Путешествуя по украинским сайтам, я постоянно натыкаюсь на описания т.н. «Батуринской резни», где эта тема давно и со смаком обсуждается, уступая по популярности среди мифологических ужастиков разве что убийством Каином Авеля или ритуальным поеданием Иудеями христианских младенцев.

Может быть не стоило лишний раз высказываться по этому поводу, но когда сомнительная информация становится элементом государственной политики, а официальные лица соседнего государства, которое обвиняют в совершении омерзительных преступлений, как воды в рот набрали, молчать нельзя.

Еще можно не реагировать на высказывание высокопоставленного дипломата, что трагедия Батурина «сидит в генетической памяти» каждого украинца (с некоторых пор высказывания украинских дипломатов приравнены к высказываниям частных лиц), но когда официальные лица призывают учредить специальный фонд для создания мемориала жертвам Меньшиковской акции и озвучивают цифру в 20000 погибших женщин, стариков и младенцев, приходится задавать естественные в таких случаях вопросы:

1) А была ли вообще резня мирного населения?

2) Откуда взялись леденящие душу подробности?

3) Кто установил количество жертв этой претендующей на геноцид истории?

Вкратце напомню суть истории. Даю одну из версий с небольшой корректировкой.

Читать далее...

     Едва ли во всей истории можно найти личность, столь часто служившую предметом беллетристических сочинений, как Петр Великий. О нем были написаны десятки трагедий, комедий, опер, эпопей, романов и пр. И другия лица этой эпохи, в особенности Екатерина, а также Меншиков, Мазепа и т. д. превратностями своей судьбы обращали на себя внимание беллетристов и делались героями драм и повестей (Не говоря о русских сочинениях этого рода, мы укажем лишь на то об­стоятельство, что перечень иностранным сочинениям о Петре Великом, находя­щимся в Императорской публичной библиотеке, занимает в сочинении Минцлофа „Piеrrе lе Grаnddаnslа littérrаturе étrangère", (S.-Реt. 1872) не менее сорока страниц.). Обилие этой лите­ратуры является доказательством громаднаго значения, которое имеет анекдотический элемент в истории. Крекшин, Голиков, Нартов и Штелин, в течении 18 века прославлявшие память великаго преобразователя сборниками анекдотов, сообщением мелких, интересных в психологическом отношении, случаев из биографии Петра, много содействовали развитию этой литературы, почти без исключения не имеющей ничего общаго с историческою наукою, но свидетельствующей о глубоком впечатлении, произведенном лич­ностью Петра и значением его эпохи на позднейшия поколения. Изу­чать подробно значение царствования Петра, разумеется, гораздо труд­нее, нежели любоваться легендарными чертами, относящимися к внешней жизни царя и лиц окружавших его. Составить себе точ­ное понятие о политической, законодательной и административной деятельности Петра можно только при солидном политическом и историческом образовании; гораздо более легкою задачею делается понимание драматических эффектов, уголовных случаев, скандалов, при нем происходивших, и поныне даже в исторических сочинениях иногда занимающих слишком видное место. Одна из главных задач исторической науки относительно Петра, заключается в устранении легенд, вкравшихся в историю, благодаря писателям в роде Штелина. Беллетристика, напротив, как скоро она останавли­вается на этом предмете, главным образом заимствует себе пищу из таких анекдотических книг, прибавляя ко многим старым выдумкам новыя, действуя на воображение публики и этим самым усложняятруд историка, которому приходится бороться с предвзятыми идеями массы читателей.

     Тем не менее историческия драмы и повести заслуживают внимание историка-специалиста. Оне дают ему случай взвешивать значение так называемой „fableсоnvеnu" в истории. Стремясь открытием исторической истины быть полезным не только товарищам по науке, но и публике вообще, историк должен знать в какой мере на театре и в романах искажена правда, дать себе отчет о резком противоречии между историческою беллетристикою и результатами науки. В видах этой пользы и для указания на куль­турно и литературно-историческое значение подобной беллетристики, мы в настоящем беглом очерке укажем на некоторые моменты, относящиеся к истории царевича Алексея Петровича.

Читать далее...

Шаря по инету, наткнулась на «факт», касающийся истории родной страны и… не удержалась, чтобы не прокомментировать. Красный текст в скобках – мой. В остальном – привожу без правки.  Скажу лишь, что филологи, историки и те, кто когда-то хорошо учился в школе, могут меня понять.

Он замучил родного сына за ..............   

 

Читать далее...

Петр I приказал пытать своего сына царевича Алексея, заподозренного в государственной измене. Насколько с точки зрения законодательства такое решение было оправданным?

В историографии, особенно дореволюционной, много и часто обвиняли Петра I в какой-то кровожадной, бессмысленной жестокости по отношению к своему сыну Алексею. Якобы суд над Алексеем и тем более его убийство были вызваны только безумством, прихотью, жестокостью Петра, пытавшегося защищать свои реформы и новую семью от сторонников старины, и происками его приближенных, опасавшихся воцарения Алексея. Однако на самом деле Петр I действовал по законам России того времени и он, прежде всего, руководствовался Соборным Уложением 1649 года.


Читать далее...