Ну, так вот, этот сон выбился из закономерности, оказался исключением из правила (причем чисто субъективно: я очень хотел о нем рассказать, но – объективно – не рассказал).
Но это не единственная его особенность. И, возможно, не главная. Он замечателен еще тем, что, в отличие от других снов, не стерся из памяти. Я думал о нем - не постоянно, конечно, - но часто. И, вместо того, чтобы исчезнуть, он как растение, которое обильно поливают удобрениями, питаемый моими размышлениями, обрастал все новыми и новыми подробностями. Я упомяну сейчас лишь об одной из них, поскольку она – если продолжать ботаническую аналогию – оказалась самой крупной, сочной. Но, прежде чем рассказать о ней, я думаю, нужно отметить еще вот что. Выше отмечено, что я думал об этом сне много, но не постоянно. Это не совсем верно. Побывав в этом сне, я вынес часть его с собой (эту ловушку) в свою обычную – не сновидческую - жизнь. Теперь я жил в совсем ином мире, чем раньше. Ничто – ни почва под ногами, ни шарообразная форма земли, ни то, что я человек – ничто не было теперь для меня основанием, тем фундаментом, на который я мог бы поставить свои «строительные леса мира». Мой мир потерял принцип своей целостности, который коренился в стабильности, незыблемости, неизменности, определенности моего «Я».
Итак, все мое существование упиралось теперь в этот сон. Я думал о чем-то другом – и заканчивал мыслью о нем.
Воспоминания о сне отбирали огромную часть моего времени, многие мои действия были подчинены сну. Например, я много-много раз проделал тот же путь, что и в сне, останавливался и долго сидел на том месте, где меня поймали (в первый раз это было так жутко!) и т.д.
Я находил детали, которые присутствовали в сне и отсутствовали в реальности, которые, наоборот, были здесь, но которых не было там…
Но все это – ерунда.
Однажды, засыпая (а я сделал себе привычку: перед сном обдумывать СОН), я вспомнил. Я обнаружил одну мельчайшую (визуально) и огромную (по той смысловой и эмоциональной нагрузке, которую она имела для меня) деталь.
Где-то вдалеке шел человек. Он только что свернул из-за поворота, прошел несколько метров и остановился, наблюдая, как санитары задерживают и отводят больного в положенное ему место.
Почему эта деталь маленькая (визуально)? Человек находился не менее, чем в полутора километрах от события.
Почему она огромная (ментально)? Я точно понимал, что знаю этого человека, но не мог определить, кто именно он. Сомневался даже по поводу того, мужчина он или женщина. Это первое. Второе: я не знал, узнал ли он меня или нет.
С этого момента мои навязчивые размышления по поводу сна вообще оформились. Я знал свою ближайшую цель: определить, кто этот человек. Я был уверен, что в нем разгадка сна. Этот человек оказался центральной фигурой, той недостающей фигурой в головоломке, после нахождения которой головоломка будет собрана. И перестанет быть актуальной. Я очень хотел выкинуть, наконец, СОН из головы.