Подводя итоги поэтического 2006 года, журнал ФУТУРУМ-АРТ решил задать ведущим современным поэтам —

Юрию Беликову
Сергею Бирюкову
Елене Кацюбе
Константину Кедрову
Юрию Милораве
Арсену Мирзаеву
Владимиру Монахову
Евгению В. Харитонову —

Ниже - ответы ВЛАДИМИРА МОНАХОВА (Братск, Иркутская область) -
члена жюри Илья-Премии'2006:

— Какие книги, публикации стали для Вас лично событием года?

— Год для меня в литературе не период. Меряю время стихов и прозы веками, и, кажется, ХХ столетие русской литературы еще не закончилось. Мы все, ныне здравствующие, — затянувшееся поэтическое эхо прошлого, особенно неокрепшее крыло авангарда, который большую часть столетия провел в подполье.
Постоянно слежу за новыми публикациями Константина Кедрова и Вячеслава Куприянова, порадовался выходу новой книги Валерия Прокошина, получил настоящее наслаждение от догнавших меня сборников Эллы Фоняковой и Кирилла Ковальджи, хотя вышли они раньше. Не пропускаю литературоведческих публикаций об авангарде Сергея Бирюкова.
Важным для себя считаю выход "Антологии русских хайку" под редакцией Михаила Бару, хотя огорчают ее малые объемы, неполнота, авторская и текстовая.

Надеюсь, что оказывают существенное влияние на литературный процесс регулярный выход альманаха "ИЛЬЯ", вокруг которого формируется группа молодых и уже зрелых авторов. В этом году вышла пятая книга, с обстоятельным обсуждением итогов минувшего после смерти И. Бродского литературного десятилетия.

Обрадовало возрождение сетевого альманаха "45 параллель" на Ставрополье.
В журнальной эссеистике не пропустил философские размышления Андрея Столярова о проблемах глобализации человечества и создании сетевой цивилизации. Как участник и читатель остался доволен обстоятельной работой Алексея Караковского о проблемах литературных сайтов в альманахе "ПРОЛОГ". Отмечу укоренившуюся в Сети как жанр танкетку, собрание которых удалось издать в журнале "Дети Ра". Порадовал сибиряк Александр Кузьменков повестью "ДУРДОМ. 1983", которая вышла в журнале "ДЕНЬ И НОЧЬ". Жаль, что этого автора так мало печатают, а повести и рассказы опубликованы только в сети и пока обделены издательским интересом.
Впрочем, как человеку пессимистичному, мне все же кажется, что сегодня литература находится в паузе, которая меня нисколько не огорчает. Удачного и талантливого много, а главного пока нет: или не проявилось, или, как нас учили классики, "большое видится на расстоянии". Впрочем, как-то Кирилл Ковальджи заметил, что кризис литературе не страшен, поскольку в ней сильна вековая традиция, а современности пауза не повредит.

— Что Вы сейчас читаете или перечитываете?

— Читаю много, но второй год подряд перечитываю книгу Эмиля Чорана "Признания и проклятия", находя в ней немало лирико-философских открытий для души и работы. Мне кажется, что это значительная книга, где как поэт нахожу и черпаю для себя вдохновение, недаром в последних моих поэтических эссе есть внутренняя перекличка с мыслителем. Чувствую себя с этой книгой точно так же, как когда-то с романом Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагосе", с которого, на мой взгляд (а не с "Улисса" Джойса), и начинается бесконечный век мировой авангардной литературы.

Перечитываю недавно умершего Анатолия Кобенкова. После смерти его стихи, где образы живут и увлекают меня внутрь себя, открываются по-новому. Я открыл для себя поэта лет тридцать тому назад, временами забывал о нем, но каждый раз к нему возвращался. Вот и сейчас произошло новое возвращение, а по сути — открытие, на которое душа отреагировала таким рифмованным текстом:

Дышит Вселенная из тишины
В сторону жизни, что топчется в круге,
Где человечества божьи сыны
Любят и ненавидят друг друга.
Дышит Вселенная из пустоты
В сторону речки, цветка полевого,
Утренней птицы, вечерней звезды
К ясности нового вещего слова.

— Что, в Вашем понимании, значит авангард в поэзии?

— Поэтический авангард с помощью мировой Сети за короткий срок создал, сформировал и объединил самодостаточное сообщество поэтов в организованную поэтомассу, поэтотолпу. И это позволило современному поэтическому сообществу выйти или даже, если хотите, выпасть из политического контекста истории, чтобы активно существовать самому по себе в своем собственном пространстве, даже игнорируя читателя, сделав своими читателями таких же производителей стихов, которых становится огромное множество. По существу авангардная поэтомасса производит и потребляет тексты, создав замкнутый круг творчества, куда каждый может легко проникнуть и откуда столь же легко выйти. В этом открытом пространстве массовой поэзии Поэт перестает служить идеям, а молится только Слову, сосредоточив в нем новое чувство Бога — отца, сына и святого духа. Современный Поэт интернетмассива сознательно отказывается быть носителем идеологий и учений, а становится простым, часто незаменимым работником языка. Вдыхая Слово как чистый дух, он стремится взамен выдохнуть вокруг себя чистые стихи, хотя при этом очень часто нарушает принятые каноны стихотворного сложения. За это его обвиняют в графомании, но он не обижается, а продолжает записывать свои даже корявые строки, где-то в коллективном подсознании надеясь, что его роль не менее важна, чем роль хлебопашца, потому что все выращенное съедают, а песни остаются. Недаром замечено, что Поэт живет при любом режиме, каждый режим чахнет без Поэта. История ведет нас по прямому пути вперед — поэтический авангард прогресса возвращает нас к Слову, которое из суммы общественных уродств помогает создавать крЫсату!

— Кого из современных поэтов Вы считаете авангардистами?

— Я бы не стал читателя утруждать именами, за меня, надеюсь, это сделают другие, но очертил бы общим знаменателем большой круг поэтов, которые не страшатся заново божественный глагол Слова ДНК-овать, но при этом не забывают ДНК-аяться.

http://futurum-art.ru/archiv/14-15_2007/art-antrakt.php