Вышел на улицу, пошел на звук музыки. Возле ресторана "Palace" - кучка людей - шведы гуляют. Трое-четверо шведов стоят за столиками у киоска быстрой еды. Они пьяны, веселы, понял так, что их организация вечеринку устроила. Они смеются, криком разговаривают, заедая гамбургерами. Вокруг вьются таксисты. Увидев меня - они поспешили пешком ко мне. Я никуда не еду, так им и говорю. Один таксист забавен - нос гулькой, глаза усталые-большие, наблюдаюшие-выискивающие потенциальных ездоков.
Хожу кругами по рощице, пинаю крышки пивные, орехи, нападавшие с деревьев, зажигалки - играю в футбол. Сижу на лавке, замерзаю. Снова хожу кругами - читаю объявления: "Ищу женский старый велосипед Кресент, без передач" Понятное дело, классика, Нина ты Першон. Хотел ей написать на е-майл, сказать, что понимаю ее выбор, но помочь ничем не могу - запоминаю наизусть адрес, забывая его потом. Иду снова почитать - объявления уже нет, понимаю, что его сорвали те шумные подростки, проходившие мимо.
В ресторане один за одним сменяются диско-хиты - Мачо-мачомэн, Уайэмсиэй и т. д. В зале, где потолки, по-моему, разрисованы картинами старины, прыгает залихватски толпа танцующих, цвет прожекторов освещает их  и окружение бирюзовыми, розовыми, фиолетовыми красками. Здорово! Выпить бы чего горячительного и туда к ним.

У выхода двое парней шведов загружают фургон музыкальной аппаратурой.  Таксисты ходят рядом, с завистью смотря на тех, у кого есть какая-то работа. Сами они редко находят клиентов и потому ходят вокруг, как бездомные усталые собаки.
Из ресторана выходят еще люди и встют в очередь к забегаловке. По загрузке фургона и пустому сервировочному залу понимаю, что вечеринка идет к концу. Шведы не одни - их сопровождают коллеги по компании из других стран - Сербии и Испании. Шведки откровенно клеют смазливых сынов Балкан и Пиреней.
Часы бьют: 2:45; 3:00; 3:15; 3:30; 3;45; 4:00. Надоедает мне рощица, надоедает пинать орехи под лавку в канал. Под звон первых трамваев иду по улице к вокзальной площади. Иду не тороплюсь - рассматриваю дома старые. Сижу на кортачках неподалеку от кучи таксистов, рассматриваю крышку колодца. Проходит минут двадцать. Мерзну! Возле вокзала трое русских, они проверяют двери - еще закрыто, они уходят. Я иду и беру свежий выпуск Метро. На лавке остановки сидит бомж и читает то же самое. Кладу от скуки на рельсы пластиковую крышку от Колы и кусок стекла от бутылки шмапанского. Трамвай переезжает последнее со страшным стуком - после всех колес стучит. Думаю - что же я дурень сделал. Трамвай уходит и я вижу стеклянную пыль.
Открывается вокзал, иду туда. Там снова вижу психованного "датчанина", китанку одну, бомжа знакомого и готов тех. Час пролетает быстро и вот я уже сижу в поезде. Я и моя соседка-шведка заваливаемся спать, просыпаясь на остановках. Стокгольм встречает тихим мелким дождем. Ратуша какая-то хмурая, риксдаг горит лапмами зала заседаний. На вокзале снова иду в тот самый киоск и беру снова тот самый бутерброд с курицей и ветчиной, полюбил его. Ем, хожу по залам, народ гляжу. В туалете вижу наклейку-рекламу ксенофобской организации - порчу ее и довольный собой иду к своему поезду - до города Евле, откуда потом пойдет поезд до Сундсвалля. Сажусь. Рядом - трое маленьких арабиков и мама одного из них. Они забавно лопочут по-шведски, рассматривая карточки с героями японских мультов. Ахают, охают, пищат, поминутно спрашивая - ну сейчас-то они уже близко к Евле? Впереди сидит немец и девушка с бирюзовыми глазами. Она грустная и даже при встрече со своей знакомой улыбка у ней ненастоящая, а вымученная. Я засыпаю моментами, просыпясь рывком практически сразу.
Евле.
До поезда следующего - час. Мог бы сходить в гости к кому-нибудь из знакомых в этом городе, но к ним идти ровно полчаса. Нет смысла. Брожу по станции, иду в центр. Снимаю площадь, скульптуры.

Козлов в Евле много - памятников. Самый знаменитый - зимний большой, которого делают из соломы и которого часто жгут хулиганы.
Возвращаюсь на вокзал. Там много интересных людей, я наблюдаю за рыжей смешной девушкой и нескладным старичком, поедающим яблоки.
Подходит поезд, сажусь в него. Еще долго стоим и интеллегентного вида бабулька бегает на перрон - курит сигареты в мундштуке.
Садятся люди, садятся. Узнаю в сомалийцах беженцев - по синим полиэтиленовым мешкам, дали товарищам поди направлении на север.
Девушка с кошкой в клетке, та мяукает вопросительно.
Контролерша долго придирается к девушке  - загоняя ее в угол, где можно провозить животных.
Едем-едем, станции ползут как улитки. Пропускаем много.
В каком-то месте подсаживаются две женщины с тремя детьми. Они ниочемно болтают, как это всегда принято, пичкают детей гудисами (конфетами, мармеладками, чупсами). Напротив меня - маленькая девочка с большими голубыми глазами и льняными волосами. Правильно сравнивают местную малышню с ангелками. Девочка ест конфеты и болтает ногами, пинает меня - вспохватывается, смущается, тут же забывая и снова болтая ногами. В туннелях закладывает уши и дети недоуменно смешно открывают рты. Потом они все сходят, поезд полупустой. Я разлегся на сиденьях и ехал полуспал.
Наконец-то Сундсвалль. Волосы измочалены и я, стыдясь, одеваю капюшон. Затем я думаю о том, что все, кто меня видят, когда-нибудь умрут и т. о. никто уже не будет помнить парня с грязными волосами. Думаю так и сбрасываю капюшон, иду к остановке автобуса. Сажусь, еду и приезжаю домой. Как необыкновенно приятно оказаться в воей кровати и нормально поспать!!!