МУЗЕЙ ШАНСОНА

http://www.shansonprofi.ru/person/dyikalo_viktor/index.shtml

http://www.shansonprofi.ru/person/dyikalo_viktor/index.shtml

Интервью с Tony Igy

Эксклюзивное интервью для блога "Самый Смак" с известным электронным музыкантом Tony Igy.
Его страничка Вконтакте http://vk.com/tonigy

1. Привет Антон! Расскажи немного о себе.

Привет ! О себе я могу сказать ...музыкант , диджей . Пишу музыку в разных стилях и направлениях. Собственно этим и живу.

2. Что означает Tony Igy?

Tony Igy ...это ник созвучный с моим именем и фамилией

3. Твоя мелодия "Astronomia" звучала на многих радиостанциях, твой трек стал настоящей танцевальной бомбой на всех танцполах России, расскажи как ты его придумал и сочинил.

Астру я придумал также как и все свои треки ...то есть просто экспериментировал со звуками по ночам. Хотел написать что то атмосферное , стремительное но с танцевальной энергетикой ...думаю у меня это получилось.

Читать далее...

Бывают друзья...


Бывают друзья на минуту,
За деньги, на день и на ночь,
Когда им бывает удобно,
Они испаряются прочь.

Бывают друзья по несчастью,
Бывают от скуки друзья,
Бывают такие, которых
Друзьями назвать и нельзя.

Бывают друзья по привычке,
Бывают друзья по любви,
Бывают друзья по работе –
На то и коллеги они.

Бывают друзья и в постели,
Бывают друзья впопыхах,
Когда им бывает удобно,
Они превращаются в прах.

Бывают друзья втихомолку,
Бывают друзья напоказ,
Бывают друзья и без толку,
На целую жизнь и на раз.

Бывают друзья и по письмам,
Бывают друзья по пути,
Бывают друзья от безделья,
Да только… друзья ли они?

Бывают друзья понаслышке,
Которых легко потерять,
И все-таки нужно решиться,
Чтоб другом кого-то назвать.


© Copyright: Ольга Редекоп, 2006
Свидетельство о публикации №106111700750

Создатели русских романсов

 


Русский романс – это огромный пласт музыкальной культуры народа. Многие русские романсы хорошо знают, любят и поют во всем мире. Среди тех, кто создавал эти маленькие музыкальные шедевры, мы встречаем не только русские имена, но и имена людей самых разных национальностей. Есть среди них евреи, немцы, украинцы, французы, татарин. Конечно, русский язык, русская культура стали для этих людей родными, послужили основой их творчества. Речь идет только об этническом происхождении некоторых создателей русского романса – музыкантов, поэтов, исполнителей.

ЯМЩИК, НЕ ГОНИ ЛОШАДЕЙ



Яков Фельдман

Эта знаменательная встреча произошла в 1913 году в московском издательстве Ямбора. Здесь случайно встретились и познакомились известный в те годы поэт обрусевший немец Николай фон Риттер и начинающий композитор Яков Фельдман. Оба приехали, чтобы издать свои произведения. Поэт показал молодому музыканту свои стихи, и Яков отобрал некоторые из них, чтобы положить на музыку. Среди них было пронзительное стихотворение “Ямщик, не гони лошадей!”, сразу пленившее музыканта своими большими чувствами и трагедийным звучанием, неизбывной печалью и высокой искренностью.




Как грустно, туманно кругом,

Тосклив, безотраден мой путь,

А прошлое кажется сном,

Томит наболевшую грудь.

Припев: Ямщик, не гони лошадей,

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить…

Ямщик, не гони лошадей.

Как жажду средь мрачных равнин

Измену забыть и любовь,

Но память – мой злой властелин,

Все будит минувшее вновь.

Припев.

Все было лишь ложь и обман,

Прощай и мечты, и покой,

И боль незакрывшихся ран

Останется вечно со мной.

Припев.

Вскоре после этой встречи Яков возвратился в Воронеж, где он руководил городским оркестром. Вообще-то, Фельдман был одессит. Как многие еврейские дети, он с ранних лет занимался музыкой, играл на многих инструментах, и другой карьеры, чем быть музыкантом для себя не видел. Успешно окончив музыкальную школу знаменитого Пинхуса Столярского, он выступал как пианист, был вторым дирижером ряда оркестров.

Однажды после концерта к нему подошел элегантно одетый мужчина:

- Я слышал ваше выступление, – сказал он. – Предлагаю вам контракт на работу в Воронеже. У наших музыкантов нет хорошего руководителя.

- Почему бы и нет? – ответил Фельдман. – Воронеж, конечно, не Одесса, но город неплохой.

Прослушав музыкантов, Яков схватился за голову: играли они просто скверно. Работа предстояла огромная. Яков с утра до ночи проводил со своими оркестрантами, занимался с каждым индивидуально и со всеми вместе, добиваясь чистоты звучания, полной согласованности, понимания требований дирижера. Музыканты старались, они понимали, что от этого во многом зависит их будущее. Поэтому репетировали усердно и охотно, и оркестр стал быстро меняться к лучшему. Уже через год его нельзя было узнать. Выступления оркестра начали пользоваться успехом у любителей музыки. Его стали приглашать на гастроли в другие города. В Воронеж начали приезжать известные певцы, чтобы выступить в сопровождении оркестра Фельдмана. Сам дирижер взялся за сочинение музыки, и значительно пополнил репертуар оркестра интересными пьесами.

В том же тринадцатом году на гастроли приехала молодая, но уже популярная певица-сопрано Агриппина Сергеевна Гранская. Не обладая большим диапазоном голоса, она владела красивым, чистым тембром, и пела так проникновенно, что мгновенно завоевывала сердца слушателей. Завоевала она и сердце дирижера Фельдмана. Яков влюбился в нее сразу, безоглядно и на всю жизнь. Девушка ответила ему взаимностью. С этих пор, что бы не сочинял музыкант, все сочинения он посвящал своей любимой.

Первым романсом, написанным Яковом для Агриппины, стал “Ямщик, не гони лошадей!”. И молодая певица была первой его исполнительницей. Аккомпанировал ей на рояле будущий супруг. После этого концерта они часто выступали вместе, составляя яркие концертные программы из романсов и оперных арий.

Романс имел оглушительный успех. Сначала его запел Воронеж, а потом – вся Россия. Не было нотного издательства, не издавшего этот романс, не было ни одной русской фирмы грампластинок не штамповавшей его с разными исполнителями. Даже немой фильм появился на сюжет романса. Его снял в 1916 году театральный художник Евгений Бауэр, а главную женскую роль сыграла популярная писательница Н.Тэффи.

К сожалению, так продолжалось недолго. Пришла революция, а ей романс с ямщиком не понравился Его объявили классово чуждым, не соответствующим коммунистической идеологии, и надолго запретили. Народ, конечно, его по-прежнему пел, считая своей, народной песней. Но с концертных площадок он был изгнан. Такая суровая участь постигла не только “Ямщика…” Был, например, запрещен к исполнению один из прекраснейших русских романсов “Гори, гори, моя звезда!” И только в начале тридцатых годов романсы реабилитировали, вновь разрешили петь со сцены.

Давным-давно нет ямщиков, исчезли с наших дорог лошади… Но ведь не в них же дело… А дело в тех тонких и нежных чувствах, в печальных и трогательных воспоминаниях, которые несет в себе этот маленький лирический музыкальный шедевр. И он по-прежнему дорог слушателям, до слез трогает их.

Агриппина Сергеевна Гранская рано ушла из жизни. Она умерла от тяжелой болезни в 1925 году. Яков Лазаревич Фельдман пережил ее на 25 лет. Он был известным музыкантом, жил и гастролировал в разных городах Советского Союза. Все свои новые сочинения он посвящал памяти покойной жены. Но, к сожалению, ни одно из его новых произведений не достигло такой высоты и проникновенности, как романс “Ямщик, не гони лошадей!”, ни одно не приобрело такую славу и популярность, ни одно не стало подлинно народным.

Несколько слов необходимо сказать и об авторе текста этого романса Николае Алексеевиче фон Риттере. Его предок Георг фон Риттер приехал из Германии в Россию во времена Екатерины Второй, поступил на военную службу и достиг высоких чинов. Потомки Георга верно служили России, были генералами, профессорами, литераторами. Как память о своем немецком происхождении многие из них сохраняли приставку “фон”.

Писателем был и Алексей фон Риттер отец поэта Николая фон Риттера. Ничего выдающегося ни отец, ни сын не создали, их произведения забыты, видимо, навсегда. И только несколько романсовых текстов Николая все же остались жить. Кроме “Ямщика…” это, к примеру, романс “Шутила ты…”, к которому поэт сам сочинил музыку. Этот романс исполняется и сейчас.

Следы автора текста романса “Ямщик, не гони лошадей!” затерялись в эмиграции. Где и когда он закончил свои дни, неизвестно. Но этот романс – лучшее его произведение, – вместе с музыкой Якова Фельдмана пережил своих создателей, прожил уже первую сотню лет, и его по-прежнему поют и еще долго будут петь.




Я ЕХАЛА ДОМОЙ!



Мария Яковлевна Пуаре






В конце ХIХ начале ХХ веков на сценах театров Петербурга и Москвы выступала популярная актриса Мария Яковлевна Пуаре, широко известная под артистическим псевдонимом Марусина. Необычная фамилия свидетельствовала о французском происхождении актрисы. В самом деле, ее предок был наполеоновским солдатом, отставшим от бежавшего войска и нашедшим приют в России. Сын бывшего солдата Яков, уже окончательно обрусевший, владел фехтовальным и гимнастическим залом, и обучал россиян этим дисциплинам. В его спортивный зал ходил заниматься сам Лев Толстой. Здесь бывал драматург Сухово-Кобылин, писатель Гиляровский и другие знаменитые люди того времени. Об известности семьи Пуаре свидетельствует тот факт, что о ней упоминали Гиляровский в книге “Москва и москвичи”, Горький в “Жизнь Клима Самгина”, Нина Берберова в своих мемуарах.

У дочери Якова Марии очень рано проявилось тяготение к театру, музыке и литературе. Но путь к любимому делу был нелегок. В семье было семеро детей, а родители рано ушли из жизни. Чтобы облегчить свою судьбу, старшие сестры выдали замуж Марию, едва ей исполнилось 16 лет. Мужем Марии стал инженер Свешников, который был на 30 лет старше. Он категорически запретил ей заниматься искусством. Узнав, что она ослушалась его, инженер запер юную жену в психиатрическую лечебницу.

Подруга Марии Анна была сестрой известного в то время режиссера и театрального деятеля Михаила Лентовского. Он был другом отца Марии. Вместе они вызволили девушку из лечебницы. Она ушла от мужа, и стала играть в театре Лентовского. Уже в первом водевиле, который назывался “Курочка – золотые яйца”, ей пришлось много петь и танцевать. Молодая актриса имела огромный успех. Десять лет она выступала на сцене театра Лентовского. Мария была не только разносторонней актрисой, она прекрасно играла на фортепиано, сочиняла музыку и стихи. Услышав ее сочинения, Чайковский и Рубинштейн предлагали девушке поступать в консерваторию. Но она оставалась верна театру.

Потом ее пригласили в Александринский театр в Петербурге, затем она переехала в Москву, где несколько лет играла в Малом театре. Успехом пользовались ее концертные выступления, в которых она пела русские и цыганские песни и романсы. Нередко в свои программы певица включала произведения собственного сочинения. И с удовольствием отмечала, что они пользуются успехом у слушателей. Ее мечтой было открыть свой небольшой театр комедии и сатиры, в котором можно было ставить произведения любимых авторов, приглашать для выступлений лучших певцов и актеров. Но этой мечте не суждено было сбыться.

В самом начале двадцатого века в театре “Аквариум” была поставлена пьеса Алексея Плещеева “В своей роли”, посвященная жизни актеров. Мария Пуаре сыграла в спектакле главную роль, а также написала музыку к нему. Исполненный ею романс “Лебединая песнь”, написанный на собственные слова, приобрел невиданную популярность, стал настоящим шлягером, как сказали бы в наши дни. На каждом спектакле публика требовала повторения романса, а потом заваливала актрису игрушечными лебедями и цветами.

Романс появился не случайно. Он отразил бурную личную жизнь актрисы, ее любовь к одному из самых заметных и прогрессивных людей того времени князю Павлу Долгорукову, создателю партии кадетов (конституционных демократов). Он был тонким знатоком искусства, высокообразованным и богатым.

Я грущу. Если можешь понять

Мою душу доверчиво нежную,

Приходи ты со мной попенять

На судьбу мою странно мятежную.

Мне не спится во тьме по ночам,

Думы мрачные сон отгоняют,

И горючие слезы невольно к очам,

Как в прибое волна, приплывают.

Как-то странно и дико мне жить без тебя,

Сердце лаской любви не согрето.

Иль мне правду сказали, что будто моя

Лебединая песенка спета?

Их счастье длилось десять лет. Любовь рождала вдохновение, творческий подъем. В эти годы Мария написала целый ряд стихотворений, опубликованных в газетах и журналах. Среди них стихи, посвященные великим актрисам Ермоловой и Комиссаржевской. Она совершила путешествие по Европе, написала книгу о Сицилии. В Париже она встретилась со своим старшим братом Эммануилом, который стал известным французским карикатуристом, рисовавшим под псевдонимом Каран дАш.

Когда началась русско-японская война, Мария Пуаре договорилась с издателем газеты “Новое время” А.Сувориным о поездке на Дальний Восток собственным корреспондентом. Она не только писала для своей газеты стихи, очерки и репортажи, но нередко выступала перед солдатами с концертами, поднимая их боевой дух.

Окончена бесславная русско-японская война. Переполненная впечатлениями, Мария возвращается домой. Она подолгу стоит у окна вагона, любуясь бесконечными российскими пейзажами. И в голове возникают строчки новых стихов вместе со страстной лирической мелодией:

Я ехала домой, душа была полна

Неясным для самой

каким-то новым счастьем.

Казалось мне, что все с таким участьем,

С такою ласкою глядели на меня.

Я ехала домой… Двурогая луна

Смотрела в окна скучного вагона.

Далекий благовест заутреннего звона

Пел в воздухе, как нежная струна.

Я ехала домой… Сквозь розовый вуаль

Красавица заря лениво просыпалась,

И ласточка, стремясь куда-то вдаль,

В прозрачном воздухе купалась.

Я ехала домой, я думала о вас,

Тревожно мысль моя и путалась и рвалась.

Дремота сладкая моих коснулась глаз,

О, если б никогда я вновь не просыпалась.

Так сложился новый романс, имевший огромный успех у публики. И в жизни все случилось так, как в романсе предсказано. Она рассталась с Долгоруковым, несмотря на то, что у них родилась дочь Татьяна.

Прошло некоторое время, и новая любовь овладела ею. Ее избранником стал двоюродный брат Долгорукова, член государственной Думы граф Алексей Орлов-Давыдов. Он был на восемь лет моложе своей возлюбленной. Ради нее он пошел на развод с прежней женой. Но и с новой семьей жизнь не сложилась. Об этой истории стоит коротко рассказать, так как она в свое время взбудоражила всю Москву. Граф Орлов-Давыдов мечтал о сыне. Марии было уже 50 лет, но она сказала мужу, что ждет ребенка. Воспользовавшись отъездом супруга, она взяла новорожденного ребенка из приюта и выдала за своего. Но нашелся человек, который, узнав обо всем, донес графу. Состоялся скандальный судебный процесс, за которым следили с таким же интересом, как за сводками с полей сражений Первой мировой войны. Актриса, ставшая графиней, процесс выиграла, но сцену после этого оставила, и удалилась в свое имение под Москвой.

Она была исключительно добрым и благодарным человеком. Оставив театр, Мария Пуаре занялась благотворительной деятельностью, помогала престарелым актерам. К тому времени расстроились дела у ее большого друга, театрального деятеля Михаила Лентовского. Она сумела помочь ему, спасла от полного разорения, способствовала его лечению.

Революция вторглась в ее жизнь и все поломала. Было конфисковано имение, разорена московская квартира, она осталась без жилья и средств к существованию. Ей не полагалось государственной пенсии, так как она являлась бывшей графиней. Она выживала за счет продажи безделушек, тех самых фарфоровых, восковых, целлулоидных лебедей, которые ей когда-то дарили поклонники. Только благодаря усиленному ходатайству перед советским правительством Всеволода Мейерхольда и Леонида Собинова, подробно описавших ее заслуги в театральном искусстве, Марии Пуаре выделили небольшую пенсию.

Трагично сложилась после революции судьба ее возлюбленных. Оба они успели выехать за границу. В эмиграции граф Орлов-Давыдов одно время служил шофером у Керенского. Он умер за границей, даже не пытаясь вернуться на родину. Зато такую попытку сделал князь Долгоруков. Он нелегально пересек границу, но был пойман и расстрелян.

Сама Мария Пуаре скончалась в 1933 году в возрасте 69 лет. О ней сейчас мало кто знает, разве только большие любители романсов. Но хотя имя ее практически забыто, этого, к счастью, не скажешь о ее прекрасных романсах. Пожалуй, не встретишь исполнителя романсов, в репертуаре которого не было бы произведений Марии Пуаре.






ОЧИ ЧЕРНЫЕ! ОЧИ СТРАСТНЫЕ!



Евген Гребинка




Казалось, что Евгению Павловичу Гребенке (Евген Гребинка по-украински) суждена долгая и счастливая жизнь. С юных лет все у него складывалось удачно и благоприятно. Он был выходцем из знатного казацкого рода, отец Павел Иванович был заслуженным человеком – отставным штаб-ротмистром, которому было даровано дворянство, семья владела поместьем, дававшим неплохой доход. Евгений получил прекрасное домашнее воспитание, с раннего возраста был приучен к чтению и читал постоянно, без книги не мог даже спать лечь. А от любимой няни Марии услышал и запомнил множество русских и украинских сказок и песен. Продолжил он свое образование в знаменитой Нежинской гимназии высших наук, созданной братьями князьями Александром и Ильей Безбородько. В те же годы в этой гимназии, но в старших классах, учились Николай Гоголь, Нестор Кукольник, Александр Данилевский, ставшие знаменитыми писателями.

С детских лет в Евгении зародилась тяга к литературному творчеству. Начинал он сочинять со стихов и басен, затем перешел к прозе, созданию повестей, романов. Сюжетами ему служили жизнь и быт любимой Малороссии, а также тщательное изучение истории своего народа. Его литературные увлечения горячо поддерживали родители, обожавшие своего талантливого сына. К тридцати годам он уже стал известным литератором.

Все было бы хорошо, но молодого писателя сильно подводило здоровье. Год от года он чувствовал себя все хуже. К тому времени Евгений Гребенка переехал жить в Петербург. Он устроился на службу в комиссию духовных училищ, а кроме того, преподавал русский язык и литературу в военных учебных заведениях. Но главным делом своей жизни он считал литературное творчество, и отдавал ему все свободное время. Он издал в Петербурге несколько своих сочинений, которые заслужили одобрительный отзыв Белинского.

В столице Гребенка сблизился со многими русскими литераторами. В круг его друзей и знакомых входили Одоевский, Тургенев, Даль, Панаев, Кольцов, Ершов, Кукольник. Встречал он на званых вечерах Пушкина, Гоголя. К Пушкину относился с особым пиететом. Он несколько лет работал над переводом на украинский язык пушкинской “Полтавы”. Однажды осмелился показать его поэту. Пушкин отозвался одобрительно, и сам взялся за перевод на русский басни Гребенки “Волк и огонь”. В воспоминаниях Ивана Панаева дается такая характеристика украинского поэта: “Гребенка отличался величайшим добродушием, был любим всеми литераторами”.

Между прочим, украинские литераторы могли в Петербурге свободно издавать свои произведения не только на русском, но и на родном языке. У себя же на родине печататься на украинской мове они не имели возможности – это было запрещено. Гребенка писал родным, что в Петербурге “образовалась целая колония образованных малороссиян”. Он вызвал в столицу своих братьев и сестру, и помог им получить хорошее образование. Его брат Николай стал впоследствии академиком архитектуры.

Евгений Павлович принял активное участие в выкупе из крепостной неволи Тараса Шевченко, помог ему в издании “Кобзаря”. Вскоре тот стал его близким другом. В знак благодарности Шевченко написал портрет Евгения Гребенки и посвятил ему стихи.

Тяжелый, сырой петербургский климат пагубно влиял на здоровье украинского поэта. Евгений с нетерпением ожидал лета, чтобы поехать в родные края, на любимую Полтавщину, побывать в родительском имении с таким говорящим названием – Убежище. Живительный воздух, покой, здоровая еда возвращали его к жизни, заряжали энергией, придавали новые силы. Нередко с ним вместе приезжал погостить и его друг Тарас Шевченко.

В один из приездов, в 1842 году, умер отец поэта Павел Иванович. Евгений вместе с Тарасом пошли навестить отцовского побратима – владельца соседнего имения Березовая Рудка отставного штабс-капитана Василия Григорьевича Ростенберга. Он представил друзьям свою внучку Марию, веселую, черноглазую, пятнадцатилетнюю девчушку, рассказал, что ее родители умерли от холеры, а он с малых лет воспитывал ее, и души в ней не чает. Тогда в эту встречу Евгений не обратил на девушку особого внимания. Приехав через год, он вновь увидел ее на местном балу, – повзрослевшую, стройную, с хорошими манерами. И уже не в силах был отвести от нее свой взор.

Всю ночь Евгений не мог уснуть, перед ним стояли ее огромные черные глаза. Он зажег свечу, достал лист бумаги. Строчки стихов легли на бумагу без поправок и помарок, словно излились из глубин его души:

Очи черные! Очи страстные!

Очи жгучие и прекрасные!

Как люблю я вас! Как боюсь я вас!

Знать, увидел вас я в недобрый час!

Ох, недаром вы глубины темней,

Вижу траур в вас по душе моей,

Вижу пламя в вас я победное -

Сожжено на нем сердце бедное.

Но не грустен я, не печален я,

Утешительна мне судьба моя.

Все, что лучшего в жизни Бог дал нам,

В жертву отдал я огневым глазам.

Три четверостишия, всего двенадцать строк. Не мог тогда знать поэт, что они перевесят все, написанное им и в стихах и в прозе, и прославят его во всем мире.

Через несколько дней Евгений пришел к Ростенбергу просить руки его внучки. Сначала старый солдат возражал, говорил, что она молода еще. Но тут вмешалась сама Мария, которая сказала о том, что тоже всей душой полюбила молодого поэта, и хочет всю жизнь прожить только с ним. Тут уж дед ничего не мог возразить, и только благословил молодых.

Вскоре после свадьбы счастливые молодожены уехали в Петербург. У них родилась дочь, которую назвали Надежда. Это была надежда на большую, счастливую, радостную жизнь. Но не все сложилось так, как они мечтали. На возросшую семью средств не всегда хватало, и молодые были вынуждены два лета – 1845 и 1846 годов провести в Питере, а это тотчас же сказалось на здоровье главы семейства. К тому же Евгений очень много работал: сочинял, преподавал, занимался издательской деятельностью. Им был создан литературный альманах “Ласточка” (“Ластiвка”), в котором публиковались, прежде всего, произведения выходцев из Малороссии. На заработанные им средства в Рудках была открыта школа, и в 1847 году он побывал на ее открытии. Он задумал также издать восемь томов своих сочинений.

К сожалению, не все удалось выполнить. В свет успели выйти только четыре тома сочинений Гребенки. Скоротечная чахотка и сильная простуда прервали его кипучую деятельность в декабре 1848 года. Ему было всего 36 лет. Украинского поэта отпевали в церкви на Васильевском острове, а потом, согласно завещанию, перевезли на Украину и похоронили на семейном кладбище в родном селе Убежище.

А история его прекрасного стихотворения о жгучих и страстных черных очах только начиналась. В 1884 году сочинения Евгения Гребенки были переизданы. Среди них было и стихотворение “Очи черные!”. Его прочитал музыкант Сергей Гердаль и был восхищен им. Имя Сергей – на русский манер – избрал себе еврейский музыкант, аранжировщик, автор нескольких популярных романсов Сойфер Гердель. Он не норвежец, и не немец, как писали о нем в некоторых статьях, а еврей из Бердичева. Он не стал сочинять к стихам новую музыку. В его памяти отложилась легкая мелодия вальса французского композитора Флориана Германа, когда-то писавшего марши и вальсы для музыкантов наполеоновской армии, а потом и для русской армии. Сергей обработал ее, убрал все лишнее, и мелодия навсегда слилась с прекрасным текстом Гребенки.

Хочется напомнить, что среди романсов, написанных Герделем, есть еще один, лишь немногим уступающий по популярности “черным очам”. Это знаменитый романс “Милая, ты услышь меня…”. Текст написал он сам, а мелодию позаимствовал из вальса австрийского композитора Эмиля Вальдтейфеля. Вспомните, как прекрасно поет этот романс цыганский хор в фильме “Анна на шее”.

Но вернемся к “Очам черным” Евгения Гребенки. Однажды их услышал великий певец Федор Шаляпин. Он тотчас понял, какой успех может иметь это произведение, и включил его в свой репертуар. Первое исполнение он посвятил своей невесте балерине Иоле Торнаги. Даже слова новые для нее написал. По традиции Шаляпина многие певцы дописывали свои тексты, оставляя неизменным только первый куплет. Но всегда эти дополнения были значительно слабее, чем идущие из самого сердца страстные слова украинского поэта. Сейчас “Очи черные” поют во всем мире, поют солисты, хоры, ансамбли, поют в Мексике, Японии, Австралии. Романс является настоящей музыкальной визитной карточкой России.

Широко известна еще одна песня Гребенки, в буквальном смысле ставшая народной. Это песня “Помню я еще молодушкой была”. Но оказывается и у нее есть автор музыки – композитор А.Ларме. Сведений о нем я найти не смог. Эту песню очень любила исполнять замечательная певица Надежда Андреевна Обухова. Некоторые стихи Гребенки стали украинскими песнями, например, “Поехал далеко казак на чужбину…” Их нередко считают народными.

В январе нынешнего года исполнилось ровно 200 лет со дня рождения Евгения Гребенки. Он творил и на украинском, и на русском языках, внес большой вклад и в украинскую, и в русскую культуры. И созданный им романс “Очи черные” – яркое тому подтверждение и вечный ему памятник.

ВО ПОЛЕ БЕРЕЗКА СТОЯЛА…






В городе Казани, напротив завода “Электроприбор”, есть небольшой парк. Говорят, на этом месте была березовая роща. В ней когда-то любил гулять татарский поэт и ученый-филолог Нигмат Ибрагимов. В память о поэте членами казанского общества любителей словесности “19 октября” десять лет назад здесь был сооружен необыкновенный живой памятник. На невысоком пьедестале высажена стройная белоствольная березка, а у его подножия установлена мемориальная табличка, надпись на которой гласит: “Эта береза посажена в память о поэте Нигмате Мисаиловиче Ибрагимове (1778-1818), авторе текста песни “Во поле березка стояла…”

Более полувека назад в популярной серии книг “Библиотека поэта” был издан сборник русских романсов и песен. Конечно, там была и песня “Во поле березка стояла…”, ведь это одна из самых знаменитых русских песен, которая известна буквально во всем мире. В комментариях было коротко сказано, что текст песни написал татарский поэт Нигмат Ибрагимов. Это было удивительно, что слова к популярнейшей русской песне написал татарин. Захотелось узнать о нем как можно больше. И хотя сведений о нем сохранилось не так много, из того, что написано о нем, перед нами встает образ талантливейшего, интересного человека.

Нигмат родился в Москве. Отец его был образованным человеком, и служил губернским регистратором. Он и сыну постарался дать хорошее образование, привить любовь к русской и национальной культуре. Нигмат окончил гимназию при Московском университете, а затем и сам университет. Окончив учебу, он переезжает в Казань, где преподает в гимназии и участвует в открытии императорского Казанского университета (1804 год), ставшего вторым университетом в России после Московского. В нем он получает должность адъюнкт-профессора, преподает русскую словесность. У него учились русскому языку великий математик Николай Лобачевский, писатель Сергей Аксаков и еще целый ряд знаменитостей. Молодого профессора называли по-русски Николаем Михайловичем.

Самым большим увлечением Нигмата Ибрагимова была литература. Он с детства сочинял стихи, печатался в популярных журналах, издал книжку своих произведений, много переводил с немецкого языка, с латыни и древнегреческого. Им написано исследование “О синонимах”, изданы труды “Славянская грамматика” и “Русская грамматика”, по которым занимались студенты университета.

Из его стихотворений одним из самых популярных стала “Русская песня” (“Вечером красна девица…”). Народ положил ее на музыку и песню пели, не зная имени автора, как народную. В ней есть такие строки:

Не ищи меня, богатый,

Ты не мил моей душе,

Что мне все твои палаты?

С милым рай и в шалаше.

Последняя строка этого четверостишия сразу стала народной пословицей. Живет эта пословица уже двести лет. И в наши дни, когда хотят сказать о том, что счастье и любовь важнее бытового благополучия, произносят эту короткую фразу, даже не подозревая, что у нее есть автор – татарский поэт Нигмат Ибрагимов.

В то время, когда жил Нигмат, многие любители поэзии увлекались тем, что чужие понравившиеся стихи дописывали, переделывая на свой лад, вкладывая свои мысли. В конце 18 века была издана книга собирателя русских песен Николая Львова-Прача, которую с огромным интересом читал Нигмат Ибрагимов. Ему особенно нравилось стихотворение о кудрявой березке. Оно настолько увлекло его, что он решил дописать свои строфы. Вот некоторые из них:

Во поле березка стояла,

Во поле кудрявая стояла,

Люли-люли стояла,

Люли-люли стояла.

Некому березу заломати,

Некому кудряву заломати.

Как пойду я в лес погуляю,

Белую березу заломаю,

Срежу с березы три пруточка,

Сделаю себе я три гудочка.

Вы гудочки не гудите,

Стара мужа не будите.

Муж старый спит с похмелья,

Муж старый спит с перепою.

Нелюб не умом взял, не приятством,

Взял большой родней и богатством.

С милым мы глазами сговорились,

С милым мы сердцами подарились.

Скоро ли, – ох, милый, не дождуся!-

Я с тобой свиданьем наслажуся?

Люли-люли, и т.д.

Песня – о женской доле и поется женскими голосами. Она о том, что девушку выдали замуж за старого, нелюбимого. Это, кстати, одна из главных тем в поэзии Ибрагимова. Этот текст стал основным в песне о березке, именно его исполняют певицы, конечно в сокращенном виде.

Из песни видно, как хорошо Ибрагимов знал русские народные обычаи. “Заломати березу” – это целый большой обряд. Березу наклоняли до земли, связывали ее с травой, потом надламывали верхушку, украшали деревце венками, водили вокруг него хороводы. После этого девушки “кумались”, то есть клялись в дружбе, целовались, угощали друг друга. Вот что стоит за двумя словами песни.

Считается, что музыка к песне появилась в начале 19 века. Автор ее неизвестен, и она по праву считается народной. Яркая, красивая и нежная мелодия всегда привлекала композиторов. Вариации на тему “Березки” писали А.Гурилев, А.Варламов, П.Булахов. Михаил Глинка использовал песню в своей “Тарантелле”. Петр Чайковский сделал мелодию песни главной темой своей четвертой симфонии, и благодаря ему “Березку” узнали во всем мире. В наше время Дмитрий Шостакович использовал мелодию “Во поле березка стояла” в незавершенной опере “Большая молния”, а Альфред Шнитке – в опере “Жизнь с идиотом” по рассказу Виктора Ерофеева. Звучит песня в фильме “А зори здесь тихие”.

Поэт Нигмат Ибрагимов рано ушел из жизни. Ему было всего сорок лет, когда он умер от чахотки. За два года до смерти у него родился сын, которого назвали Лев. Сын продолжил дело отца, и в какой-то степени повторил его судьбу. Окончив Казанский университет, Лев стал, как и отец, преподавать русскую словесность. Как и отец, с гимназической поры начал писать стихи. В 1841 году вышла книга стихотворений Льва Ибрагимова. Некоторые из них стали романсами, русские композиторы написали к ним музыку. Несколько стихотворений вошли в русский фольклор, стали народными песнями. Наиболее известна песня “Ты душа ль моя, красна девица”, которую исполняют и в наши дни.

И умер он совсем молодым – пятидесяти лет от роду.

Поэт Евгений Евтушенко также был удивлен и восхищен, узнав, что текст песни о кудрявой березке создал татарский поэт. Это вдохновило его на такие стихи:

К сожалению, мало известно,

Но достоин тот факт пьедестала,

Что татарином создана песня

“Во поле березка стояла…”

И за это, мой названный брат,

Честь тебе, Ибрагимов Нигмат.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мы рассказали о нескольких, но далеко не обо всех, создателях русского романса, не являющихся русскими по происхождению. Хочется дополнить наш рассказ еще несколькими замечательными именами.

Кто не знает романс “Дорогой длинною” (“Ехали на тройке с бубенцами…”). Он в репертуаре, наверное, всех исполнителей русского романса. Но мало кто знает, что текст его написал обрусевший поляк Константин Подревский. Он рано ушел из жизни, и написал немного, но в истории романса остался навсегда.

Композитор Александр Дюбюк из обрусевшей французской семьи. Он был прекрасным пианистом, преподавал в консерватории, и написал около сотни романсов на стихи русских поэтов. Наиболее популярны его романсы “Моя душечка”, “Улица, улица, ты, брат, пьяна”.

Многим композиторам конца 19 начала 20 века нравился поэт Даниил Максимович Ратгауз. Стихи его отличались особой мелодичностью, глубокой чувственностью и печалью. Не случайно на его тексты писали романсы Римский-Корсаков, Рахманинов, Кюи, Аренский, Глиэр, шесть своих последних романсов создал Чайковский. (“Мы сидели с тобой…”, “Снова как прежде один…” и др.) Ратгауз происходил из немецкой семьи, отец его был банкиром, почетным гражданином города Харькова.

К созданию русских романсов приложили руки, точнее – головы, и еврейские музыканты и поэты. Михаил Петрович Гальперин был очень плодовитым литератором: он писал прозу, поэзию, пьесы, занимался переводами и журналистикой, сочинял либретто опер и оперетт. Написал он и несколько романсов. Самые знаменитые – “Ветка сирени” с музыкой А.Волошина, “Старая сказка” с музыкой Б.Прозоровского.

В отличие от него Павла Давыдовича Германа прославили только песенные тексты. Его знаменитые романсы и песни “Только раз бывают в жизни встречи”, “Все, что было”, “Кирпичики”, нестареющий авиамарш “Все выше и выше” поют уже несколько поколений.

Мы не ставили задачу перечислить их всех, но этот список можно еще продолжить.

107 слушали 3 копий [+ в свой плеер]

Кружалин - Вальс-бостон

139 слушали 3 копий [+ в свой плеер]

Губами губ твоих коснусь Песня под гтитару

Хор Турецкого-"Аллилуйя любви "

Приглашаю в мой музыкальный мир!Красивая музыка наполнит Вас гармонией и в вашей жизни все будет хорошо!E-NUN Спасибо большое за Ваши комментарии:E-NUN -Juliana-

...БЛЮЗ С ДОЖДЁМ...СЛУШАЕМ СБОРНИК...

В бокале с розовым вином Хмельная "истина" скучает, И блюз дождя меня "качает", Звучащий за моим окном. И, ливня струны теребя, Я струй касаюсь осторожно... Пусть кто-то скажет: "Невозможно!", Но блюз с дождём играю я! СлилИсь в экстазе мы одном, Хотя сфальшивил я в начале... И растворяются печали В бокале с розовым вином! Приятна "истина" на вкус: Слегка горчит и пахнет вишней, И для меня, другим не слышный, Звучит дождя осенний блюз! Дрожит тоска в дожде шальном, Мне о тебе напоминая. И дремлет "истина" хмельная В бокале с розовым вином. Мою мелодию храня, Тот дождь с твоей прольётся крыши, И верю я, что ты услышишь, Как блюз с дождём играю я... Борис Прахов ЕМ

Как долго я тебя ждала...

          Благодарю за рамочку На-Туся  

Как долго я тебя ждала, И в чудо верила, надеясь... Что все пройдет, уйдет зима, Растает лед, вернется нежность... И мотыльки в душе вспорхнут, Распустятся цветы любви... И ты вернешься в этот мир, Где счастье вновь мы обрели! © Лариса Ферапонтова На-Туся