Цитата сообщения Ульса Большая "Маленькая жизнь"

Прекрасно, что в кои-то веки, если правильно настроить ленту, все свои говорят про роман. Прямо как в каком-нибудь XIX веке. Мнения о «Маленькой жизни», похоже, разделились ровно по тому, выдает ли читатель автору кредит доверия или требует не увиливать:
"Птички умолкли в саду.
Рыбки уснули в пруду.
— Гражданка Четверухина, разрешите уточнить, — спросил Булочкин, — в какое именно время в саду замолкли птички?
— В двадцать один ноль-ноль! — давала показания бабушка.
— Запомним! — твердо решил Булочкин. И быстро уснул. "
То есть: а почему у героев такая работа, а чего это они богатые и успешные, а какой у него айфон и почему забыли про архитектора, и про что все-таки роман.

Сюжет, если вы еще не читали, примерно такой: жили-были 4 друга, все немного печальные, а один совсем сломанный, и вот вокруг склеивания этого сосуда скорби всё и держалось.

Нужно признать, что автор мастерски жульничает и передергивает, и да, она нарочно. И роман про то, про что вы выбираете. Мне нравится вариант «про искусство» и «про дружбу», например.

Один из примеров «нарочно»: что-то странное происходит со временем в романе. По одной оговорке можно предположить, что история закрутилась в конце девяностых, потому что у брата Луки уже есть ноут с подключением к интернету. И тогда выходит, что основная часть действия разворачивается не в наши дни, а в ближайшем будущем. Но поскольку в интернет больше ни один герой не выйдет, мода в пространстве романа не существует ни на штаны, ни на гаджеты, а все фильмы выдуманы, то этого мы не узнаем. Между абзацами проходит от недели до года, без предупреждения и особых маркеров, как и переход истории от рассказчика к рассказчику. Хотя Джей Би остается своего рода неподвижной точкой, он зритель, а весь роман в каком-то смысле контекст для его серии картин про четырех друзей. И тогда роль зрителя переходит к Гарольду, которого никогда нет на картинах.

Отсутствие в романе не менее интересно, чем присутствие. Например, мы понятия не имеем, что обо всем этом думали Джулия или Великолепная Флора. В романе нет женских фигур – только силуэты. Жить с травмой автор оставляет тех, кто в смысле переживания горя в какой-то степени нем, чья откровенность вне кушетки психоаналитика не приветствуется, здесь такой кушетки ни для одного из мужчин нарочно не поставлено.

И вот, читателя оставляют вне времени, без оправдания происходящего внутри герев внешними событиями 1999 или 2030 года, внутри маленькой жизни круга знакомых из примерно 10 человек, которые переживают и живут дальше, поддерживают друг друга, ошибаются, и живут дальше. И после плохих дней приходят хорошие (настолько, что Малкольму даже помогло исполнение мечты, и поэтому его автор отодвигает к краю повествования, он уже не так забавно дергается). Это при всех ужасах очень жизнеутверждающая книга.

Пару слов об ужасах, раз на то пошло. Изначально мы предполагаем, что Джад избегает людей и хромает не просто так, а потому что с ним случилось что-то ужасное. Кое-кто осуждает роман за сцены жестокости, но надо признать, что самих сцен не так уж много. Умолчания, догадки и то, как это поломало Джада, намного страшнее. Факты вполне укладываются в схему типичного нынче скандинавского триллера, где злодеи постоянно обижают детей. Только для читателя триллера история заканчивается, когда бедных крошек увозят в неизвестном направлении. А для читателя «Маленькой жизни» это не абстрактная жертва, которых авторы триллеров делают все младше и беспомощней, чтобы выжать хоть немного сочувствия, а живой человек, на котором видны все шрамы снаружи и внутри. Хорошо бы некоторым авторам и издателям триллеров разослать по экземплярчику.

Если сомневаетесь, читать или не читать, то конечно, читать! Прочитайте его про красоту искусства и математики, про семью, про то, что можно и нельзя склеить любовью, про то, что вмещается в маленькую (частную) жизнь или про что-то еще. Как можно упустить такое удовольствие!