Смотрел постановку Е.Гришковца. И в голове на еще какое-то время остается звучать даже не то что бы его голос, а сама манера говорить - говорить по-доброму, искренне и просто. И хочется говорить и думать так же - по-доброму, искренне и просто.

Сегодня тихонько зашла соседка и сказала, что умер муж. Она даже не сказала, что умер. Сказала "у меня горе" и я сразу понял, какое. Потому что то, что он умирает, я уже знал. У него был рак, а от этого умирают. Месяц назад, даже меньше, мой отец по-соседски помог сделать возле кровати какую-то приспособу, чтобы больному было легче себя приподнимать, если хотелось в туалет. Потому что без этой приспособы он уже не мог приподниматься. Но совсем скоро приспособа стала бесполезна - не осталось даже этих сил.

Она сказала, что его не стало в "тринадцать часов". Обычно говорят "сегодня", "вчера", "такого-то числа". Часа не говорят. Но я почувствовал, как для нее трагичен именно час, именно тот момент. Она стояла - маленькая, темненькая тётушка-бабушка, с влажными щеками, уставшим лицом - и я не знал ЧТО сказать. КАК сказать. Потому что никакое слово не может быть тем, что нам хотелось бы сказать. Что может передать слово "сочувствую" кроме нашего желания свернуть эту секунду реальности и перевести ее в состояние нереальности, где слово "сочувствую" никогда никому не будет нужно.
Я тихо молчал, именно тихо молчал, пытаясь этим тихим молчанием создать для нас обоих этот шар нереальности. И понимал, что у меня не получается. И не получится. И я не выдержал и сказал это "я вам так сочуствую..", пытаясь сказать это как-то правильно. "Пытаясь сказать правильно" - вот где ужас то.. Я актер-филолог и (простите за синтаксис) я умею как говорить вот именно что правильно. И в такие моменты просто ненавидишь слово. Любое. И я сказал это так тихо, что она не расслышала и, уже отступая шаг к своей квартире, полуобернулась и переспросила "а?".
А мне так не хотелось повторять все это "неправильное правильное слово"! Так не хотелось..
И я видел, что она ждет. И ждет именно всего этого. И я повторил. "Я знаю", ответила она. И я знал, что она знает.

Когда мать пришла, я ей рассказал о том, что случилось. Она тоже знала, что это должно случиться, но расстроилась таким трагическим удивлением. Есть такой разряд удивления, когда ты знаешь, что что-то нехорошее должно произойти, но все равно, когда оно неотвратимо происходит, ты удивляешься и расстраиваешься. Такое грустное удивление, когда ты заранее понимаешь, что ничего не изменить и надеяться не на что, и поэтому упрятываешь это понимание настолько в глубине себя, что когда тебе сообщают о свершившемся факте, то ты невольно удивляешься. И расстраиваешься.

Мать еще добавила "Как быстро.. За полгода.."
А я подумал "а что значит быстро?" Быстро относительно чего? И с какого момента это "быстро" могло бы перейти в разряд "долго"? И что от этого изменилось бы? В какой момент мы начинаем "умирать"? Тогда, когда еще и не догадываемся о нездоровии, но процесс пошел? Или при первых симптомах? Или когда нам об этом сказал врач? Или когда нам необходима приспособа что бы сходить в туалет? Или когда тебя в сознании на носилках увозят в больницу "умирать", как вчера увозили соседа?
А если бы в момент визита к врачу, еще до диагноза, его сбила бы машина? Или она сбила бы его уже после диагноза? Что поменялось бы в этом мире?

И я пошел в подвал за картошкой. Мать собралась утром что-то готовить, а по утрам я сплю до четырех часов вечера. Поэтому и отправился в подвал сегодня. Вышел на лестничную площадку, хотел включить свет. И не захотел его включать. Подошел к квартире соседки. Или даже не подошел. А остался стоять у своей двери. С пластмассовым красным ведром в одной руке. Я чувствовал, что у нее в квартире темно. Пусть там даже и горят какие-то лампы - все равно темно. И я сделал то, что иногда мы делаем, когда темно и мы знаем, что нас не видят. Когда никого рядом нет и слов никаких не требуется. Правой, свободной от ведра, рукой я сделал в сторону ее квартиры какой-то шаманический жест - в котором от неведомого язычества было столько же, сколько и от начальных уроков по у-шу в четвертом классе. Это был жест пожелания - или нет, не пожелания, а посыла чего-то такого, что никогда не уместится ни в какое слово. Словно толкнул в сторону соседской квартиры волну - волну того шара нереальности, который мне так и не удалось сформировать в тот момент, когда мы стояли друг напротив друга. Я не пожелал ничего хорошего - потому что ничего хорошего нельзя пожелать, не представив это хорошее в виде слов. Это был двух-секундный жест, от которого по моему телу побежали мурашки. Не плохие и не хорошие. Потому что в нереальности нет этих понятий.

Все кого-то теряют. Люди умирают каждую секунду. Я написал предложение, а в это момент кто-то умер. Пока я это объяснял, умер кто-то еще. И каждый раз кто-то кого-то теряет. Теряем мы. Когда-нибудь потеряют нас. Когда-то кто-то потеряет меня - если на тот момент будет человек, который сможет сказать, что он потерял меня.
И понимаешь, что самое важное - это чтобы тебя успели найти до того как потеряют. Пусть ненадолго, но нашли. Тогда и потеряться будет не страшно. Или, возможно, не так страшно.

Любовь. Интересно, что вместе с этим чувством в тебе поселяется апатия к жизни. Ты не можешь ничего делать. Точнее, ты можешь делать все, но тебе этого не надо. Потому что у тебя и так все есть. В тебе. Внутри тебя. Или не внутри тебя, а внутри человека, который тебе дорог. В нем - жизнь. В нем и в тебе. Одновременно. А всё остальное - это всё остальное. К жизни не имеющее никакого отношения. И при этом надо что-то делать, куда-то ходить, есть, спать, работать. А тебе все это не нужно. Потому что ты знаешь внутри кого сейчас жизнь. Никто этого не видит, а ты видишь. И ты думаешь об этом человеке и улыбаешься. И тебе хорошо. И пусть он не знает, что ты о нем думаешь, а ты все равно улыбаешься и тебе хорошо. И пусть он даже и не думает о тебе в этот момент, пусть он чем-то занят, с кем-то разговаривает, ведет машину, работает или пьет коньяк. Это не важно. Ты улыбаешься и тебе хорошо. От того, что у тебя есть возможность думать о ком-то. А может этот человек тоже думает о тебе. И тоже улыбается. И тогда становится совсем хорошо. И вы так улыбаетесь друг другу сквозь расстояние. Земля круглая и скорость распостранения улыбок не зависит от расстояния. И человек, о котором ты думаешь, получает ее тут же, где бы он ни находился - на расстоянии поцелуя, в километре или за сорок тысяч км от тебя - улыбка всегда находит того, кто боится нас потерять.

И мы будем жить вечно - пока не надоест или пока не устанем. И будем любить пока жива любовь. И ничего ни с кем не случится. А потом начнется вторая серия. Главное в это верить.

Current Music: Люк - Су-27