Анна Гавальда, "Утешительная партия игры в петанк"

Когда я перечитала выписанные по ходу фразы, я поняла, что это трудно назвать "афоризмами". Местами слишком длинно, местами невнятно, но... все равно это удивительно. И я все-таки помещу это здесь.


Так вот что значит быть четырнадцатилетней сегодня? Ясно осознавать, что все продается и покупается в этом дольнем мире, и в то же время оставаться настолько наивной и нежной, и верить, что можно, взяв за руки двух взрослых одновременно, шагая посередине, между ними, и не вприпрыжку, как раньше, но крепко сжимая их руки, сковывая их собою, несмотря ни на что удержать их _вместе._

Матрешек я тебе привез, ... знаешь, такая красивая куколка: чем больше проявляешь к ней интерес, тем мельче она оказывается…

«Живот женщины, это самое таинственное, что есть в мире, самое волнующее, самое красивое, даже самое сексуальное, как бы написали в ваших дебильных журналах, — долдонил он под снисходительным взглядом Лоранс, — так что, нет, только не живот… Спрячь его. И береги… Я, Матильда, тебе не мораль читаю и не о приличиях говорю… Я о любви. Куча пацанов будут мысленно измерять твою задницу и угадывать форму груди, и это честная игра, но живот — прибереги его для того, кого полюбишь, ты… Ты меня поняла?»

Так вот что значит знаменитый русский фатализм, думал он. Смотреть сквозь запотевшее стекло, как все твои добрые намерения тонут в колоссальном бардаке, окружающем тебя.

Чего из себя Наполеона строить, когда стоишь по колено в дерьме.

На усталость все можно свалить. Сколько лет он уже это делал, ловко прячась в мягких складках ее мятых одежд? За этой ширмой, такой пристойной и такой удобной…
И впрямь, в усталости есть некий шик, как будто знак удачной карьеры. И даже что-то лестное. Орден за заслуги, приколотый к неприкаянному сердцу.

Видишь ли, Шарль, у тебя есть только один недостаток, но, черт возьми, весьма прискорбный… Ты слишком умен… А в жизни, поверь мне, есть вещи, для которых не существует правил… Нельзя в твоем возрасте столько времени тратить на то, чтобы раскладывать жизнь по полочкам.

Он был нищий, она была великолепна, что он мог ей предложить? Только Париж.

А это нужно немного объяснить. Друг Шарля Алексис - музыкант. Бывший музыкант. Наверное, он был талантлив, вот только... музыка для него была неразрывно связано с наркотиками. И чтобы вырваться из этого плена, он вынужден был порвать с музыкой.


Я тогда почувствовал… чтобы вырваться из ада, я должен оставить там музыку. Своеобразная сделка…
—Ты больше совсем не играешь?
— Иногда… Фигню всякую… но по—настоящему… нет... Это выбивает меня из колеи, делает уязвимым… Не хочу больше никогда никаких ломок, а музыка для меня слишком сильный наркотик…
...Значит, и ты знаешь… чего это стоит — сбрасывать груз на дно… Жертвовать частью жизни, чтобы выплыть.

У меня просто мурашки по коже. Какую сильную волю все-таки нужно иметь, чтобы решиться на такую жертву...



Не надо верить в доброту великодушных людей. На самом деле они самые большие эгоисты…

Больше не курить — всего лишь способ запутать самого себя в причинах своей тоски.

— Почему мужчины такие трусы?
— Уф… А почему ты меня вдруг об этом спрашиваешь?
— Не знаю… Много встреч было в последнее время…
— Почему? — вздохнула она. — Наверное, потому что детей не рожают…

Настоящим наездникам — ноги и руки, беспомощным — плеть.

Этой женщине нужен друг, а не мужчина.

— Знаешь поговорку про деревню?.. - «Днем скучно, ночью страшно».

В книге очень много детей. И взрослых, которые этих детей воспитывают. Хотя... иногда непонятно, кто кого воспитывает на самом деле...

Самое простое говорить детям правду. Не был особенно силен в педагогике, но в этом не сомневался. Правда никогда еще не мешала фантазии. Наоборот.

Меня терзала мысль, что они могут забыть своих родителей. Как же я, наверно, мучила их всем этим. Теперь я это понимаю… В гостиной у нас стояла этажерка, и мы благоговейно выставляли на нее подарки, которые они делали в школе ко Дню матерей. И как-то раз к очередному празднику Алис принесла… не помню, шкатулку, кажется… Как все, что она делает, шкатулка была великолепна. Я похвалила ее и понесла на наш алтарь. Она ничего не сказала, но когда я вышла, схватила ее и со всей силы швырнула об стенку. «Я для тебя ее сделала, — закричала она, — для тебя. А не для мертвой!» Я собрала осколки и сняла фотографию на кухне. В который раз эти дети преподали мне урок, и кажется в этот день я сняла траур…

И это наверное, главная мысль книги: мы живы - и жизнь для живых.

Серия сообщений "Слово автору":
Часть 1 - "Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, – значит, ты не понял шутки."
Часть 2 - Жизненная философия: от бога или от дьявола?
Часть 3 - Оскар Уайльд: жизнь и трагедия
Часть 4 - "Главное - мы живы и здоровы, остальное приложится..."
Часть 5 - Шпионские страсти
Часть 6 - "Вовсе не любовь заставляет мир вертеться..."
...
Часть 14 - "Сложными бывают только необязательные второстепенности..."
Часть 15 - "Непостижимый мир суть мрак, царящий в наших душах..."
Часть 16 - Настоящая британская мудрость