АРИЭЛЬ КОЭН: Путин — застрявший на дереве кот, которому надо помочь спуститься

Сентябрь 15, 2015 XTC

Военное вмешательство России в конфликты в Сирии и на Украине обязывает США и их европейских союзников вернуть Кремль на землю и заставить его признать, что такие авантюры невозможно поддерживать бесконечно.

У России попросту нет для этого денег и человеческих ресурсов, учитывая падение мировых цен на нефть и низкий уровень рождаемости. Она окажется в еще большей изоляции, если будет и дальше поддерживать режим Асада и сепаратистов на Донбассе.

Недавно Вашингтон расширил список антироссийских санкций, включив в него еще 29 человек и 30 российских компаний, в том числе компании, зарегистрированные на Кипре, в Финляндии, Румынии, Швейцарии и Соединенном Королевстве. Такое расширение санкционного списка, несомненно, окажется болезненным для кремлевской элиты и ее деловых партнеров.

Почти все новые объекты санкций связаны с компаниями, возглавляемыми друзьями и союзниками президента России Владимира Путина: государственный нефтяной гигант «Роснефть», возглавляемый Игорем Сечиным, российский оборонный конгломерат «РОСТЭК» под руководством Виктора Чемезова, а также компании, принадлежащие Геннадию Тимченко.

Россия увеличила свою военную активность в Сирии, чтобы удовлетворить желание Москвы стать равным партнером наряду с США в Сирии и на Ближнем Востоке. Чтобы достичь этой цели, Москва поставляет сложное вооружение для защиты режима Башара аль-Асада и борьбы с ИГИЛ. Она надеется, что это поможет ей стать «обязательным участником» любого окончательного решения конфликта. Однако в этом случае возникает риск столкновения американских и российских самолетов в небе над Сирией.

К несчастью, Россия никак не может признать, что как национального государства Сирии больше не существует — ее скорее можно назвать геополитическим мертвецом. Ни Россия, ни Иран не смогут спасти режим Асада. Но Россия пытается спасти центр алавитов, чтобы сохранить свои военные базы в Тартусе и Латакии.

Аннексия Крыма стала первым шагом в попытках России вернуться в Средиземное море и Индийский океан. Проекция военно-морской силы в Сирии — это второй шаг. Следующим шагом станет попытка защитить военно-морские базы в Египте, Красном море, Индийском океане и Персидском заливе. В то время, как Европа пытается справиться с наплывом мигрантов, Россия выстраивает свой удаленный периметр на Ближнем Востоке, чтобы помешать деятельности ИГИЛ на Северном Кавказе, особенно в Чечне и Дагестане.

Запад продолжает оказывать давление на Кремль в надежде на то, что ему удастся заставить Москву соблюдать условия Минского соглашения. Однако, судя по первой реакции России, это пустые надежды. Россия продолжает оказывать помощь сепаратистам Донбасса, которых изображают «невинными жертвами». А московские чиновники, от политика и артиста Иосифа Кобзона до главы информационного агентства Дмитрия Киселева, жалуются на то, что им запретили путешествовать по Европе.

Сегодня Кремль похож на кота, который застрял на дереве. Он не знает, как ему спуститься, и поэтому паникует и продолжает карабкаться вверх. Вашингтон и Брюссель прикладывают массу усилий к тому, чтобы убедить его спуститься. Время покажет, приведут ли санкции к деэскалации.

Паника уже начала просачиваться в российский политический класс, особенно в ряды финансовых технократов, несмотря на браваду на телевидении. Учитывая то, что мировые цены на нефть колеблются между 40 и 50 долларами за баррель, государственных резервов России хватит в лучшем случае на пару лет. График кризиса 1998 года и выхода из того кризиса имел форму буквы «V». Кризис 2008 года был больше похож на букву «U» — то есть спад и восстановление происходили несколько медленнее. Текущий кризис больше напоминает букву «L», поскольку в ближайшее время Россия вряд ли начнет восстанавливаться.

Отчасти проблема заключается в ксенофобском, параноидальном отношении российской элиты к Западу. Многие ее представители получили образование в советские времена и впитали сильную неприязнь к западным подходам и институтам. Они отвергают свободу прессы, диктатуру закона, принципы добросовестного управления и социальную терпимость, признавая только коррупцию.

Такая политическая ригидность подрывает способность России проводить структурные реформы, необходимые для истинной интеграции страны в современную глобальную экономику. Вместо того, чтобы экспортировать продукты питания, Россия уничтожает мясо и сыр иностранного производства. Вместо того, чтобы разрабатывать новые лекарства, она отказывается импортировать медицинские препараты, в которых она отчаянно нуждается.

Экономический спад нанес серьезный удар по Кремлю. Крупные нефтяные и газовые проекты, такие, как «Сила Сибири» и трубопровод «Алтай» из Сибири в Китай, были запущены, когда газ торговался на отметке 360 долларов за тысячу кубических метров. Сегодня «Газпром» продает газ Европе за 220–250 долларов, а Катар подписывает шестилетние контракты на поставку газа по еще более низкой цене. Недавно открытые месторождения на востоке Средиземного моря у берегов Израиля и Египта могут стать еще одним источников газа для Европы.

Чтобы повысить уровень своей энергетической безопасности, Европе необходимо ограничить потребление российских энергоресурсов. Нефтяные фьючерсы на 2020 год на отметке в 60 долларов за баррель нельзя назвать хорошим знаком для российской экономики, зависимой от цен на нефть. Между тем, предположение о том, что экономический спад в России продлится вплоть до 2017 года, вполне обосновано. Он может достичь низшей точки примерно на 100-летнюю годовщину Октябрьской революции 1917 года.

К сожалению, вместо того, чтобы проводить эффективные реформы, Москва предпочитает обвинять во всем Дядю Сэма. Кот на дереве продолжает карабкаться вверх. Будем надеяться, что западные санкции помогут России вернуться к реальности и избежать погружения в хаос.

 

ОТСЮДА: Ариэль Коэн (Ariel Cohen)