Цитата сообщения east-west Замечательное интервью с о. Валерианом - духовником московской епархии


И воле Божией можно научить…
версия для печати
Катерина Дубосарская , филфак МГУ
Елена Дятлова

Интервью с прот. Валерьяном Кречетововым – настоятелем Покровского храма с. Акулово Одинцовского района Московской областОдин брат спрашивает другого: «Когда ты пришел в монастырь, как ты себя чувствовал?» – «Я смотрел на всех, как на ангелов!» – «А теперь? (прошло уже два года)» – «Теперь я смотрю на всех, как на демонов». Вот с этим часто можно сравнить неофитство.



Прот. Валерьян Кречетов – настоятель Покровского храма с. Акулово Одинцовского района Московской области. Его дом похож скорее на приемную земского врача былых времен: с утра и до позднего вечера он полон людьми, страждущими телесно и духовно, приезжающими из Москвы и ее окрестностей.

– о. Валерьян, существует ли проблема неофитства? В чем оно проявляется? Обязательны ли трудности у людей, приходящих в Церковь?

– Вообще неофитство – явление древнее: неофиты были во все времена, и неофитство всегда, в любой области связано с первым, поверхностным восприятием. У нас немало неофитов сейчас в семейной жизни, потому что раньше к семейной жизни людей серьезно готовили: каков их долг, обязанности. А когда люди имеют поверхностное представление об этом, у них сначала все в розовом тумане. Потом они спускаются на землю с этих заоблачных высот, и начинается уже другая жизнь. И ошибки делают часто, потому что человек воспринимает любую обстановку, любые обстоятельства по своему устроению – в зависимости от воспитания, характера.

Но тут есть внутренний вопрос: людям, принимающим Крещение или обращенным через Таинства, вначале дается благодать, особая помощь, и они, будучи сначала беспомощными, получают силу, но эта сила еще не их. А они воспринимают это состояние так, будто они уже стали другими. Вот, некоторые говорят: «Я раньше так молился! А потом мне стало как-то трудно…» Есть чье- то высказывание, замечательное по своей простоте: вначале с нами молится ангел-хранитель, и в его присутствии мы, не осознавая, чувствуем легкость в молитве. А потом – нужно когда-то самому начинать – он ослабляет свою помощь и оставляет человека самого трудиться, и тут человек начинает себя чувствовать, как он есть. Поэтому многим неофитам кажется вначале: все просто на самом деле. Это можно сравнить с тем, как человек навестил больного: доброе дело, тот благодарен ему. Но одно дело – навестить, другое дело – с этим человеком жить: это дистанция огромного размера. Так же и в духовной жизни. С одной стороны, дается благодатная помощь, а с другой – человек еще не прошел испытания вражеского нападения. Есть такое высказывание интересное: один брат спрашивает другого: «Когда ты пришел в монастырь, как ты себя чувствовал?» – «Я смотрел на всех, как на ангелов!» – «А теперь? (прошло уже два года)» – «Теперь я смотрю на всех, как на демонов». Вот с этим часто можно сравнить неофитство.

– Любой человек должен сначала быть неофитом или нет?.. Т. е. обязательно платок, юбку до пят, читать только свв. Отцов и ходить всех учить. Неофитство – это хорошо или плохо?

– Вообще неофит – это человек, начавший новую жизнь. Нет, я считаю, что это очень хорошо: и когда длинную юбку носят – это целомудренно, и скромный платок (необязательно только на глаза надвинутый совсем)… Есть такие вещи, которые путают иногда: то, что нельзя, с тем, что не положено. Это разные ступени. Потому что не положено, например, земной поклон класть, но если человек его сделал, он еще не согрешил. Главное, чтобы не получилось, что человек пришел к вере и продолжает ходить в юбке выше колен, краситься-мазаться, хотя в душе, говорит, я верую. Считает, что поститься не нужно. Поэтому, одно дело – крайности (есть хлеб и воду), другое – соблюдать уставы. Они являются воспитательным моментом. Так же, как и все остальное: и прически, и наряды, и украшения, – все должно быть в рамках. Конечно, если скажут: «я не могу сразу всего этого оставить», – я понимаю, не в этом главное… Вот тут начинается: «не ядый ядущего да не осуждает» (Рим. 14, 3). Это история, которая происходит не только среди неофитов. Одни: только вот так и так; другие: а, это не важно! Нужно, чтобы ни те, ни другие не считали друг друга ненормальными. И в детях, и во взрослых нужно воспитывать именно то, о чем апостол Павел сказал: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12). Ведь суть-то вся – в борьбе с грехом, в очищении от страстей. Очищении сердца.

– Наверное, проблема неофитства – это, прежде всего, проблема людей нецерковных: когда они видят, что близкий им человек пришел к вере, они ожидают, что он сразу станет добрее и мягче, а он становится, с их точки зрения, более ригористичным, более…

–… более жестким. Да, это не так просто. Когда чему-то учишься, то какого-то уровня достигаешь постепенно-постепенно. В древности даже жизненный опыт был таков: учить имел право человек после 30 лет. Поэтому Иоанн Креститель и Спаситель в 30 лет вышли на проповедь. Беда вся в том, что когда человек с чем-то познакомится, ему кажется, что это так легко, что он начинает сразу выступать в роли учителя, еще не побыв как следует учеником. Бывают неофиты, которые уже попали в духовенство и даже обязаны учить как священники – вот это еще страшнее.

– Один из вопросов, особенно важных для пришедших к вере, – поиск духовного отца. Как его найти?

– По-настоящему – нужно молиться.

– А как приходит понимание, вот, ты молишься и ждешь: когда же, наконец, что-то произойдет?..

– Да нет. Не нужно ждать быстрого результата. Как сказал один ныне покойный архимандрит: «Когда небо молчит, не надо ничего предпринимать». Господь какими-то неисповедимыми путями все выправляет, но вообще – это современная проблема, потому что из неофитов вырастают еще и неофиты-священники, и те, и другие – неофиты: одних в одну сторону заносит, других – в другую. Одни начинают все распускать, другие, наоборот, – все зажимать. Понимаете, сочетание духовной стороны с навыком вписываться в православном духе в окружающий мир приходит с годами, с Божией помощью, с опытом. И оно, грубо говоря, как игра на фортепьяно: надо и в ноты смотреть, и нажимать на клавиши. А когда человек начинает вписываться в эту жизнь… Есть примеры, когда люди высокодуховной жизни были одновременно и общественными деятелями, занимали высокие посты. У нас похоронен о. Тихон (Пелих), старчик такой, так его духовный сын был схимонах. При этом – полковник, завкафедрой в Военной академии одновременно. А как это в нем сочеталось – это особое искусство, как Паганини на одной струне мог играть.

– Как нужно молиться, чтобы «получить» духовного отца? Есть какие-то специальные молитвы?

– Какие специальные? Просто Богу молиться. Как говорят, «своими словами». Это и есть просто обращение к Богу: «Господи, укажи мне руководителя духовного!» Дальше нужно набраться терпения, Господь укажет. Каким образом? Ведь были же времена очень сложные, времена террора 30-х гг., когда один из ныне канонизированных, свщмч. Серафим (Звездинский), своим духовным чадам такое благословлял: когда не знаете, как поступить, – три дня молитесь и просите воли Божией. И Господь указывал – обстоятельства складывались так. Или же они не изменялись, значит, нужно было ждать. А потом бывало указание какое-то. Христианство – это жизнь, а у нас оторвано очень живут. К нашему времени, я думаю, применимы мерки языческих времен, когда люди только принимали христианство.

– Если человек имеет духовного отца, то он ему подчиняется, а если он его не имеет? Когда у него есть какие-то вопросы, он их решает со священником, у которого исповедуется?

– Конечно, лучше спрашивать. Во-первых, священник облечен благодатью священства, даже если он неофит, – все-таки, священство есть священство: как мы в любой области имеем учителей, так и в этой области они существуют. Не все учителя талантливы, однако люди все равно в школу ходят.

– Как правильно к духовному отцу относиться?

– Знаете, придумывать ничего не нужно. У нас слишком останавливаются на вопросе о духовнике, а нужно, чтобы духовник не загораживал Бога. Надо все время воспринимать его как слугу Божиего. Есть такое выражение: «слушать, как Бога». Дело все в том, что когда духовник говорит: «Делай так», человек понимает, как ему Господь полагает на сердце. Я просто по своему опыту знаю: я говорил одно, человек понял немного по-другому – и так, как нужно.

– А насколько часто и по каким вопросам? Может быть, мы что-то сами можем решить?

– Всякую мелочь спрашивать не надо. Это – в монастыре, при полном послушании. В мирской жизни это часто практически невозможно. Свщмч. Алексий Мечёв (один из идеалов пастырского руководства) на вопросы, как поступать, спрашивал: «А как ты сам думаешь?» – «Вот так и так». – «Ну, так». Или: «Лучше вот так». Т. е. он учил людей самих не теряться. В жизни нужна некоторая самостоятельность, потому что – а если не сможешь спросить? Полная беспомощность? Нельзя же все время водить за ручку. Вот свщмч. Сергий Мечёв некоторые общие принципы давал. Как поступать? «Сначала нужно долги отдавать, потом дары приносить».

– Многие люди любят привозить землю с могилки святого, хранить цветы с плащаницы. Все это несет какой-то духовный смысл? А если человек этого не чувствует? Ведь если не проявлять какое-то чувство – это неблагоговение, а если себя заставлять – это какое-то лицемерие.

– Эти вещи индивидуальны. Как у некоторых обстановка скромная, а другие любят чашечки-кружечки всякие. У монахов по правилам не полагается ничего много, икон тоже. Даже к святыне должно быть такое отношение: не нужно всего этого ворохами. Да и не в количестве дело. Вы знаете рассказ про трех паломников? Три паломника пошли в Святую Землю. И вот, когда они подходили к тому месту, где виден Святой Град, Иерусалим, поклонились все, и один взял три камушка с этой уже святой земли и сказал: «Мне достаточно, я недостоин ступать по той земле, по которой ходил мой Спаситель, я пойду». И вернулся домой. А двое других пошли. И когда они обошли все святыни и пришли, как полагалось, к патриарху на благословение, тот спросил: «А где же третий?» – «А он ушел». – «Догоните его и скажите, чтобы он вернул хоть два камушка, потому что с тремя он унес всю благодать Святой Земли». Вот так.

– Еще вопрос по поводу утреннего и вечернего правила: иногда, особенно вечером, оно кажется таким длинным…

– Видите ли, даже молитвословы существуют разного объема. Когда мы росли, нам полагалось правило постоянное, неопустительное, а при возможности можно было прибавить. Не нужно набирать правил сверх меры, но, по крайней мере, одно правило нужно соблюдать – никогда не оставлять себя совсем без молитвы. Даже если нет времени, прочитать «Царю Небесный», «Трисвятое», «Отче наш». Я вам скажу, это максимум минута – даже чтобы спокойно прочитать. Как раз нельзя быть рабом правила. Но чтобы не было лукавства, не получилось так, что человек постепенно оставил бы молитву. Потом уже становится стыдно, когда ты молитве уделяешь пять минут, а болтаешь по телефону иногда часами. Это будет ложь – говорить: зачем правило, оно такое длинное! Ну, а зачем столько разговоров? А по поводу вечернего правила – свщмч. Сергий Мечёв говорил: вечернее правило можно начинать после обеда, а на ночь оставлять последние молитвы «Да воскреснет Бог» и т. д. Как говорится, кто хочет, ищет пути, а кто не хочет, ищет причины. В свое время, когда кресты не разрешали носить, вышивали крестики на рубашке – такого же цвета с обратной стороны.

– Людей образованных смущает тот факт, что человек в Св. Писании называется рабом, овцой. А как же тогда «человек – это звучит гордо»?

– Видите ли, когда, как Вы сами правильно сказали, человек гордо звучит – это «эго». Если человека поставить по отношению к Богу – может он построить такой мир? Овца – это будет еще высокое звание.

– Но раб – это как-то низко звучит?

– Да, это так. Но, увы, человек – далеко не самостоятельная личность. Это так кажется ему, что он самобытен. Объективного мнения у людей-то, строго говоря, быть не может. Оно всегда субъективно. И поэтому даже когда человек что-то высказывает – он же не родился в джунглях и потом все это придумал – он все равно входит в опыт всех людей. А среди этих людей опять-таки делает выбор. Один раб Божий рассказывал мне: когда они учились в пединституте, решили поехать в Лавру «пощипать попиков». Выпили, естественно, для храбрости, и вообще как студентам полагается. Приехали и на какого-то «попика» попали (я думаю, не на отца ли Моисея? Был такой профессор, завкафедрой в МЭИ), а он их так сначала проэкзаменовал, а потом прошелся по всем материалистам-философам и все богословскими положениями разбил – камня на камне не оставил. И сказал: «Вот я продемонстрировал вам, что знаком и с тем, и с другим. Я сделал выбор. А вы можете процитировать кого-нибудь из богословов?» А они не только цитат – даже имен не знали. «Знаете, что, – говорит, – вы рабы чужого мнения, у вас собственного пока что нет».

– Что Вы можете посоветовать, чтобы не «застревать» в неофитстве надолго?

– В духовной жизни должна быть постепенность. Лествица добродетелей. Нельзя сразу скакать наверх. Это будет самообман. Почему так наз. состояние прелести (ложное духовное состояние) часто бывает как раз именно оттого, что люди, оторвавшись от нижних ступеней, сразу куда-то взлетали в своем воображении? А оказались они на самом деле совсем не там, где им представлялось. Св. Отцы учили: молодых, которые рьяно лезут на небо, стаскивать за ноги на землю. В свое время я назвал сборник своих проповедей «Марфа и Мария» – потому что, в сущности, в этих двух святых женах как раз соединяется то, о чем мы говорим: и деятельность земного характера, и духовная сторона. Иногда пытаются противопоставить: что лучше, ходить в церковь или делать добрые дела? Лучше ходить в церковь и делать добрые дела – это две вещи неразделяемые, как неразделяемы две заповеди – любви к Богу и к ближнему. Очень хорошо сказал прп. Иустин Попович: любовь к человеку без любви Божией есть самолюбие; а любовь к Богу без любви к человеку есть самообман. Можно и нужно эти две вещи соединять, но главное все-таки – любовь к Богу.