Когда в газете «Воскресение» в 1989 г. появилась первая статья «Россия и рынок» за подписью «А. Кузьмич», читатели были потрясены…

Одна за другой появлялись статьи А. Кузьмича: «Рынок России в свете нового законодательства», «Хлебная карточка, или Петля на шее» (за подписью А. Кузнецов), «Почему совфинансы не поют романсы», «Как нас грабят ценами», «Международные «игры» и тайна России» и др. (здесь перечислены только статьи, опубликованные в «Воскресении», а ведь А. Кузьмич печатался и в «Домострое», и в «Русском вестнике», и в «Советском патриоте»).

Доходчиво написанные, эти статьи были понятны не только опытным экономистам и юристам, но и простым людям. Они были перепечатаны во всех газетах и журналах, где в руководстве были русские люди. Русские эмигранты перепечатывали их в своих изданиях за рубежом. Большая же пресса, находящаяся в руках нерусских, сделала вид, что не заметила сенсационных разоблачений А. Кузьмича.

После того, как враги Единой Руси вычислили, кто стоит за псевдонимом Кузьмич, таинственно и скоропостижно был убит один из самых глубоких, острых и честных публицистов современности Анатолий Кузьмич Цикунов (в «Молодой Гвардии» и других изданиях он печатался под псевдонимом А. Кузьмич).

Статьи Кузьмича не потеряли актуальность и через 20 лет. Прочитывая их сегодня, мы можем убедиться в том, что всё, о чём предупреждал русский учёный ещё до уничтожения СССР, осуществлено и осуществляется врагами русского народа…

Рынок России в свете нового законодательства

В российском и союзном парламентах идут острые дебаты, споры, ломаются копья о программы Шаталина, Абалкина и Других перехода СССР и России к рыночной экономике.

Зрители ТВ переживают: кто кого?

Разыгрывается невиданный фарс в утеху его организаторам, в котором зрителям отводится роль «массы», манипулируемой умелыми «операторами».

Скажите, какая разница в том, как вас бьют: в лоб или по лбу?

Фарисейство наших «отцов-законодателей» проявляется в том, что они делают вид, будто от них нечто зависит и они определяют направление развития России и СССР. Просиживание штанов— это еще не признак законодательных полномочий.

Сразу же поставим точки над i и выявим, чью волю оформляют законодатели.

Переход СССР к структурной и социальной перестройке был определен еще в 1983 году Всемирным банком и Международным валютным фондом (МВФ). Тот факт, как заявил один депутат в парламенте СССР, что МВФ не выделит средств под развитие рынка в СССР, пока мы точно не определимся в программах перехода на рельсы частной собственности, говорит сам за себя. Целью перестройки, как отмечено в документах международных банков и организаций, является перемещение промышленных мощностей в Россию и превращение ее из аграрно-сырьевой колонии мира в индустриальную колонию, «нижний этаж» научно-информационных обществ с развитой рыночной экономикой, с переработкой сырья на месте и вывозом готовых полуфабрикатов, комплектующих изделий, запасных частей и т. д.

В этих целях еще с 1983 года стали создаваться совместные консорциумы с участием как ведущих стран, так и других колониальных анклавов в Латинской Америке, Азии и Африке.

Частная собственность, к которой стремятся некоторые депутаты, по содержанию будет иной, чем в XIX веке. Собственникам ставится задача: максимально добыть и переработать сырье в условиях территориальных объемов СССР и самой дешевой в мире рабочей силы. Финансисты мира считают, что старая система жесткой плановой централизации уже не способна обеспечить эффективный производительный труд рабов и ее следует заменить на конкуренцию внутреннего рынка, но с жестким контролем центра над сырьевыми запасами, ценами на них, с максимальным ограничением потребительского спроса на сырье для населения СССР, а также для отдельных «вольных стрелков» предпринимательского рынка на Западе. Все должно быть сконцентрировано на едином мировом центре, согласно планам которого намечается установление мирового правительства к 2005 году.

Сейчас готовится заговор, чтобы нанести последний удар. То, в чьих руках политические и социальные силы, делают все возможное, чтобы подготовить массы к этой катастрофе. Целью реформы является насаждение, «выращивание», по выражению одного члене правительства, небольшой кучки собственников и превращение остальных в пролетариев.

Рассмотрим в этом свете текущее законодательство.

Весь законодательный процесс в СССР можно разделять на несколько этапов, начиная с 1987 года.

1-й этап. Этап первоначального накопления капиталов. 1 января 1987 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о частичной отмене монополии внешней торговли и разрешении продавать за рубеж предприятиям и отдельным лицам товары без дифференцированных валютных коэффициентов (ДВК). Вот список товаров: драг металлы, товары бытового назначения, комплектующие изделия, продовольственные товары, минеральное сырье, хим-товары, пушнина, лесоматериалы, топливно-энергетические товары, ювелирные алмазы, бриллианты, удобрения… Это создало незаинтересованность во внутреннем рынке, началось вымывание товаров из страны. Соотношение между долларом и рублем от 0,6 доллара к 1,0 рублю быстро начало снижаться в ущерб рублю; 1:1, 1:2, 1:5 и сейчас уже по рыночным ценам соотношение 1:28.

В сентябре и октябре 1987 годе вышли постановления ЦК КПСС и Совмина СССР по обязательному, так называемому «директивному плану продажи государственными предприятиями товаров на валюту». На июньском Пленуме ЦК КПСС был принят новый план экспортной деятельности, а в июле 1987 года СССР подписал соглашение в рамках ООН «Об учреждении мирового сырьевого фонда».

В 1987 году были утверждены новые законы о совместных предприятиях с иностранными фирмами — СП, где иностранцам предлагались льготные условия: 80 процентов прибыли вывозить за рубеж.

В 1988 году был принят Закон о кооперации в СССР, на основании ст. 28 п. 2 им было предоставлено право «осуществлять свои операции по экспорту и импорту товаров (работ, услуг) на договорной основе через соответствующие внешнеторговые организации».

На основании Закона о государственных предприятиях от 30 июня 1987 года «предприятие обеспечивает поставку на экспорт продукции в первую очередь» (ст. 19, п. 1).

2 декабря 1988 года постановлением Совмина СССР №1405 «О дальнейшем развитии государственных, кооперативных и иных общественных организаций» были отменены ДВК и разрешено с 1 апреля 1989 года беспрепятственно гнать товары за рубеж всем кому не лень. Моментально опустели полки магазинов, невиданно подскочили рыночные цены в советских рублях, началась крупномасштабная международная спекуляция. По данным нашей печати и спецорганов, в зарубежных банках уже скопилось от 400 до 500 миллиардов от старта первоначального накопления. Эта «золотая мина» стала с нетерпением ожидать нового закона о собственности в СССР.

Дело в том, что внедрить эти деньги, золото в сферу западной экономики невозможно. Западу нужны не бумажные сертификаты, о натуральное сырье и товары, территориальные объемы, живая рабочая сила. К тому же, новые жесткие законы Запада не позволяют развертывать на их территориях экологически грязные (кстати, самые прибыльные!) предприятия, а отчисления производителям (рабочим, служащим) должны составлять не менее 70 процентов от прибыли, что для работодателя не дает возможности извлечь более высокую ренту. И, наконец, жестокая конкуренция в «джунглях» Нью-Йорка, Рима, Парижа, Лондона, Токио. Остается единственный выход: пока капиталы не обесценились, двинуть их в «прерии» СССР и захватить рынок сырья, товаров, рабочей силы (самой дешевой в мире). В этой смертельной схватке столкнулись кровные интересы советских нуворишей, западных предпринимателей, транснациональных корпораций (советских и зарубежных).

Движущие силы нашей «революции сверху» пришли в активное движение.

Вот один факт. «Действующий в Ленинграде — зоне свободного предпринимательства — завод «Источник» продает сейчас за рубеж свою продукцию — аккумуляторные пластины, игнорируя интересы заказчиков. В результате — 26 тысяч единиц уборочной техники на Северном Кавказе простаивает, погиб богатый урожай» («Советская Россия», 15 сентября 1990 г., №215).

Нормативную и теоретическую базу нашей «революции» составляют такие фундаментальные труды, как труд известного юриста профессора И. Д. Левина «Суверенитет». Хотя книга отражает давние годы, но резюме ее актуально сейчас: «Суверенное государство является юридически неограниченным в том смысле… что суверенное государство, строго говоря, не несет юридических обязанностей в отношении своих граждан, а имеет только права» — (с. 100), а, следовательно, «неограниченность юридического суверенитета означает юридически неограниченную свободу установления права государством» (с. 101). Кем? — «Суверенитет мыслится как верховная власть центрального органа государства» (с. 101).

В статье 104 Конституции РСФСР сказано, что «высшим органом государственной власти является Съезд народных депутатов РСФСР». Но тогда на каком основании Верховный Совет РСФСР 13 сентября 1990 года заложил основы продажи сырья России своим постановлением «О создании зон свободного предпринимательства» без санкции Съезда ответа на этот вопрос никто не дает, ибо исходят из первоначальной формулировки о том, что государство якобы не несет обязанностей, а имеет одни права: «Что хочу — то и ворочу!»

2-й этап. Второй этап законодательной деятельности характеризуется:

1. углублением кризиса в стране путем разбазаривания народного достояния;
2. захватом государственных предприятий под накопленный капитал.

Открывает эту колею постановление Совмина СССР №203 от 7 марта 1989 года «Меры государственного регулирования по декларации товаров, оперативное регулирование» (вступило в силу с 1 сентября 1989 года). Сущность его в том, если отбросить привычные штампы демагогии и фарисейства, что разрешается продажа природных ресурсов республикам, ведомствам. Квотирование и лицензирование товаров за рубеж осуществляет «свой парень» — сами министерства, а перевозку осуществляет «Союзвнештранс». Чтобы волки были сыты, а овцы далеко не разбегались, постановление передало республиканским ведомствам право на собственную продажу (даже Гпавохоте).

Результат не замедлил сказаться. Продали 12 тонн лягушек в Краснодаре, всю икру морских ежей в Приморье, оставив их без потомства, змей в Хабаровском крае, земельный чернозем с Орловщины, сайгаков в степях Казахстана, даже от живого товара — «проституток» получили доход 7 млрд. долларов (газета «Коммерсантъ»). Но это все мелочи жизни. Далее игры разворачивались в крупном плане…

Постановлением №1104 от 11 декабря 1989 года на экспорт срочно погнали «лошадей мясных», лишив наше мусульманское население деликатесов. А постановлением № 1189 от 30 декабря 1989 года учредили на территории СССР правовой статус «Международной топливно-энергетической ассоциации» (МТЭА). В соответствии со статусом ее деятели полностью освобождаются от налогов, пошлин, платежей и сборов, взимаемых о государственный бюджет (п. 7), с правом свободной купли и продажи сырья в СССР и вывоза за границу. В соответствии с п. 8 запрещается конфискация собственности ассоциации, а ее работники пользуются не территории СССР «дипломатическими льготами и привилегиями» (п. 9), то есть не подлежат аресту, проверке органами МВД, КГБ, одним словом, весь комплекс правовой защиты по Венской конвенции о дипломатических представительствах 1961 года (послы, посланники) полностью распространяется на интернациональных сырьевиков. Это, образно говоря, государство в государстве. Уже МТЭА забросила аркан на шею многим нашим промышленным предприятиям, как, например, под видом спонсорства на АЗЛК (г. Москва).

28 декабря 1989 года были отменены надбавки к рублю от курсового соотношения валют, тем самым окончательно рубль был загнан в угол и потерял всякую ценность для предприятий. Политический прицел: сделать рынок сырья и товаров СССР прочным тылом западных монополий в условиях неконвертируемости советского рубля, то есть искусственного выхолащивания его ценности.

3-й этап. Начался с малозаметного постановления Совмина СССР от 10 января 1990 года о повышении цен на золото. Рубль сразу упал в цене. Было 100 рублей за 1 грамм, стало 200 рублей за 1 грамм. Создана была золотая основа обесценивания рубля, и он покатился по наклонной. Но главное, в чем секрет, — была создана почва для хозяйственной неустойчивости советских предприятий. Чем хуже — тем лучше и скорее пойдет «приватизация».

На этой основе постановлением № 290 от 27 января 1990 года была разрешена аукционная продажа товаров (машины до 100 тысяч вместо 10 тысяч и т. д.), где 50 процентов отводилось Союзу и республике (22% плюс 23%), 20 процентов — Госснабу СССР, 10 процентов — местным советским боссам, 10 процентов — производителю и 10 процентов комиссионных — продавцу. Всем сестрам по серьгам! Это уже не называлось спекуляцией, а оформлялось как «торговая сделка», правда, за счет кармана покупателя.

Примерно такого же плана было постановление об учреждении торговых домов и отмене декларации на источник валюты от 1 августа 1990 года. В торговых домах продают всем, кто имеет валюту, нее дефицитные товары (а кто ее имеет, можно догадаться по вышеназванным нормативным актам) из расчета прибыли:

• 42 процента — в местный бюджет, 15 процентов — в Госбюджет,
• 43 процента — торговому дому. При анализе этих процентов явственно видно, что за «домами» стоит местная мафия (в лице, очевидно, местных Советов) и торговые дельцы от нашей родной советской торговли. С 1 января 1991 года входят в жизнь СССР на полнокровной основе валютные биржи, фондовые биржи, биржи труда и т. д., то есть можно констатировать, что капитал накоплен и скоро начнется 4-й этап. Но об этом позже. Сейчас пока рассмотрим подготовительные меры к 4-му этапу.

Одной из таких мер является постановление Совмина СССР, № 151 от 10 февраля 1990 года, на основе которого советским транснациональным корпорациям (Минхиму, Минлесу, Агрохиму и т. д.) предоставляется право лицензирования леса, бумаги, продукции химической и нефтяной промышленности в неограниченных квотах. Это называется любовно «разгосударствлением», но ни в коем случае, как думают, международной спекуляцией. Ни в коем случае…

Особый интерес представляет постановление №590 от 19 июля 1990 года об акционерных обществах. Для человека с улицы наша печать превозносит этот акт как самое гуманное мероприятие, благодаря которому все мы станем собственниками. Этакий рай собственникам с пачками долларов и колесами мерседесов»!

Но специалист, изучив этот документ и сопоставив его с основным Законом СССР «О собственности» от 1 июля 1990 года (раздел о т. н. коллективной собственности), легко придет к выводу, что основная масса акционеров должна служить буфером для финансовых акул. Во-первых, акции трудового коллектива выпускаются под фонд материального поощрения. По существу, те же самые деньги, которые труженик должен был получить за отработанный труд, ему не выдаются, а переводятся в акции на неопределенное время с неопределенным процентом начисления (кто даст гарантию от банкротства в условиях скачкообразного роста цен и замораживания сырья? (Кстати, уже наготове указ о введении налога с оборота на сырье). И второе: деньги на акции предприятия пойдут из фонда развития предприятия. Что в лоб, что по лбу. Предприятие уже не сможет располагать свободным фондом развития, а будет зависеть от игры акций на биржах Москвы, а затем — Лондона или Рима. Получается, что кто-то отобрал, например, у вас пиджак, спрятал его в сейф и говорит: «Посиди, дорогой, пока в твоем пиджаке деньги появятся». А кто хозяин «сейфа»? На это прямо сказано: ведомство. Есть уже примеры. Так, Камский автомобильный завод стал акционерным предприятием с фондом 4,5 млрд. рублей. Ведомство оставило себе 51 процент, 20 процентов — коллективу, а 29 — на продажу ТНК с правом последующей продажи (разбазаривания, вернее, извините, разгосударствления) всего остального. Лиха беда — начало! В акционерный ажиотаж вдарились все: газеты, Советы, КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС… Но самое страшное в том, что никто не создает какой-либо новой формы собственности, а делят между собой одну и ту же, притом весьма условно. Материальное, правовое положение его участников ничуть не меняется. Однако в политическом плане оно имеет значение.

Например, когда началась т. н. «банковская» война между финансовыми тузами СССР и РСФСР, то срочно растащили авуары банков по «акционерам». А в соответствии с международным правом, если один акционер имеет не более 27 процентов от общей стоимости предприятия, то он не обладает правом решения о передаче собственности другому лицу без общего согласия основных участников акционерного общества. Россия оказалась у забронированного «сейфа» всесоюзных «акционеров», где каждый имел не более 27 процентов акций всесоюзных банков.

И второе политическое значение. Сконцентрированность акций в немногих руках, точнее основных сумм предприятий, позволяет при наличии биржи продать государственный фонд зарубежным партнерам.

Хотелось бы осветить два вопроса: на каком основании придается народное имущество? Почему трудовые коллективы оказались объектами без собственности?

Во-первых, сразу же внесем поправку. Как таковой не было и нет народной собственности. Истинный собственник был тот, кто захватил власть в 1918 году и окончательно закрепил ее в 1921 году. Это власть международного, т. н. «интернационального союза», основы которого были заложены знаменитой Циммервальдской конференцией в 1916 году. И не случайно, что там называемая партия, а по существу узкий союз представителей восточного блока Международной лиги, являлась удельным хозяином России и ее имущества.

Нам объясняют сейчас все так называемой структурной перестройкой. Так, в постановлении Совмина СССР от августа 1990 года сказано, что в связи с изменением структуры управления создается система крупных концернов в форме акционерных обществ, где вместо «вертикального» подчинения вводится «горизонтальное». Не будем вдаваться в схоластику научных терминов. Какая разница, если и та и другая «геометрия» поставлены на службу выжимания пота у производителя за мизерную плату. Так, если по «вертикальной структуре» автомобиль N2 412 АЗЛК (г. Москва) оптом покупался за 3,5 тысячи, работнику платили десятку за труд, а продавался за 10 тысяч, то по «горизонтальной структуре» тот же авто оптом берут по 4 тысячи, а продают на аукционе по 60 тысяч. Работнику же дают десятку в зубы — и гуляй до первой пивной! Новые же розничные цены опять же косвенным налогом бьют по бюджету рабочего или служащего: повышение цен всегда представляет собой замкнутую цепь в государственном хозяйстве. НЕЛЬЗЯ изолировать кусок провода от общей цепи, чтобы по нему не бежали электроны, а перескакивали, как лошади на ипподроме, через искусственные барьеры.

И вторая немаловажная деталь. За государственное имущество наш российский народ уплатил «собственнику» 20 миллионов жизней в 1917–1921 годах, затем еще десятки миллионов в коллективизацию и индустриализацию, плюс миллионы в борьбе с фашизмом. Если сложить все эти черепа, кости, кровь, перевести в доллары, то цена будет намного выше, чем оценивают госимущество спецы ведомств.

На сессии Верховного Совета РСФСР можно было услышать, что ничего необычного нет, что, например, в США 200 свободных экономических зон, 40 процентов французских рабочих трудятся на предприятиях ТНК, 50 процентов канадской промышленности — собственность ТНК, в США базируется более 500 таких корпораций, 100 крупнейших ТИК правят коммерческим «балом» в Великобритании и т. д. И ведь живут люди не хуже, а лучше нас.

Что говорить: довод убийственный. А ответ прост. Ни Англия, ни Франция, ни Канада, ни кто-либо другой из их «системы» не находятся в положении сырьевых колоний, они считаются единым домом на основе взаимных равноправных соглашений. Это все равно, что наши всесоюзные ведомства, действующие, невзирая на границы, в России, на Украине или в Белоруссии. Кто подсчитывает, сколько рабочих от ведомств не территориях республик? У нас одна система. Не случайно, что от ТНК стонут Африка, Латинская Америка (около одного триллиона долга на 1990 год), но не Канада или Франция.

И второе. Свободные экономические зоны и участие ТНК в национальных предприятиях Запада не нарушает общности их рынка. Для француза или канадца рынок США так же открыт, как и собственный. А скажите, какую долю акций имеет трудовой коллектив АЗЛК в автомобильных гигантах Чикаго или Детройта? Или сколько товаров американского производства может купить тот же рабочий АЗЛК за советские деньги в Чикаго? Уже не говоря о свободе въезда и выезда из СССР и США.

Для ясности и перспектив мышления приведем основные положения соглашения от апреля 1990 года, согласованного в Бонне на уровне 1400 фирм и корпораций западного мира с участием государственных представителей Восточной Европы (в том числе СССР).

1. К апрелю 1991 года приватизировать 70 процентов государственной собственности в Восточной Европе.
2. Центр оставляет себе контроль над сырьем, энергией, транспортом, трубопроводами, спиртоносителями, табаком, наркотиками.
3. Все товарные цены к апрелю 1991 года перевести на мировые цены, в том числе на ширпотреб и продовольствие (по долларовому курсу).
4. Западный блок гарантирует невмешательство в законотворческий процесс до осени 1992 года, то есть заключительного этапа Хельсинкского совещаний ни основу Венских договоренностей от 15 января 1989 года и временно на 2 года замораживает защиту прав человека в этих странах (в связи со структурной перестройкой и ожиданием миллионов безработных и обездоленных) в соответствии с ранее принятыми договоренностями по Акту Хельсинки 1975 года и Венской встречей 1989 года. Исключением будут проблемы: беженцев, политзаключенных и воссоединения семей.
5. В случае быстрого решения о переводе основной собственности на частные рельсы и обеспечения интересов Запада гарантируется финансовая помощь, в том числе и безвозмездная,
6. В целях оказания содействия частному сектору Восточной Европы в рамках ЕЭС создается Европейский Банк реконструкции и развития с уставным фондом около 15 миллиардов (в долларах).
7. Ни одного цента не будет выделено государственному сектору, и за нарушение этого правила страны-кредиторы несут ответственность по нормам международного права.

8 августа 1990 года было утверждено постановление Совмина СССР о малых предприятиях — МП. Основная идея исходила из того, что на Западе 40 процентов ВНП (валовой национальный продукт) осваивают малые предприятия и являются мощным фактором развития: мобильны, конкурентоспособны, пионеры внедрения новых технологий. Это правда. Суть в том, что МП Запада действуют в условиях свободы внутреннего рынка сырья, находятся под опекой коллективных корпораций, где 90 процентов собственности — собственность трудовых коллективов, у которых единый неотчуждаемый пай и социально-уравнительное распределение общей прибыли. Управляющие набираются по контракту и несут юридическую и материальную ответственность перед коллективом, 70 процентов прибыли идет на зарплату. В США, к примеру, таких «коллективных капиталистов» треть страны. МП как бы филиалы этих свободных предприятий, над которыми нет власти, кроме власти собственного коллектива. Такие предприятия не только экономические, но и политические единицы общества и государства, и имеют одну треть своих представителей в парламенте страны.

Наши же МП связаны по рукам и ногам сырьевыми монополиями, они даже гвоздя не могут купить без лимитов и вынуждены искать его по спекулятивным ценам, перебрасывая затем расходы на бюджет потребителя, в конечном счете, и на себя. Это вторые советские кооперативы, только в замаскированной форме. А учитывая, что наши корпорации-предприятия целиком «зациклены» на экспорт сырья, полуфабрикатов, комплектующих изделий за рубеж, не имеют собственного лица и собственности, то о какой опеке может идти речь? Раб у раба — это двойной раб.

Кооперативы действуют два года, но сколько дополнительной обуви, одежды, продовольствия по сниженным ценам против государственных они дали советскому потребителю? Картина налицо. А теперь немного фантазии, и представим, что если по Госплану кооперации на 1988–1990 годы отводилось только 4 процента освоения ВНП СССР, то МП отводится 25 процентов ВНП в 1990–1992 годах. Сколько же они «проглотят» наших товаров и до какой космической высоты поднимут дефициты и цены?

Как видно из анализа нормативных актов СССР, вся нормотворческая деятельность ложится на плечи Совета Министров СССР. Такого нет ни в одной стране мире. По существу, правительство выполняет законодательные функции, совмещая и законодательную и исполнительную власть.

Дело в том, что еще с 1920 года установилось правило, что Совет народных комиссаров РСФСР заменял собой все правоохранительные и законодательные органы (диктовалось условиями революции). Впоследствии вкус власти в одном органе пришелся по нраву управляющим, и это стало именно тем основным корнем тоталитарного режима, который, в конечном счете, сожрал и своих собственных творцов, как в рассказе Р. Щекли «Абсолютное оружие» биологический монстр сожрал всех создателей и всю планету.

А. Кузьмич