Там, где мы живем

Среди доминирующих ценностей современного человека давно числятся работа, профессиональный успех, социальный статус. В больших городах становится все больше одиночек, которые стремятся убедить себя в том, что семья и дом – ценности вторичные. В России сказалось влияние и прежней, социалистической идеологии: само слово «быт» имеет в нашем лексиконе скорее негативный (в лучшем случае снисходительный) оттенок. «Можно говорить о том, что такие ценности, как семья, дом, в нашем восприятии пострадали, – констатирует Мария Андреева. – Между тем дом – это место, где мы проводим важнейшую часть жизни. Не только отдыхаем, восстанавливаем силы между двумя этапами работы – это место, где мы живем. И то, как мы выглядим, отражает степень уважения и к нашим близким, и к самим себе. Любовь и уважение к дому как месту жизни, к семье – как способу жизни, – это то, во что стоит инвестировать и средства, и усилия, и творчество».
Раз, два, три

Профессионалы советуют иметь три-четыре комплекта легко комбинирующихся между собой вещей, подобранных в зависимости от функций, например: чтобы заниматься домашними делами, возиться с детьми, принимать гостей. «Для создания домашнего гардероба есть три основных критерия, – рассказывает Анна Шилова. – Во-первых, удобство: фасон одежды должен быть таков, чтобы в ней легко можно было поднять руки, наклониться или присесть к ребенку. Одежда должна хорошо сидеть на теле – в этом смысле запахивающаяся одежда (все разновидности халатов) не является действительно удобной. Гораздо удобнее платья-сарафаны, туники или платья-свитера. Во-вторых, костюм должен быть практичным – здесь самым важным является материал, лучше всего трикотаж из натуральных волокон. Важна и цветовая гамма – слишком светлая одежда непрактична, а яркие цвета и геометрические принты не располагают к отдыху, расслаблению. Оптимальный выбор – достаточно насыщенные натуральные оттенки: бордо, шоколад, горчичный, оливковый, синий. Третий критерий – эстетичность: вещи для дома должны хорошо выглядеть и помогать человеку ощущать себя не только раскованным, но и привлекательным, несмотря на то что они абсолютно отличны от «городской» одежды».

Халатные отношения

«Собственно домашняя одежда – от мужского халата до женского пеньюара – возникла в европейском аристократическом гардеробе примерно в XVII веке», – рассказывает Людмила Алябьева, доцент РГГУ, шеф-редактор журнала «Теория моды: одежда, тело, культура».

«Попав в Европу, скорее всего, из Турции, халат стал атрибутом показной праздности, вестиментарной – посредством костюма – декларацией того, что его носителю не нужно работать. (Мы по-прежнему говорим о «халатном отношении», если чей-то подход к работе представляется нам легкомысленным или безответственным.) Позднее этот предмет одежды вкупе с ночным колпаком облюбовали философы – как символ свободы и непринужденности. Обломову халат представлялся средоточием «тьмы неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самому малейшему движению тела». Одна из разновидностей этой сибаритской одежды – с шалевым воротником и обшлагами из атласа – получила название smoking, то есть халат для курения. Он надевался на время посещения курительной комнаты прямо поверх одежды, защищая ее от въедливого дыма, а пепел от сигар, падавший на шелковые лацканы, не оставлял следов. (Позднее смокинг стал короче и из курительного «неглиже» превратился в мужскую одежду для великосветских раутов.) В советскую эпоху халат, утратив все свои поэтические ассоциации, превратился в своеобразную униформу для дома – в дуэте с ночной рубашкой в женском варианте. В мужском же роль домашней одежды заняли легендарные треники или попросту семейные трусы. Эта домашняя экипировка помогала, с одной стороны, уберечь дефицитную выходную одежду от занашивания, с другой – так проявлялась устойчивая привычка советских людей надевать все самое лучшее «в люди». У наших современников с домашней одеждой отношения более сложные: для кого-то оппозиции одежды «для дома» и «на выход» просто не существует. У тех, кто работает дома (их становится все больше), вопрос о «рабочей» одежде и вовсе не стоит. И все-таки для многих само пересечение границы между домом и большим миром по-прежнему отмечено актом переодевания в домашнее. Снимая доспехи после очередного рабочего дня, складывая их в гардеробе до утра, мы наконец-то можем расслабиться. И, соприкасаясь с домашней одеждой каждым сантиметром своего тела, ощутить себя в безопасности. По-настоящему – дома».

Установки из прошлого

Но у привычки донашивать то, что «в люди надеть стыдно, а выбросить жалко», есть не только психологические, но и культурные корни. Как известно, в социалистическую эпоху основная ценность человека заключалась в его социальной функции. За человеком как индивидом, вне коллектива, особой ценности не предполагалось. «И многим постсоветским женщинам и мужчинам до сих пор свойственно относиться к себе по «остаточному принципу», – констатирует Мария Андреева. – В рамках советской идеологии заботиться о себе считалось каким-то неприличным эгоизмом. А покупать вещи для дома – это к тому же эгоизм бессмысленный и расточительный: «ведь никто не видит». А если никто не увидит, то зачем? Такая оборотная сторона демонстративности – проживать жизнь только на людях – часто свойственна женщинам. Как у Моэма в пьесе «Театр»: «Когда я одна в комнате – меня нет». Именно это женское свойство – смотреть на себя глазами другого – иногда порождает и другую крайность: когда домашний гардероб составляют исключительно легкомысленные шелковые халатики, прозрачные пеньюары и пикантные пижамы.
Расслабление и возбуждение

Казалось бы, чем может быть плох такой эротизированный домашний гардероб? «Здесь проявляется столкновение потребностей: «для себя» нам необходима возможность расслабиться, полный комфорт, а «для партнера» нам важно привлекать, возбуждать, поддерживать интерес, – объясняет Мария Андреева. – В первом случае это одежда, которая способствует снятию напряжения, в другом – наоборот, будоражит чувства. Некоторые женщины попадают в эту ловушку: домашняя одежда опять становится «одеждой для другого», а не для себя». Такое противоречие совершенно не свойственно мужчине – вряд ли ему придет в голову обзаводиться какой-нибудь сексапильной одеждой, чтобы носить ее дома.
Для него и для нее

Это факт: представители разных полов воспринимают одежду совершенно по-разному. «Для женщины одежда – предмет специального интереса, она волнует женщину в любом возрасте, – продолжает Мария Андреева. – Ее психоэмоциональная связь с одеждой – как с составляющей своего образа, частью себя – абсолютно органична. Мужчине же одежда нужна не сама по себе, но для чего-то: для защиты, удобства, статуса, преимущества в конкурентной борьбе». Поэтому он может быть очень притязателен в отношении одежды для бизнеса, а дома – полностью к этому предмету равнодушен. Он не наделяет свою одежду эротическим смыслом. Дома для него важнее всего «снять доспехи», расслабиться. «Бессознательное ощущение дома – покой, убежище, место, где мы можем почувствовать себя в безопасности, «снять маски», которыми неизбежно наделяет нас социум», – объясняет Мария Андреева. Поэтому одежда для дома должна ощущаться как «максимально своя». Значение имеет все: цвет, фактура, силуэт, пластичность ткани, ее способность скользить или обволакивать тело.

«Подбирая домашний гардероб для семейной пары, стоит иметь в виду, что одежда может стать дополнительным звеном, скрепляющим связь двоих, – добавляет стилист-имиджмейкер Анна Шилова. – Хорошо сочетающиеся оттенки, силуэты, фактуры создают ощущение гармонии между внешним обликом двух людей – и это тоже влияет на их восприятие себя как пары».

Как правило, мы прилагаем немало усилий к созданию гардероба «для работы» и готовы к значительным тратам, подыскивая себе наряд «на выход». Почему же мы не выбираем столь же тщательно и одежду, в которой ходим дома?


Даже одежде для спорта (которую мы используем от силы пару раз в неделю) мы уделяем большое внимание – она должна и хорошо выглядеть, и хорошо сидеть… А вот домашняя одежда остается практически без внимания – как модной индустрии, так и самих ее владельцев. Почему? Этот факт, считает гештальттерапевт Мария Андреева, объясняется в первую очередь тем, что мы привыкли одеваться исключительно «для других». «При помощи одежды мы общаемся с окружающими: стремимся привлекать, располагать к себе или, наоборот, держать дистанцию, – объясняет она. – И мало кто задумывается о том, что ровно такой же эффект наш костюм производит и в отношении того, кто его носит. Причем влияет он на нас непосредственно – через ощущения тела».

Одежда – одно из самых первых изобретений человечества. За века человек почти до неузнаваемости изменил свое окружение, создав начиненные электроникой мегаполисы. Одежда же по сравнению с этими глобальными переменами изменилась удивительно мало. «В том числе и поэтому наше восприятие одежды связано с очень древними, архаичными слоями психики, – продолжает Мария Андреева. – Мы можем оценивать уместность, дороговизну, оригинальность костюма в первые минуты, когда его видим. Проделав эту оценку, наш разум просто перестает обращать внимание на одежду. Но ее влияние на окружающих и самого носителя разворачивается дальше – через эмоции, интуицию, минуя логический контроль». Самая первая, главная функция костюма – защита. И мы используем ее достаточно искусно, создавая себе своего рода «доспехи» для социума, для выхода в окружающий мир. Что же нам остается «для себя»?
Старые вещи

Всем нам знакома такая привычка: некоторые старые, разношенные вещи настолько нами любимы, что мы готовы носить их до полной ветхости – хотя бы дома, раз никуда больше их надеть нельзя. «Это можно назвать «удачной встречей»: они нравятся нам, мы нравимся себе в них, – объясняет Мария Андреева. – Мы настолько хорошо себя в них чувствуем, что не в состоянии с ними расстаться. Однако такая привязанность к старым вещам – мощный психологический «якорь». Надевая их, мы словно погружаемся в тот период жизни, когда вещь была еще «в работе». Кроме потребности в стабильности (такой объяснимой, такой человеческой) за этим может скрываться и страх, неприятие перемен. Приходя домой и надевая старую одежду, человек словно бы делает шаг назад, застревает в этом моменте, в пассивности».

застревает в этом моменте, в пассивности».