понять и оценить сложный проект или компетентность коллеги, а анонимность защищает от любой личной заинтересованности.

Он привел пример процедуры распределения наблюдательного времени во многих обсерваториях мира, где заявку с описанием исследовательского проекта может прислать любой.

"В результате иногда время на мультимиллионных телескопах получают... школьники, чьи заявки оказываются более достойными и интересными, чем заявки седовласых профессоров", - говорит астроном.

Выращивать ученых с детского сада

Выращивать ученых следует с младых ногтей, иначе скоро будет некому занять место у лабораторных столов.

"Требуется значительно увеличить количество хороших научных (популярных и специальных) книг, перевести на русский все лучшее, что было создано в мире за эти "потерянные" годы, поддержать отечественных авторов. Нужны бесплатные физические, химические, технические кружки при домах творчества школьников и молодежи. Нужны технические музеи и планетарии, качественные научные и технические передачи по главным телеканалам", - считает Сурдин.

"Без этого в стане не будет грамотных инженеров и рабочих, а значит и науки, в том числе и оборонной", - добавляет астроном.

Говоря о возможно будущем науки, никто из ученых не высказал большого оптимизма.

"Продолжать эту деятельность в скором времени может быть некому. В академических институтах разговоры только о сокращении, взять нового сотрудника примерно так же просто, как слетать на Луну. А о зарплате этих сотрудников, особенно молодых, даже и говорить не хочется", - говорит Плунгян.

Доктор наук, заведующий лабораторией Института космических исследований РАН Владислав Измоденов отмечает, что для научной молодежи есть некоторые признаки улучшения - ФЦП "Кадры", премии и гранты президента РФ для молодых ученых.

"Однако, временность этих средств поддержки очевидна, а глобально никаких изменений и улучшений не видно, что оптимизма не прибавляет. Не сделано никаких шагов по оздоровлению кадровой системы", - говорит ученый.

Михаил Фейгельман полагает, что российскую науку в ближайшем будущем ждет, скорее всего, окончательная деградация.

"Другой исход, кажется, требует некоего чуда... Следует понимать, что положение безнадежно, но что все равно следует драться", - констатирует он.