У Дедушки Тао, как я помню, было внешне два совершенно одинаковых ключа от двух разных замков во входной двери. Он бывало на крыльце перед дверями на какую-то секунду замирал с одним из них в руке и лишь потом вставлял его в соответствующий замок и поворачивал. Иногда, когда он ошибался, то журил себя за то, что ленится.

Я как-то его спросил о том, почему бы ему не обозначить ключи, чтобы знать, какой от какого замка и не мучиться.
– Что ты, Саша! Как раз в этом-то и состоит вся забава, – ответил он мне, улыбаясь.
– Честно говоря, я не понимаю, в чем забава, – пожал я плечами.
– Видишь ли, смысл состоит в том, чтобы услышать, какой ключ от какого замка, – сказал он мне.
– Как так услышать? – удивился я.
– Если ты их спрашиваешь, то и получаешь ответ, – невозмутимо продолжил он.
– От кого? От ключей? – еще больше удивился я.
– Ну, скажем так. Правда, они, понятное дело, не отвечают так же, как ты спрашиваешь, но знак тебе подают. Вся загвоздка как раз и заключается в том, чтобы суметь уловить правильный ответ и не поддаться на тот, который тебе подсказывает логика.
– Ключи дают ответ? Деда, ты ничего не придумываешь? – с недоверием спросил я. – Это же два кусочка железа. Какие ответы?
– Ну, тут ты, конечно, прав, – усмехаясь, ответил мне Дедушка Тао. – Это не ключи дают ответ. Они всего лишь два кусочка железа.
– Кто же тогда?
– А вот, Саша, мне в свое время еще мой учитель говорил, что если мы слушаем тех, кто Оттуда заботится о нас или же мы хотя бы пытаемся их слушать, то они нам тогда и помогают. Если же ты не слушаешь, то на тебя просто зря время тратить. Слушать их рационально не получается. Наша голова так засорена всякими мыслями, что мы иногда и себя-то не слышим.
– Как же тогда слушать?
– Выключить мышление и поддаться потоку, – усмехнулся он. – Или, как ты сам наверное не раз слышал, «очистить флейту». Если она чиста, тогда на ней можно играть. Эту музыку, понятное дело, играют Оттуда. Чем чище флейта, тем красивей и разнообразней музыка.
– То есть тогда что – вообще не думать? – удивился я.
– Нет конечно, не думать так сразу не получится, но стараться больше просто наблюдать и не оценивать все вокруг, а тем более критически. Тогда постепенно думание выключится, а включится нечто иное.
– Что именно? – ухмыльнулся я.
– Ну, например, нечто такое, что раньше называли интуитивной или запредельной мудростью. Два ключа мне помогают понять, кого я слушаю – свои мысли или те, что приходят Оттуда. Если я ленюсь и не слушаю, то обычно ошибаюсь. Если же я «включен» как надо, то ошибки практически не бывает – что-то мне подсказывает, что нужно делать так и так. Или как с ключами – один от одного замка, а другой от другого.
– Как-то все это странно, – удивился я.
– Это, Саша, сейчас для нас странно. А раньше было обычное дело. Раньше люди не полагались только на том, что видят и слышат. Для них Тот мир был вполне реальный, потому он и помогал принимать решения. Он, впрочем, и до сих пор вполне реален и никуда не делся. Мало того, наш мир, как бы это для нас сейчас не звучало странным, составляет не более сотой доли процента. А мы думаем, что кроме него ничего больше не существует. Что космос это масса звезд в пустоте. Но это не простая пустота, Саша. Это огромный мир, который заинтересован в том, чтобы мы развивались, потому и пытаются нам помогать. Но как мы будем правильно развиваться, полагаясь только на свои силы, да на рациональное мышление?
– Но ведь нам, живущим в этом мире, рациональное мышление помогает выжить, – пытался возразить я.
– Совершенно с тобой согласен, Саша. Вместе с тем, живя в этом мире, мы заняты заботами этого мира, что вполне естественно, и нам невдомек, что Тот мир главнее. Поэтому следует учитывать, что наше основное предназначение не этот, а Тот мир, но Туда нас не впустят, пока мы не будем готовы. А готовимся мы здесь.
– Но что значит быть готовым? – спросил я.
– С одной стороны, Саша, это уже не эманировать агрессии в любом виде и прежде всего в мыслях, а, с другой стороны, стараться быть духовно синтегрированным с тем, что приходит Оттуда – ну хотя бы частично.
– Ну знаешь, деда! – в полном недоумении ответил я. – Это уже нужно быть в какой-то степени святым.
– Ну да! – усмехнулся он. – Но ты так не переживай, – похлопал он меня по плечу. – У Него к нам столько терпения, а у нас столько времени, что... ууух! Нас ведь никто не торопит и не ограничивает во времени. Каждый сам себе укладывает жизнь. Хотя...
– Что хотя? – посмотрел я на него, уже с опасением услышать еще что-то неожиданное.
– Нет, нет, ничего! – продолжал улыбаться Дедушка Тао. – Просто, если у каждого архитектора есть план строительства, то у Него он тем более имеется. И по отношению к нам, кстати, тоже. Впрочем, ты не волнуйся! Наказывание нас в Его планы не входит. Мы обычно сами себя наказываем, если не слушаем того, что нам изначально подсказывает наша интуиция. А интуиция, Саша, это в какой-то мере голос Оттуда.


Из сборника «Простые истины дедушки Тао»
© Copyright: Александр Ом, 2013

 

— Как же насчет просветленных, различных гуру, реализованных мастеров? — задал я давно интересующий вопрос.

— А зачем нужен какой-то посредник между тобой и реальностью. Если ты живешь даже в старой, раздолбанной коммуналке. И в данный момент сидишь на шатающейся табуретке в кухне, а там грязь и тараканы бегают по потолку. Тебе всего то и нужно осознать, что ТЫ там сидишь. — старик говорил и периодически отпивал недавно заваренный чай. — Обратить внимание на ощущения, сопровождающие тебя повсеместно. Осознать позу, которую сейчас занимает тело. Почувствовать твердость поверхности и дискомфорт, восседая на табуретке. Но не говорить об этом в уме, не описывать наблюдаемое, не заменять ощущения мыслями. Просто заметить прохладу от соприкосновения рук со старым деревянным столиком, на который ты поставил локти. Четко осознать ГДЕ ты находишься, вписать себя в пространство окружающих объектов. Словно ты персонаж картины, на которой изображена жизнь. Нет тебя отдельного, ты — и есть мир — у старика сложилось поэтическое выражение лица.

Глаза учителя были направлены в потолок и я понял, что сейчас он, как случалось и раньше, намеренно кривляется и говорит витиеватыми фразами, подражая многочисленным просветленным.

—А смотря на таракана, не думать о том, как хорошо бы его расплющить своим шлепанцем. Наблюдать его без описаний, без называния. Ты видишь чудо природы.

После этих слов я не выдержал и рассмеялся.

— И тогда тебе никто не нужен: ни просветленный, ни священник, ни алкоголь.

— Ну а вы, разве занимаетесь не тем же самым, не обучаете других тому же? — спросил я, пытаясь задать вопрос, не показав какого-либо неуважения.

— Конечно, я делаю тоже самое. Просто сейчас я стараюсь донести до тебя, что ни одному человеку не нужен какой-то учитель. Он может быть сам себе учителем. А если еще проще, то учиться ничему и не надо — просто жить без сопротивления. Играть свою роль и не придавать ей особой важности. А просветленный — это тоже всего лишь переоцененная роль, ничуть не лучше и не хуже остальных. И она так же бессмысленна как и все игры, в которые мы здесь играем. Поэтому хороший сантехник также ценен, как и просветленный, а может быть даже и больше — сказал старик и разразился смехом. Затем сделал большой глоток из чашки и отодвинул ее подальше. Видимо чай закончился.

Я же сегодня отказался от чая и наблюдая за его поглощением учителем, немного пожалел об этом.

— Проблема в том, что люди не умеют видеть реальность. Они видят только свои представления о реальности. А представления эти слишком упрощены и обезличены. Например стол. — учитель стукнул пару раз по массивному столу из красного дерева, за которым мы сидели. — Человеку будет достаточно одного слова, чтобы описать предмет со сложнейшей фактурой, различными цветовыми пятнами, возможно даже нестандартной формой. А еще у него есть запах — проговорил старик, наклонился и глубоко втянул аромат свежекупленного стола. — Ум скажет: это стол. И он сразу станет не интересен, не будет никакого смысла его разглядывать. Ведь уму надо найти смысл во всех действиях. В итоге, вместо мира люди видят свои однотипные, скучные описания. — продолжил старик уже в серьезном ключе.

— Но человек ищет просветленных или пробужденных, чтобы убежать от страдания и некоторым они действительно помогают. — продолжил я после длительного монолога старика.

— Во-первых, чтобы проверить по-настоящему ли человек просветлен, подойди к нему и отвесь оплеуху. Если он засмеется и все поймет, то он правда просветленный. Если наделает в штаны, то скорее всего только пробужденный. А если же ударит тебя в ответ, тест придется повторить — снова развеселился учитель, но затем продолжил спокойным тоном:

— А убегать от страдания — это самое неблагодарное дело. Страдание надо тщательно разглядывать и осознать, урок, который оно в себе несет. Иначе оно будет появляться вновь и вновь, пока до человека не дойдет, что надо обратить на него внимания. У незнающих людей два решения проблем со страданием: убежать или бороться. И ни один из них ничего не решит, а только усугубит ситуацию. Единственная возможность — осознать, что страданий нет. Их не существует. Только в момент негативной интерпретации некого неопределенного чувства, возникшего в тебе, появляются страдания.

— Не совсем понял. Как это страданий нет? А если меня, предположим, избили на улице, разве это не страдание? — спросил я, недоумевая.

— В описанной тобой ситуации может быть боль или страх, в дальнейшем к нему может добавится ощущения дискомфорта от покалеченного тела. Но страдания появятся в тот момент, когда твой ум опишет их с негативной стороны. Когда возникнет мысль:
— Как мне плохо, быстрее бы это прошло. — старик проговорил эту фразу тоненьким, писклявым голоском.

— Только в эту секунду появится страдание. В мгновение когда твой ум захотел убежать от реальности или бороться с ней. А самое интересное — помогут ли тебе подобные причитания или сопротивление? Скорее всего нет. Хотя, конечно, есть люди, которые добиваются значительных успехов только с помощью борьбы. Но таким способом они теряют большую часть своей энергии и годам к пятидесяти им больше не нужны никакие достижения. Потому что сил уже не осталось, все отдано борьбе. — закончил учитель с выражением сочувствия на лице.

— То есть получается, особого смысла в духовных учителях, нет? — спросил я, ощущая некоторое внутреннее сопротивление.

— Нужны только такие учителя, которые учат тебя учиться у жизни. И даже они нужны на сравнительно короткий срок, в зависимости от запущенности случая. — проговорил старик и усмехнулся. — Если же ты встречаешься с учителем годами, а сам такой же как и был, то подобный гуру только зарабатывает деньги. Поэтому я тебе в первый раз и сказал, что смогу объяснить тебе, как научиться недели за две. Но учиться всему ты должен самостоятельно. И не здесь, а в реальной жизни. Невозможно научиться по-настоящему видеть и слышать мир, только разговаривая с учителем. А позже, ты будешь учиться у жизни и никакой другой учитель никогда тебе не понадобится. — только начав проговаривать эту часть монолога, старик поднял указательный палец, что означало — слушай внимательно.

— А что мне надо будет делать до следующего занятия? — спросил я и приготовился запоминать.

— Ты будешь осознавать все возникающие желания, наблюдать их. И помни, что реальные потребности от наблюдения не исчезнут, как например голод. А всякие глупости мигом отпадут. Нужно просто наблюдать зарождение желания, точно так же как ты делал с мыслями и эмоциями. С желаниями все просто, они либо уводят тебя в будущее, если ты о чем-то мечтаешь или чего-то ждешь, либо в прошлое, если ты хочешь повторить что-то хорошее. И то и другое порождает страдания. Поэтому правильнее желать только то, что можешь получить в данный момент. Например, ты хочешь заработать миллион долларов, но лежишь на диване и ничего не делаешь. А миллиона все нет и ты чувствуешь, что несчастен. В таких случаях эффективней либо вообще об этом не думать, либо поднимать задницу с дивана и начинать работать над осуществлением своего желания. — проговорил старик и поинтересовался, понял ли я, о чем он говорит.

Я кивнул головой и спросил:
— Иногда, когда наблюдаю за эмоциями, я могу чувствовать будто бы отделился и есть кто-то отстраненный, смотрящий со стороны.

— Если есть наблюдающий и наблюдаемое, то это одна часть твоего ума наблюдает за второй. Одна ложная личность присматривает за другой и зачастую даже производит какую-то оценку. Но человек этого не замечает, отождествляясь с наблюдающей личностью. Тоже самое когда человек пытается осознавать себя. Проходит какое-то время и он выныривает из забытья. И в этот миг он пробужден. Но включается личность и начинает описывать:
— Так, я выпал минут на сорок, почему же это произошло.
— А вчера у меня получалось лучше.
— Ну почему же у меня не получается осознавать себя дольше, надо найти просветленного, который мне поможет — говоря это, старик как всегда изображал ложную личность высоким, писклявым голосом. А после рассмеялся, и я вместе с ним.

— Но самое плохое здесь то, что человек в эти минуты считает, что все еще пробужден. На самом же деле он пробудился лишь на миг. Поэтому ты и начинал с отключения мыслей. Если же человек начинает свою работу по другому, он, как правило, не замечает появления мыслей и теряется. При этом не понимает, что находится под властью ума. И через какое-то, обычно продолжительное, время, когда у такого человека случится вдруг остановка мысленного бормотания, он начинает себя мнить просветленным и устраивает различные мероприятия, пытаясь заработать на этом денег. И такое лицемерие процветает сплошь и рядом. Настоящие же просветленные обычно не заметны и сливаются с толпой, потому что игры этого мира их уже не интересуют. Я как-то встречался с одним таким, он прожил много лет в пещере и ему было на все по боку. Веселый был мужик — закончил старик и наверное уже в десятый раз за сегодня, засмеялся.

— То есть вы не читаете себя просветленным? — осторожно спросил я.

— Только дурак будет считать себя просветленным. Ведь если ты просветлен, ты по идее свободен от любых ярлыков и самоопределений. А я просто старик, который любит хорошую беседу. И попить чайку — проговорив фразу, учитель пошел заварить еще одну чашку зеленого чая.

Вернувшись с горячим чайником, старик продолжил странно серьезным тоном:
— Помнишь, я рассказывал тебе о своих учениках, которые «сошли с пути»?

Я кивнул головой, тот день я запомнил очень хорошо.

— Так вот, один из них попался в самую страшную ловушку, встречающуюся на нашем пути. Возомнил себя просветленным. В определенный момент, когда человек достигает глубокого понимания себя. Когда он доходит до того, что осознает, что его фактически не существует. Точнее, что не существует его личности. Он становится очень могущественным. И ничего не боится, так как понимает, что даже не может умереть. Ведь по сути тот, кем он себя все время считал, даже не рождался. — старик посмотрел на меня пристальным взглядом, видимо пытаясь увидеть, понимаю ли я о чем идет речь.

Я понимал.

— И вот тогда случается величайшая ошибка. Он незаметно для себя отождествляется с образом мудреца. А в дальнейшем, все еще сильнее усугубляется простаками, которые услышав его слова, начинают превозносить своего учителя. Поэтому запомни: как только ты начнешь считать себя выше или умнее других, знай, что ложная личность хитростью снова завладела тобой.


© Евгений Трубицин.
Отрывок из книги «Ловля бабочек. Дорога осознания»
de-trening.ru