Ах, чернец-францисканец
перед слепым Поднебесным ханом
счет ведет выгодам,
войнам и странам,
просит мира и пайцзу золотую
мнет в руках не впустую;
предлагает буллу Римского папы
возложити дракону приуснувшему в лапы –
или сразу в пасть, чтобы он смирился.
«Сам с поклоном бы лучше явился
Белый Отец Запада под мою крепкую руку…»
А другой мних, русской, молчит – помнит науку:
из-за яшмовой сетки наблюдает за ним украдкой
луноликая ханша – тайная христианка.