В колонках играет - Plaid

Дом старый снился, наподобие дома семейки Адамс. Полузаброшенный, мрачный. Хожу по гостинной его. В дом этот меня послали за графином воды и сухарями. Тамара вроде послала, руководитель русского общества. В доме крутился парень молодой, говорит мне - "Здесь мы все изменим, то устроем, это". Тут забегает дядька лет 45 и злобно, едва сдерживаясь, начинает отчитывать парня - "Не то задумал! И дом-то не твой! И земля под ним не твоя!". Парень - "Как же не моя, когда моя, именем короля! Короля нашего!". Дядька - "Не вся земля и не весь дом. А только половина! И даже не проблема разделить дом - распилим, оттащим! Главное, мой дорогой друг, ты не знаешь - какая именно половина твоя! Вот в чем проблема!". Так они спорят и спорят, пока не приходят к выводу, что надо собирать серъезную международную комиссию для обсуждения этого вопроса. Парень ищет лестницу - чтобы на крышу залезть и оттуда смотреть - не показалась ли комиссия на горизонте. Находит две - но они обе без ступенек. Непонятно, как они, палки боковые,  относительно друг друга без ступенек держатся. Как у Стругацких прям - пустышки из "Пикника на обочине". Дядьку это радует - что нет ступенек. Тогда парень наступает на те места, где должны были быть сьупени и идет по воздуху наверх. Дядька злится и грозит кулаком. Парень смеется.

Затем я попал в больницу - внезапно. Больница переполнена, прием ведется в коридорах - вроде я в Америке. Данный кризис - вроде заслуга Обамы. Меня приняла женщина - терапевт. Она тянула в стороны мочки ушей моих - на полметра, на метр. Больно не было. Она, докторша, качала головой - нехорошо мол, чувствительности в ушах нет. Потом пальцами тыкала мне в талию - проверяла крепкость тазовой кости. Тут мне было больно и она снова качала головой - слабая кость у тебя, говорит. Тут ко мне подбегает Даша и обнимает меня сзади, кладет голову мне на плечо, целует меня в щеку и говорит - "Ну что ты эту дурочку слушаешь? Вот я тебя сейчас обниму покрепче и все пройдет!" Я - "А я и не болею, но ты все равно меня обними!" Она смеется и обнимает меня. Затем мы выходим из больницы. Тут с Дашей начинают происходить метаморфозы - ее лицо меняется на мгновения - она становится другим человеком, потом снова становится собой. Я теряюсь, а ее это веселит. "Разве тебе не нравится, что я разная?! "Вообще-то нравится, но не в смысле, что лицо все время меняется". Тут на улице к нам подходят скауты из КВН - набирают игроков в команды разные, как в футболе. "Даша - вы нам подойдете, у вас лицо нетипичное!" Она с радостью соглашается - идет с ними и меня за руку тянет. Ее берут в команду Мурманского университета. Она сразу подключается к репетициям. Поет, танцует. Я сижу, скучаю в зрительном зале. Смотрю на Маслякова - он апатичный какой-то, старенький, без энтузиазма за всем наблюдающий с места в первом ряду. Его сын крутится рядом и тормошит его - мол, что ты как неживой!? Нам еще цветы из папиросной бумаги на пластелин на стены клеить, украшать зал!