Мысль Шекспира из монолога Гамлета «Быть или не быть» в русских переводах XIX-XX в.в.


М. Вронченко:

Так робкими творит всегда нас совесть,
Так яркий в нас решимости румянец
Под тению пускает размышленья,
И замыслов отважные порывы,
От сей препоны уклоняя бег свой,
Имен деяний не стяжают.

М. Загуляев:

Так бледный свой оттенок размышленье
Кладет на яркий цвет уж твердого решенья,
И мысли лишь одной достаточно, чтоб вдруг
Остановить важнейших дел теченье.

Н. Кетчер:

Так всех нас совесть делает трусами; так блекнет
естественный румянец решимости от тусклого напора
размышленья, и замыслы великой важности совращаются с
пути, утрачивают название деяний.

Н. Маклаков:

Так совесть превращает нас в трусишек,
Решимости естественный румянец,
При бледноликом размышленье, блекнет;
Стремления высокого значенья,
При встрече с ним, сбиваются с дороги,
И мысли не становятся делами.

А. Соколовский:

Всех трусами нас сделала боязнь.
Решимости роскошный цвет бледнеет
Под гнетом размышленья. Наши все
Прекраснейшие замыслы, встречаясь
С ужасной этой мыслью, отступают,
Теряя имя дел.

А. Московский:

Совесть наша
Быть трусами нас побуждает,
Под гнетом мысли блекнет смелость,
И замыслы с огнем и силой,
Невольно сбившись с колеи,
Делами названы не будут.

К.Р.:

И вот
Как совесть делает из всех нас трусов;
Вот как решимости природный цвет
Под краской мысли чахнет и бледнеет,
И предприятья важности великой,
От этих дум теченье изменив,
Теряют и названье дел.

П. Гнедич:

И эта мысль нас в трусов обращает...
Могучая решимость остывает
При размышленье, и деянья наши
Становятся ничтожеством...

П. Каншин:

Итак, совесть превращает всех нас в трусов. Так
природный румянец решимости сменяется бледным
отливом размышления; так размышление останавливает
на полпути исполнение смелых и могучих начинаний,
и они теряют название "действия"...

Д. Аверкиев:

Так в трусов превращает нас сознанье;
Так и решимости природный цвет
От бледного оттенка мысли тускнет.
И оттого-то также предприятия,
Великие по силе и значенью,
Сбиваясь в сторону в своем теченье,
Не переходят в дело.

Н. Россов:

Так всех нас трусостью объемлет совесть,
Так вянет в нас решимости румянец,
Сменяясь бледным цветом размышленья,
И замыслов великих начертанья
Чрез то не облекаются в деянья.

М. Морозов:

Так сознание делает нас всех трусами; и так
врожденный цвет решимости покрывается болезненно-
бледным оттенком мысли, и предприятия большого
размаха и значительности в силу этого поворачивают
в сторону свое течение и теряют имя действия.

Владимир Набоков:

Так
Всех трусами нас делает сознанье,
На яркий цвет решимости природной
Ложится бледность немощная мысли,
И важные, глубокие затеи
Меняют направленье и теряют
Названье действий.

М. Лозинский:

Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия.

Борис Пастернак:

Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.

Клейн:

Итак. Сомненье порождает трусость.
Туманит взор и разжижает волю.
Привычка долго и бесплодно думать —
Смерть для ростков отважных предприятий.
Так робкий путь уничтожает цели.