Милорад Павич, "Пейзаж, нарисованный чаем"

Павича я боялась. Я уже пробовала читать его "Хазарский словарь", но не смогла понять смысла и бросила. Несколько лет спустя наткнулась на упоительно-восторженную рецензию и решила взять себя в руки и все-таки прочитать хоть одну его книгу до конца.

Что сказать... Когда мне становилось особенно тоскливо, я убеждала себя, что эта книга "элитарная", не для всех, и, что ли, я хуже той девочки, что не могу въехать в эту... оччень странную прозу? И продолжала читать. Когда снова становилось тоскливо, искала другие рецензии или умные слова по поводу этой книги. "Нелинейная проза", "гипертекст" - это насчет формы подачи материала. "Можно читать как по вертикали, так и по горизонтали". "Мастерство форм, лёгкость языка, блестящие метафоры, внимание к философским проблемам" - о да, с блеском метафор тоже все было в порядке. Как вам хотя бы такое:

Глаза – цвета устрицы с лимоном – сходились у него на переносице, словно он только что втянул их через нос.

Он ступал по снегу, глубокому, как тишина, и смотрел на домики, подвешенные за трубы на своих дымах, приколоченных к невидимому небу, точно колокола на колокольне.

Красивая брюнетка, с губами, чей поцелуй называется «две спелые вишни, да еще сладкая гусеница в придачу».

Бесконечность перед экипажем и сзади него была в следах от вечных взглядов звезд.

Когда Витача заневестилась, глаза у нее стали прозрачные, глубиной в два метра и десять сантиметров. Дальше глубина уже не просматривалась.

хорошенькая художница с прозрачными глазами, напоминающими медузу, проглотившую рыбу...

...она, стоило ей разволноваться, допускала грамматические ошибки, и тогда становилось заметно, что образование у нее неглубокое, по щиколотку.

У ворот времени ожидала огромная страна Будущего.


О чем эта книга? Да все о тех же вечных вопросах: зачем мы пришли в этот мир? Можно ли изменить мир по своему желанию? Своим ли делом мы занимаемся на земле? А если нет - как найти свое дело, ради которого ты рожден? Поначалу в абсурдности ситуаций даже вспоминался Маркес и его "Сто лет одиночества". Но если у Маркеса все было последовательно-логично - даже при всей его абсурдности, то "гипертекст" Павича, нелинейный, скачущий как во времени, так и в пространстве, утомлял гораздо быстрее, чем хотелось бы. Поэтому я и читала его почти две недели... Его необычные сюрреалистичные сравнения завораживают и даже оглушают, но дальше... А дальше ждешь чуда, столь же оглушительной развязки... а ее нет.

Концовка романа - как бы эффектно ни подавал ее автор, - меня разочаровала. Как разочаровал Вербер в своей трилогии "Мы - боги". По сути, оба они свели все к бесцветно-тоскливой метафоре, соединив ту сторону романа с этой...

В общем, это еще одна книга, которая оказалась "не моей". Да, возможно, мне не хватает образования, эрудиции, ума, в конце концов, но... чтение Павича было для меня работой, а не удовольствием. Да, я прочитала его до конца - по принципу "тварь ли я дрожащая", но... в конце задала себе вопрос: ну и что?

Несколько утешает то, что среди отзывов на эту книгу больше половины были именно такими: ну и что? К чему вся эта чехарда пиротехнических эффектов, цирковых трюков и абсурдных ситуаций? И что останется "после того"?

И тут-то и понимаешь, что - останется. Останется дюжина очень нетривиальных мыслей, ради которых, собственно, и стоило поднапрячься и прочесть эту книгу. Вот некоторые удивившие меня мысли.

Неотразимая черта великих писателей: умение молчать о некоторых важных вещах.

И книгу, если от нее ждешь чуда, следует читать дважды. Один раз следует прочитать в молодости, пока вы моложавее героев, второй раз – когда вошли в возраст и герои книги стали моложе вас.

Болезни подобны разным платьям, господин мой: человек надевает их, когда нужно, и снимает, когда можно, потому в жизни редко случается оказаться нагим. Как знать, от какой напасти и еще больших бед защищают человека болезни!

В общем, тот, кто хочет изменить мир, должен быть хуже этого мира, иначе ничего не выйдет.

Ибо ход времени вредит правде гораздо больше, чем выдумке.

На свете нет ничего, что однажды не стало бы истиной, точно так как остановившиеся часы всегда проходят свое мгновение точности.

Прав не тот, кто знает истину, а тот, кто убежден, что его ложь – правда.

Из семи дней творения четыре дня были успешные и три неудачные. Только один день перевесил все и сделал из этого мира удачный мир. Это был день седьмой, день, когда Творец отдыхал и ничего не создал.

Ты не знаешь, ради кого делаешь то, что делаешь, но те, для кого ты делаешь это, хорошо знают.

Никогда не нужно упускать из виду нечто противоположное очевидному.


Чем еще хорош Павич - это тем, что каждый находит в нем свою философию и свое множество созвучных мыслей. Может, этого одного уже достаточно, чтобы взять в руки книгу и, набрав в легкие побольше воздуха, погрузиться в чтение?

Что ж, рискните. Я не стану вас отговаривать...