"Светлый человек", например, в глубокой молодости не отличался чувством сопереживания. Вот как он сам рассказывал, как "горевал" по вождю народов, ой, простите - кровавому тирану Сталину.

"Когда умер Сталин, я стоял на балконе и пел.
— Что пели?
— Да просто: "Лай-ла-ла-ла!" А потом отправился к подругам в гости. И уже гораздо позже, когда у меня был юбилей, эти самые подруги затащили меня на кухню и спросили: "Дуров, скажи, а что это был тогда за сумасшедший дом? Ты вошел, мы плачем, а ты говоришь: "Вы чего, курицы, плачете?" Мы: "Как! Сегодня умер великий Сталин!" Я как заорал: "Идиотки, вы понимаете, что сегодня у всего человечества праздник! Сегодня умер один из самых страшных людей на свете! Это даже не человек! Это нелюдь! Не понимаете этого, идиотки?" Сказал и хлопнул дверью так, что штукатурка упала".

Правда, в другом интервью он рассказывает об этом же случае иначе: "Когда были похороны Сталина и гудели гудки заводов, фабрик и паровозов, я вдруг начал петь что-то веселое, и отец не смог меня заставить замолчать. А потом я пошел в свой драмкружок. Вижу, что все девки сидят перед портретом Сталина и плачут. Спрашиваю у них: "Вы чего ревете? Нашли из-за чего". Они опешили: "Как ты можешь? Отец родной умер!" А я говорю: "Курицы вы мокрые, сдох самый страшный человек на свете". Я это просто нутром чувствовал, мне никто не говорил об этом".

Нельзя не заметить значительную разницу в деталях "исторического" рассказа, ну, да - это можно понять. Актер все-таки, человек творческий, приврать для таких особ означает не лгать, а слегка присочинить, приукрасить деталями. Как говорится, ради красного словца...

Но хамское отношение к великому  упокоившемуся  соотечественнику явно в обеих версиях.

Ладно. Отбросим  моральные аспекты,  будем считать, что ныне упокоившийся Лев Дуров уже тогда - в 1953 был (каким-то образом) сформировавшимся антисталинистом.

Правда, сейчас, когда сам актер ушел в мир иной - даже сталинистам не пришло в голову петь и танцевать по этому поводу. Ну, да бог ему судья.

По  логике сталиноненавистника, после смерти "тирана" его отношение к своей Родине должно было измениться к лучшему.

Действительно. Во времена, когда актер успешно и талантливо работал в советском театре и кино, слышать из уст Дурова в публичном пространстве некую критику в отношении советской власти как-то не приходилось. Может, и правда, Родину любил и для нее творил, но того, под чьим руководством Родина была спасена от уничтожения - не мог понять и потому ненавидел?

Тем более, что уж Дурову-то жаловаться, подобно многим творческим личностям, на какой-то зажим, прессинг жаловаться просто не приходится. Дуров был одним из фаворитов в советском кино и театре. Снимался и играл много и активно.

Но вот цитата из самого Дурова: " Знаете, идеология ведь была сильнейшая. До сих пор многие живут этим и думают, что СССР был раем на земле. Но это же иллюзия. Ложь. Вся страна жила в нищете. И когда говорят про "великие достижения", хочется спросить, а за счет чего они реализовывались? Не думаю, что многие верили, что это может когда-то закончиться. Диссидентов же были единицы".

Вот так -  "вся страна жила в нищете". Родившийся в 1931 году, уже при "кошмарной" советской власти, Лев Константинович не имел возможности оценить разницу с пресловутым 1913-м. Но он и не собирался этого делать. Достижения Родины его не впечатляют, а возмущают - ну а как же,  пришлось "жить в нищете".

И диссидентов должно было быть побольше. Это ж такие замечательные люди, куда ж без них! Без них, наверное, ни науку развить невозможно, ни тяжелейшую войну выиграть - это же безобразие какое-то, командир отдаёт приказ, а солдатики безропотно выполняют, ни тебе возразить, ни взбунтоваться.

К слову, о войне.

"Это, кстати, огромная тема! Потому что война — это не только бои, потери, оторванные руки и ноги. К примеру, возвращается герой. У него цацек от горла до пояса — орденов, медалей. А ему говорят: "Все, демобилизация. Кем работал? Ассенизатором. Вот давай на свою говновозку садись — и вперед!" А он: "Как же так? Я герой войны!" И начинались трагедии. Многие спивались, не выдерживали этого. Потом был еще такой специфический звук по всей Москве — "ж-ж-ж". Это безногие на своих тележках ездили. И потом в один день они неожиданно все исчезли. А куда, догадайтесь сами".

Понятно, да? Награды, полученные героями войны - это всего лишь "цацки", работать им было негде, кроме как ассенизаторами, и все сплошь спивались от горя, а от инвалидов гадкая власть избавлялась, уничтожая физически. Дабы глаза не мозолили.

А вот  еще мысли умершего о прошлом: "Человек так устроен, что он не может жить в страхе постоянно. Даже когда выли сирены по всей Москве, мы во дворах играли в городки, и в чижика, и в отмерялы, и в жосклы. В те игры, которых сейчас нет. Такого понятия, как двор, сейчас вообще нет. Потому что сейчас у всех в голове сплошные страхи. А тогда был один страх — ночной. Когда машина тормозила около твоего дома, а ты думал: "За папой или не за папой?" А сколько доносов? Сколько предательств? У нас в классе парень встал однажды и отрекся от родителей. Сказал: "У меня арестованы отец и мать. Я отрекаюсь от них — они изменники родины, а я, как комсомолец, не могу это пережить". Правда, потом вся школа перестала с ним здороваться, и он ушел."

Девяносто девять человек из ста, живших в то время, про "массовые репрессии" услышали только после начатой "Никиткой Кукурузником" десталинизации, сиречь – "борьбы с культом личности Сталина".

Я действительно могу об этом судить – отец – ровесник Дурова и чего-чего, а рассказов в семье о тех временах было предостаточно. Кстати, семья сплошь была беспартийная и отнюдь не жила в страхе – рассказывали правду и о сталинских временах. И о хрущевских. Вот только всё подряд дерьмом не мазали, а за слово ”цацки” применительно к воинским наградам – за такое вот высказывание – автор  получил бы в глаз без всяких разговоров – отец до лета 43-го жил под немцами и иллюзий не питал.

Народ восстанавливал страну после чудовищных разрушений, совершал трудовые подвиги, страна неуклонно изменялась к лучшему, даже победила мощнейшую страну мира в космической гонке - и проживавший в столице, много ездивший по стране актер Дуров никак не мог этого не видеть.

Но, когда наступили так называемые демократические времена, успешный советский актер  увидел и вспомнил в прошлом своем и своей страны лишь грязь, предательства, нищету и "чрезмерную цену".

Удивительно совестливый человек, не так ли? Прямо как из солженицына ахеджакнуло...

Вот и судите сами - какой  "светлый" человек в лице выдающегося (без иронии) артиста Льва Дурова ушел  из жизни.

Вообще говоря, забавно сейчас читать, как ко Льву Дурову журналисты-восхвалители применяют ленинское определение партии: "ум, честь и совесть нашей эпохи" - "Лев Дуров - честь и совесть советского кино". Кстати,  "честь и совесть советского кино" высказывалась и о Ленине. Естественно, в стиле - посильнее пнуть мертвого  льва: "Этот идиот, который лежит в Мавзолее, - пока его оттуда не уберут, счастья России не будет".

Эти слова были сказаны во время съёмок нашумевшего фильма "д`Артаньян и три мушкетёра", где Дуров сыграл капитана королевских мушкетёров де Тревиля. Роль, запомнившаяся и полюбившаяся многим зрителям. Кстати, этой фразой Дуров подставил тогда и режиссёра, и коллег-актёров, и фильм, который могли задвинуть на полку.

Но Юнгвальд-Хилькевич, что называется, "отмазал". Отмолил у "безжалостных кагебистов".

И что вы думаете, актёр сделал выводы? Чёрта с два - он и дальше продолжал высказываться о Ленине нелицеприятно, ну, а после перестройки, когда всё стало можно - и вовсе перестал сдерживаться.

Кстати,  незадолго до этой роли была другая - негодяя-провокатора Клауса, того самого, которого Штирлицу-Тихонову пришлось "мочить" в подмосковном пруду.

Мне эта роль в исполнении Дурова кажется самой органичной из всех им сыгранных. Такой артист - провократор, из любви к игре готовый предать и погубить кого угодно.

И снова слово самому Дурову. Вот одно интервью: "В советские времена перед поездкой за рубеж, и особенно в Германию, надо было пройти строжайшую комиссию, - напомнил он в интервью "Звездному бульвару". - Я, помню, вошел – сидят люди с постными физиономиями. И просят меня описать, как выглядит советский флаг. Я, честно говоря, подумал, что у них чувство юмора такое… отменное. И в тон комиссии предложил вариант Веселого Роджера - черный фон с белым черепом и скрещёнными костями".

Понятное дело, члены комиссии завернули "веселого"  актера. "Там с порога дирекция объявила, что заграница мне не светит, - продолжает Дуров. - Вот тогда-то в мою голову и пришла роскошная мысль, чтобы Штирлиц пристрелил меня под Москвой. Татьяна Лиознова посчитала это хорошим выходом из положения. Долго искали пруд или речку с естественными не испорченными цивилизацией окрестностями. И нашли. Тихонов выстрелил, и я упал в родной, а не в фашистский пруд. После премьеры съемочную группу наградили, но меня вычеркнули. Я на многие годы попал в "черный" список. Думаю, что "народного СССР" мне дали через много лет лишь потому, что кто-то что-то проглядел".

Уточним.  "Долгие годы" - это три года, после чего он вместе с театром поехал на гастроли в Великобританию.

А насчёт "народного" - получил он звание.

А вот другое интервью на ту же тему: "Я должен был ехать на съемки "Семнадцати мгновений весны" в ГДР. Мне объявляют: "Нужно пройти выездную комиссию в райкоме партии". "Так я же не член партии", — говорю. "Неважно. Не пройдете комиссию — никуда не поедете". Звонила Лиознова, уговаривала... Ну пошел, куда деваться, вместе со всеми. Захожу в комнату, там сидят ребята в черных костюмах и галстуках, тетки в голубых платьях с янтарными брошками — все одинаковые, жуть просто. И первый вопрос, который они мне задают: "Опишите флаг Советского Союза". Я багровею.

Говорю им: "Я что, живу не в этом государстве? Или у меня глаз дергается, слюни текут и я кажусь вам идиотом?" Они повторяют вопрос. Ну я и ответил тогда: "Черный фон, посредине череп, под ним две скрещенные берцовые кости". У них паралич наступил. Пошушукались немного, потом говорят: "Вы свободны". Выхожу — сидят Лиознова, Плятт, еще кто-то.

Спрашивают: "Ну как там?" "Замечательно, — отвечаю, — встреча прошла в теплой дружественной обстановке". А вечером мне звонит директор Театра на Малой Бронной: "Лев Константинович, что вы натворили! Звонят из райкома, орут, что у вас за театр такой!" Я говорю: "Ну или увольняйте меня, или терпите. Только увольнять оснований вроде бы нет..." Вот после этого мне выезд на три года закрыли. И звание мое положили под сукно."

Абстрагируясь от времени и обстоятельств советской эпохи, позволю себе заметить, что ни в каком государстве , ни в какую эпоху такое отношение  к государственному символу - флагу страны - не приветствовалось. Как известно, в современной России даже закон соответствующий имеется.

Потому понять - что такого залихватски смелого совершил товарищ Дуров в описываемом им эпизоде - понять не могу.

Но сам актер и своей хулиганской выходкой, и неблагодарной натурой явно  гордился.

"Знаете, в чем мое счастье? В том, что я этой стране ничего не должен. Мне всегда говорили: "Ты перед родиной в вечном долгу". Но нет, тут уж простите, этой родине я ни хера не должен, и она мне не должна. Я тут никогда и ни у кого ничего не просил. Не было такого. Я должен только своим близким, своим друзьям — и больше никому. Не-а."

К слову, школу-студию МХАТ и высшие режиссерские курсы ГИТИСа  ”никому ничего не должный” Дуров закончил бесплатно.

Вытрите слёзы, чувствительные дамы и совестливые журналисты. Ушел из жизни талантливый актер и при этом "этой стране ничего не должный человек". Так бывает. И с людьми искусства довольно часто.

Великий Пушкин когда-то доказал: талант и злодейство, увы, вещи совместимые...