- Сыграешь со мной? - я подняла глаза на подсевшего грязного дворфа, который протягивал мне колоду старинных карт, настолько ветхих, что их хозяин без труда бы уже давно смог бы запомнить по грязным пятнам и надрывам какая есть какая.

- Не хочешь? - я перевела взгляд на карты, потом на свою здоровенную кружку со стальгорновским пивом, которое как обычно превосходило все ожидания.

- Раздавай, - промямлила я, доставая из поясной сумки чёрную эльфийскую трубку и засыпая туда табака.

- Друид курит? - дворф замер на мнгновение, но улыбка скоро вернулась на его смешное бородатое лицо.

Я ничего не ответила и уставилась в свои карты. Мне как всегда не везло. Ни единого козыря на руках, и я как всегда выдала себя начиная собирать мусор, который мне подкидывал дворф. Довольный собой, он снова постарался начать беседу.

- Ждёшь кого-то? Друзей?

- У меня нет друзей, - сухо сказала я.

Дворф принял очередной проигрыш и стал дальше засыпать меня пентаклями. Где он собрал всю масть? Выкладывая десятку пентаклей на стол он неожиданно сказал:

- Прямая десятка - доходы, богатства, происхождение, верность семье, - тут он перевернул её вверх ногами, - перевёрнутое значение - судьба, утрата, рискованные игры.

Я посмотрела ему в глаза и снова молча взяла её. Мне неочень хотелось рассказывать кому-либо, когда везде мерещился враг, но мысли мои уже давили меня..

- Утрата, рискованные игры, судьба, - многозначительно ответила я.

Мой противник снова улыбнулся гдето в своей бороде.

- Родные, близкие?

- Абсолютно все.

- Отбыли в Нордскол и не вернулись?

Я отложила карты и отхлебнула пива. Естественно, это было слишком легко, у многих близкие ушли на войну в тот день. Но, думаю те люди не видели их смертей, а я видела слишком много для того, чтобы до сих пор жить. Я вернулась оттуда одна.

Встав со стула, я улыбнулась дворфу и вышла на улицу, на причал. Кроме небольшой крепости альянса и дока для кораблей вокруг не было ничего. Лил сильный дождь. Я чувствовала, как огромные капли барабанят по моему шлему, размачивая старые перья Грозового Сердца. Было довольно холодно и я выдыхала мягкий пьяный пар. Нужно было добираться до Даларана, но мои тощие ноги уже едва слушались меня. Мне едва хватило сил, чтобы обратиться в кошку и, перебирая лапами, выйти из крепости и отправиться на север. Шерсть моя оставляла желать лучшего, вся мокрая, воняла псиной и слюнями тех, кто пытался её не так давно разорвать. Жалкое подобие животного, я поплелась по грязной пустыне.

Говорят на севере холод пробирает молниеносно, и вот уже ничего не чувсвтвуешь, кроме как твой дух отпускает тебя. Медленно и мучительно.

Мне пришлось скрытся в тенях, потому что по дороге ехал огромный орк на своём боевом волке, Остановившись напротив куста, где я скрылась, он огляделся, достал карту. Принюхавшись своим отвратительным жирным носом, он уставился вдаль. Тут его волк, переведя дух, зашумел, и скалясь уставился на мой куст. Орк последовал за ним, и вглядываясь в темноту, слез с волка и достал громадные ножи. Моё сердце остановилось. Кровь наполнялась адреналином, в то время как я наблюдала за каждым его шагом в мою сторону. Внезапно волк завыл, и дернувшись орк оглянулся. В этот момент я сделала прыжок и с диким рёвом вцепилась в его спину. Я драла его из последних сил, в темной пустыне раздавались его мерзкие вопли агонии. Он ударил меня ножом и сбросил, оставляя порез на моей и без того чахлой лапе. Тряхнув головой и разгоняя искры, я уже было поползла обратно в кусты, как раздался всплеск грязи с дороги - он рухнул, хватаясь на горло, где я оставила ему две рваных раны. Его волк уставился на хозяина и поскуливая, стал нюхать его бездыханное тело и суетиться вокруг. Волк уже не был мне угрозой и как только я подползла ближе в трупу, он в панике отскочил в сторону, и уронив седло с сумками, побежал прочь не оборачиваясь. Бессильно упав на зеленую тушу, я учуяла запах тухлой рыбы. Действительно, в одной из сумок лежала вчерашняя дракоперая рыба-ангел. Откусив кусок, я принялась его усиленно жевать. Я не поверила своему счастью, когда нашла в другой сумке кошель с тысячей золотых. Схватив в зубы сумки, я вновь ушла с дороги, оставляя там тело, и забыв про рану, побежала на север, ослепленная новой надеждой.