...Не все в стране уроды. И теперь абсолютно точно известно, что в кино идти можно только на голливудские
фильмы, хорошо, что их великое множество на любой вкус. Десятилетие кино-застоя дает о себе знать, еще не скоро
мы догоним Америку. ДОБАВЛЮ - И ВСЕ БУДЕТ КОКА КОЛА!

Пишет Евгений Лубяной (blackpr)
@ 2007-09-01 18:53:00



Мне фильм понравился. Давненько отечественный кинопрокат (естественно, подразумевая всю киноиндустрию) не баловал такой серьезной, смешной и грубо-реальной картиной.
Задача художника - не только отражать, как в зеркале, свою эпоху, резать и препарировать ее, но и искать смысл, равно как искать ответы на вечные вопросы: “Что есть добро и зло”, “Где мое место в этом мире”. Собственно, ответы (или, в крайнем случае, обозначенные вопросы) и отличают Мастера от дизайнера блокбастеров. Кончаловский, бесспорно, Мастер.
Фильм “Глянец” имеет несколько уровней. По аналогии с названием - начинаешь читать гламурно-попсово-глянцевый журнал, и где-то в середине наталкиваешься на глубокое, проработанное философское произведение. Оно ни к месту, оно не в формате, но ты читаешь его, пытаешься разобраться... Глянец не требует усилий для чтения (собственно, иногда достаточно посмотреть на фотографии), его задача - самому влезть в голову. Через хороший же текст иногда необходимо продираться, наслаждаясь игрой слов и смыслов.
И фильм дает возможность наслаждаться.

В “Глянце” режиссер представил четыре небольших новеллы, связанных между собой. Начинается и заканчивается он рассказом о Гале, между ними - истории о взаимоотношений матери и дочери (фактически - все те же “Отцы и дети”), потом - скетч о таланте и поклонниках, и следующая - криминальное чтиво о легализовавшемся вип-сутенере. Все истории можно было бы назвать и банальными, и вторичными, но режиссер превращает их в нечто особенное, уникальное.
Новелла о “Бьюти” стопроцентно перекликается с “Дьявол носит Prada”. Та же несгибаемая владелица журнала, циничная, жесткая и беспощадная. Но - если в “Prada” работает классический образ “золушки” (молодая журналистка таки была принята на работу, и ее карьера стартовала с гламурной позиции), то в “Бьюти” все заканчивается жизненно - чудес не бывает, стартовая позиция - помойка. Даже если ты случайно оказался рядом с богами, они не подадут тебе руку - они пинком сбросят тебя с Олимпа. Позиционирование “князей” и “грязи” однозначно, и демаркационную линию преодолеть невозможно.
История о модельере строилась по очевидной схеме: за пять дней Марк переделал коллекцию, и, по логике голливудских хэппи-эндов, должен был поиметь головокружительный успех, но оказался в полном дерьме.
В сюжете про сутенера лезла наружу мораль о том, что не все продается за деньги. Девочка “с принципами” не могла предать дедушку-инвалида, но... оказалось, что и инвалидность дедушки имеет свою цену.
Кончаловский, используя штампы, получил в итоге стопроцентный эксклюзив, пусть неприятный, и трудный для восприятия зрителем.
Есть еще и определенная “маленькая трагедийность” - каждая история, это маленькая человеческая драма.
Мать, которую предали собственная дочь и любовник; талант, для которого все кончилось, так как вместо творчества пришли большие деньги; сутенер, который несмотря на состояние и респектабельность, все равно живет с постоянным ощущением паяльника в заднице, и какой-то бандит может решать, убить его или нет.
И главная трагедия - это жизнь и смерть Гали. В принципе, не имеет значения, убил ли Галю бычок-витек, или нет. В итоге Галя умерла в любом случае, либо оставшись гнить в болоте рядом с мусорными кучами, либо, растиражированная в глянце и попавшая в тот же мусор, прошла через пищеварительный тракт тусовки.
Фильм богат нюансами и дополнительными смысловыми линиями.
Уж не знаю, любит лично Андрон Кончаловский прессу или нет, но три раза за фильм развивается один и тот же мини-сценарий: “Предупреждали тебя, не пиши”. И мочат журналиста, написавшего правду о депутате, замочат журналистов, написавших плохо о показе Марка, убьют и журналиста, раскопавшего имя олигарха - поклонника розовых пяточек. “Тебя предупреждали... не пиши!” - это есть само предупреждение всем тем, кто работает или собирается работать в глянце.
Досталось и папарацци: убьет Витек и провинциального фотографа за “плохой” снимок Гали, уволят и подонка-Глеба...
Еще одна линия - козы. Начиная с чудной пародии на Сорокина, коза дошла почти до финала. “Любовь с козами - лучшее, что доступно цивилизованному обществу”, но самих коз тошнит от этой любви... “Доить козу” - крест Гали, от которого она бежит, и к которому она возвращается.
Удалось Кончаловскому и реализовать почти театральный (и голливудский) монолог главного героя. Монолог, который меняет людей и окружающий мир. “Вообще, наверное, детей бить нельзя. Они сдачи-то дать не могу” - фраза, которая “по понятиям” отрезвляет циника, который кидает сухарики (или орешки) в стоящую на четвереньках будущую жену.
Фильм обладает несомненным плюсом - фактурными, проработанными персонажами. Все - “как живые”, каждый отточен и выверен. Возмите Витька: “правильный пацан”, искренне обижающийся на слово “зверье”, дает слово убить и Галю, и ее “хахаля”, но в итоге трусливо стреляет в спину женщине, понимая, что “хахаль”, его шеф, ему миллион не простит, а его самого он убить не сможет.
Игра актеров - на уровне. Ефим Шифрин и Алексей Серебряков - гениальны.
Впечатляет и открытый финал: убил Витек свою любовь или нет...
Лучшая сцена фильма, когда Галя подводит к Стасису-Серебрякову своего мужа-олигарха, и Стасис падает на колени перед ним... Это квинтэссенция всей тусовки: ты мне - я тебе, свести с “нужными” людьми, тот, кто стоит на коленях и делает минет, одновременно обчищает карманы...
И еще. Это фильм о нашем, российском хамстве. Для каждого - все подонки, все козлы, все уроды, независимо от того, где тусуются эти “все”, на after-party или у продуктового ларька.
Фильм рекомендуется к просмотру.

http://www.sb.by/article.php?articleID=60524


Терпкая вещь — предвкушение. Обожаю заранее покупать билет в кино, предположим, днем — на вечерний сеанс... И полдня сидеть на иголках любви к кинематографу. Это такой кайф, ждать встречи с новым произведением Андрона Кончаловского... Мне нравятся его фильмы — особенно «Курочка Ряба», его книги — особенно «Низкие истины», его жены — в особенности Юлия Высоцкая, ну греет меня ее история Золушки. А кого не греет? Только, возможно, неисправимых скептиков, любящих повторять: «Все будет по–старому», да еще завистливых дев. Уж сколько раз они «припечатывали» Юленьку за кастрюльки, за передачу «Едим дома»... Как вам, к примеру, такой автор из «ЖЖ» с псевдонимом Katusha, которая пишет: «До тех пор пока Высоцкая будет стряпать в регулярном телеэфире, в любой своей роли она будет ассоциироваться с сумасшедшей домохозяйкой, которая виртуозно мечется между духовкой и полкой со специями с такой скоростью, будто венценосный муж ее бьет за несвоевременно поданный к столу обед». Пропустим фразу «как будто муж ее бьет» — эта Katusha, вероятно, сама жизнь повидала... А вот в специях, уверяю вас, нет ничего плохого. Специи сами приготовят за вас любое изысканное блюдо, если вы умеете с травками договариваться. Юля — умеет.

И не только с травками. Ей удалось убедить своего мужа Кончаловского, что она лучше других актрис потянет главную роль в фильме «Глянец». И то правда, история Гали Соколовой из фильма во многом созвучна с биографией Юлии. Как и ее героиня, Высоцкая вышла родом из российской глубинки, ее мать тоже алкоголичка, отчим попал в тюрьму, недавно умер... Можно только гадать, как и когда Юля изживает свои страшные детские травмы. Одно ясно, кинематограф ей в этом деле — утешение. В «Глянце» есть сцена, когда Галя приезжает в родной город Шахты объявить о своем светлом намерении стать в Москве звездой. В ответ страшная, как смерть, маман предложит девушке: «Лучше козу подои», а папаша (тоже, к слову, «промокший») будет клянчить у дочери деньги на выпивку. И как в этом эпизоде натуралистично ведет себя актриса Юлия Высоцкая, с каким вызовом и болью она щелкает каблуком и не оборачиваясь уходит из дому... Прочь в Москву и — в глянец! По–человечески мне эту девку жаль... И режиссеру, по–моему, тоже.

Многие критики, напротив, набросились здесь на Высоцкую: дескать, «г» у нее недостаточно фрикативное и вообще никакая она не ростовская «давалка». А Кончаловский? Ну как так? Соратник Андрея Тарковского, а снял такую откровенную чепуху? Я зритель открытый, как ребенок, посмотрела фильм один раз на большом экране в кинотеатре и знаю, что буду искать его на DVD. Кино «Глянец» украсит мою домашнюю коллекцию фильмов. Во–первых, актерский ансамбль уникальный, во–вторых, тонкий постмодернистский подтекст. В роли Карла Лагерфельда блестяще выступил Ефим Шифрин, в роли итальянского тенора Карузо — Дима Билан, в великую блондинку Грейс Келли по ходу фильма превратится наша Юлия Высоцкая. Это ведь любимая игра русских — подражать тамошней сладкой жизни, коли своей нет и никогда не было. Культуру «глянца» наши богатые оттуда черпают до сих пор, поэтому и развлекаются на южных берегах Франции или в горах Италии аляповато, грубо и непоследовательно. То яхтами бодаются на причалах, то устроят инцидент с проститутками, а когда голыми под луной напляшутся, могут и вены себе вскрыть, как герой Александра Домогарова из «Глянца».

Еще сюрприз: Андрон Кончаловский для своего «Глянца» переодел актера Алексея Серебрякова в юбку–шотландку и покрасил его в белый цвет — в кинозале аплодисменты. В амплуа гея Лешу мы никогда не видели, но боюсь, что и не увидим. Ну не блестит у Серебрякова глаз на мужчин, что тут будешь делать? Хотя за попытку оттащить его от штампа «а–ля деревенский мужик, совесть России» Андрону спасибо. Тем временем киноманы растащили фильм «Глянец» на цитаты. Лидируют фразочки: «Умные не читают глянец — они его делают», «Я не классик, я — говно», «Все, что не продается, то не искусство»... Не бог весть что. Но даже такие, казалось бы, устаревшие для Голливуда «месседжи» в современной российской картине воспринимаются откровением.

Я поклонница творчества Никиты Михалкова, мне было приятно в картине его брата увидеть завуалированные «приветики» семье. Скажем, когда героине Юлии Высоцкой наконец выпадает счастье пройтись по подиуму, под софитами, ее конкурентка — модель по имени Ингеборга — вынуждена отойти в тень. Много вы знаете девушек с именем Ингеборга? Во–от. Мелочь, а смешно. Или трогательная сцена флешбэка, когда Галя Соколова вспоминает детство, как по бездорожью она тащила тяжеленный арбуз в авоське... Здесь Галя ни много ни мало напоминает Надю Михалкову из «Утомленных солнцем». Только дочь Никиты Сергеевича всегда счастливая в кадре, ухоженная и няньками досмотренная... А у некоторых детство проходило в городе Шахты, с родителями–алкоголиками...

Словом, приятный собеседник Андрон Кончаловский, и свою Галю (Юлю) в обиду не дает. Она у него в фильме если и проститутка, то идейная — за деньги не спит и человеческое достоинство свое охраняет как умеет. В фильме масса открытых линий, неопределенностей в сюжете... Финала нет. И слава Богу. Вы когда в зеркало смотритесь, хотите там увидеть свою развязку? Кончину, так сказать? Я — нет. Мне приятно будет возвращаться к этому фильму снова и снова, когда все диски Димы Билана уже будут на свалке истории, туда же полетит Робски с ее литературой, и Минаев, и увлечение костюмами от лагерфельдов и прад...

Как считаете, испытание сытостью иногда труднее испытания бедностью?.. По Кончаловскому страшно и то и другое.

http://vn.ru/25.08.2007/culture/87839
«Умные люди глянец не читают. Умные люди глянец издают» — эта фраза из фильма рискует стать классикой.

К собственному семидесятилетию Андрей Кончаловский еще раз подтвердил свою репутацию умного человека, издав свой «Глянец», сценарий к которому он написал в соавторстве с Дуней Смирновой.

Сам Кончаловский формулирует идею фильма так: «Есть жизнь и есть глянцевое отражение жизни, которое не имеет ни запаха, ни национальности. Все стремятся туда попасть, и что для этого нужно… Через что надо пройти, чтобы попасть на обложку журнала? Это будет фильм о сегодняшней российской жизни».

Так что же делать, чтобы попасть?

Галя «с Ростова» — швея, и она гениально умеет обметывать петли. Но однажды местный фотограф отправляет ее снимочек (призывная поза, чулки в сетку за 29 рубликов) в «Комсомолку», и… фото публикуют. Фурор, автографы, и немедленный вывод: надо ковать железо, пока оно горячо. И вот, вооружившись корзиной раков и вырезкой из газеты, Галя (Юлия Высоцкая) отправляется на штурм первых полос глянцевых журналов.

Тем более, что дома ей ловить нечего: грязь, нищета, родители-алкоголики, бандитствующий бойфренд Витек (Илья Исаев), помощник олигарха — хоть и с деньгами, но изрядно надоевший, да козы, доить которых Галя не стремится.

Впрочем, в Москве, усеянной модными бутиками, дела обстоят ненамного лучше. В модели Галю не берут. И Галя устраивается по специальности в модельный дом Марка Шиффера (Ефим Шифрин) — хоть и швея, но все ближе к высокой моде.

Витек организует звонок «сверху» — и Галя таки выходит на подиум, после чего с треском вылетает с работы и устраивается мыть полы да варить кофе в элитное «кадровое агентство» Петра (Геннадий Смирнов), за большие деньги подбирающее подружек и кандидаток в жены разным очень богатым людям. И в конечном счете сама становится «товаром», зато осуществляет великую женскую мечту — выходит замуж за спивающегося толстосума с суицидальными наклонностями, Мишку Клименко (Александр Домогаров), который по странному стечению обстоятельств оказывается шефом Витька. Кстати, один из вопросов, который сильно интересует Клименко, — умеет ли кандидатка в жены доить коз? И вот оно — заветное фото на обложке…

Фотографы «доцифровой» эпохи прекрасно помнят, что такое глянцеватель. Для того, чтобы снимок обрел блеск, его необходимо накатать на хорошо нагретую поверхность. Иными словами — обжечь. В «Глянце» Кончаловского обжигаются все. У главреда гламурного журнала любовь, но бойфренда перехватывает собственная дочь. Шифферу за-ради продаваемости новой коллекции приходится выпускать свои шедевры под маркой «100% Shit», тем самым мешая с этим делом собственное доброе имя, у Листермана — раковая опухоль, гламурных журналистов за не вовремя упомянутое имя калечат по полной программе, а про потенциальных жен олигархов лучше вообще помолчать. В общем, отец Гали, в приступе белой горячки гоняющийся за мамой с топором, по большому счету отличается от этой компании только маркой и стоимостью трусов.

«Сегодняшняя российская жизнь« у Кончаловского выглядит примерно так же, как сувенирная матрешка «а-ля Путин» где-нибудь на Арбате. Откровенный, неприкрытый и в то же время ироничный продакт-плейсмент. Мозаика брендов, подчеркнуто клиповый «образ Москвы». Все китчево, чересчур ярко, карикатурно, но в то же время… многослойно. Яркие актеры, каждый из которых, по сути, играет карикатурный типаж («провинциальная дуреха», «голубой модельер», «гламурная детка», «конченая алкоголичка«, «бандит-подкаблучник»), каким-то чудом создают гармоничную и очень похожую на правду картинку жизни.

Далеко не всем это нравится. Говорят, мол, «Красотки» не вышло, и вообще как-то поганенько на душе становится от всей этой «горькой комедии о сладкой жизни».

Когда Галя была маленькой, мама дала ей рубль на мороженое. А девочка вместо этого купила маме самый большой арбуз, весь день тащила его до дому и представляла себе, как мама обрадуется. А мама вместо этого залепила заявившейся дочери пощечину. Когда Галя выросла, она стала грезить о красивой жизни. Но даже самые разглянцевые журналы в итоге выбрасывают. И чем чаще твое лицо мелькает на обложке — тем больше шансов в конечном счете украсить собой помойку. Этот прекрасный мир тоже не дурак влепить кому-нибудь по морде. Вот вам и «Золушка».

Андрей Кончаловский: "Глянец" - мой лучший фильм"
Режиссер-юбиляр защищает своё право на пророчества и рекомендует окружающим: memento mori
Дмитрий Антонов



"МН": Шедевр, родившийся в баре

МН: Андрей Сергеевич, как вы сами относитесь к своей картине?

Кончаловский: Я считаю, что "Глянец" - мой лучший фильм. Я считаю так по двум причинам: во-первых, "Глянец" - это наиболее точная метафора сегодняшней России. Меня давно занимает проблема будущего России после развала социализма, и, думаю, мне удалось найти ёмкую форму для выражения этого процесса.

Как написал кинокритик Юрий Гладильщиков в журнале "Русский News Week", "Кончаловский высказал на киноэкране то, что утверждал в публицистических речах еще в конце 80-х, будучи, как ни печально признать, пророчески прав... Он оказался единственным в том смысле, что скептически оценил шансы СССР - России стать высокоразвитой западной страной". Мне дорого это замечание, значит, метафора "Глянца" удалась: в сегодняшнем российском обществе разрыв между богатыми и бедными вырос в десятки раз, но и "внизу", и там, "наверху" среди миллионеров, осталось то же хамство и отсутствие всякого уважения к личности, и главное - деньги не сделали людей лучше. В 60-е годы Феллини потряс меня своей "Сладкой жизнью", показавшей весь разрез итальянского общества, и мне захотелось попробовать этот прием.

Вторая причина моего убеждения, что этот фильм один из моих лучших: я был по-настоящему - немыслимо - свободен как художник! Я совсем не был озабочен правильным изложением сюжета. С этой точки зрения фильм кажется неровным. Но я снимал, не заботясь об этом, а свободно ломал каноны повествований, согласно которым все линии и характеры должны быть доведены до конца, и у зрителей не возникнет вопросов.

МН: А что вы думаете о многочисленных критических рецензиях и откликах на ваш фильм?

Кончаловский: Очень часто критики заявляют: как может быть, что Кончаловский после высоко духовных картин типа "Истории Аси Клячиной" и других "скатился", мол, до "Глянца". Да, "История Аси Клячиной" была сделана о высоко одухотворенных людях того времени, о колхозниках. Эти люди были по-настоящему святыми: они были освобождены даже от представления о деньгах, рынке, капитале и прочих прелестях развитого общества. "История Аси Клячиной" рассказывала о людях, но не рассказывала, как был уродлив советский строй - об этом Солженицын написал, и лучше не напишешь! Сейчас герои "Аси" почти все ушли, пришло другое поколение, которое я показал еще в "Курочке Рябе". Это поколение набрало силу. Именно на это поколение навалился соблазн капитализма, соблазн "собственности". Именно на это поколение навалилась и кока-кола, и глянец, и порносайты, и культ успеха и богатства - любой ценой. Картина "Глянец" о другом, новом состоянии России. Если наши критики не увидели этого, не страшно: современная критика в России - плачевное зрелище. Большинству из критиков около 30 лет, и их интеллектуальное развитие пришлось на 90-е годы прошлого века, когда в Россию хлынул поток второсортного американского кино.

Конечно, есть радующие исключения, но в своей массе кинокритик превратился в не очень эрудированного кинообозревателя - это "дикарь с букварем". В "букваре" есть и такие имена: Тарковский, Бергман, Антониони, фильмы которых современный критик или не видел, или они кажутся ему скучными, вызывают зевоту, но сознаться страшно. В "букваре" для него есть более актуальные имена гениев, которые у всех на слуху: Коэльо, Бедбеггер, Вон Карвай, Дэвид Линч, Франсуа Озон, Ларс фон Триер, Тарантино, братья Коэны. Поскольку это зарубежные гении, нашему критику в голову не придет критиковать, скажем, Линча за запутанность сценария.

МН: Но "Глянец" как раз и критикуют за растрепанный, небрежный сценарий.

Кончаловский: Да, я читал отзывы, говорящие о растерянности зрителя и о злорадстве критиков. К сожалению, у современного российского зрителя, как и у критика, мозги "промыты" Голливудом, фильмы которого - талантливые или бездарные сказки. Эти фильмы не отражают реального состояния общества. Увидеть социальную драму или сатиру о состоянии американского общества невозможно, кроме документалистики Майкла Мура.

Голливуд добился своего: он воспитал в России свое поколение зрителей, которое понимает только сказки, будь то "Гарри Поттер", или "Ультиматум Борна", "Крепкий орешек" или "Звездная пыль", - все это к действительности не имеет никакого отношения. Разные жанры - драма, боевик, фэнтези, но это сказки, рассказанные ясным языком, где понятно, кто плохой, кто хороший, сказки эти всегда обещают счастливый конец. У Беранже есть такие строки, в русском переводе они звучат так: "Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой..." Голливуд занял место того самого "безумца", который навеял на все человечество "сон золотой".

Но жизнь не такова. Она сложна и противоречива. Часто не знаешь, кто плохой и как всё закончится... В жизни иногда жалко негодяя, и бывает так, что "правильный" человек просто омерзителен... Я сделал фильм, скорее, исходя из неожиданности и противоречивости самой жизни.

Меня порадовало, что многие зрители говорят, что фильм производит тяжелое впечатление, что после него хочется "напиться и помыться". Значит, фильм попал в точку. А как может быть иначе, когда моя героиня, которую я люблю, погибает в итоге нравственно. Вы думаете, мне легко было приводить ее к такому концу? Или актрисе Юлии Высоцкой легко было ползать на карачках, с задранным подолом, играя самую драматическую сцену. Попробуйте-ка вы! Всё это угнетающе, но картина и должна вызывать это угнетающее впечатление, потому что она не оставляет надежд. Да, горько. Но ведь и жизнь в России нелегка, и то, что я героине не оставляю надежд, говорит только о том, что, если и вы по этому пути идете к страстно желаемой вами "глянцевой жизни", надежд у вас нет. Большинство этих девушек в Сан-Тропе и Куршевеле уже мертвы, они просто еще этого не знают... Я на днях прочитал на сайте "Рифма.ру" стихотворение поэта Дмитрия Рудакова, замечу, написанное почти два года назад:

Baby моя, разреши пригласить Вас на танец,

Я тут проездом из Монте-Карло в Урюпинск.

Видишь ли, darling, сегодня главенствует глянец,

Сейчас не продашься, так в завтра тебя не допустят.

Этот гламур, mon ami, твою мать, очевиден,

Старости нет, а уж смерть - просто пошлая сказка.

Тот, кто приходит сейчас, никогда не изыдет,

Глянец, mein herz, это наша посмертная маска...

Я тоже люблю баловать зрителей сказками, я в данный момент снимаю поэтическую сказку про Щелкунчика. Но "Глянец" - это страшная реальность, и мне хотелось разбудить зрителя, чтобы он задумался об окружающей его жизни, а не о моей картине.

МН: В таком случае, как вы воспринимаете зрительскую реакцию на фильм?

Кончаловский: Я могу сказать так: есть люди, которым понравилось, но они ничего не поняли - "прикольно". Есть зрители, которые всё поняли, картина им понравилась. А есть зрители, которым картина активно не понравилась, потому что она вызывает ощущение протеста. Это неплохо. Знаете, раньше казнили гонца, который принес плохую весть. Считайте, что я такой гонец. И я принес весть, что не всё будет "окей", что все-таки "всё будет кока-кола", а значит, скверно. Это плохая весть. Но правда всегда неудобна. И за то, что я всегда говорю то, что думаю, меня и не любят, а уж за эту картину - тем более. Дорогие вы мои! Достаточно выйти на улицу, чтобы понять, что всё так и есть, как в фильме, а может, и хуже.

МН: Вы предполагали такой возмущенный шум вокруг своей картины?

Кончаловский: Я был к этому готов. Так было и после "Дома дураков", просто меньше было тех, кто посмотрел тот фильм. То же произошло и с "Курочкой Рябой". Когда я снимаю про Америку или Древнюю Грецию, то в России фильм смотрят с удовольствием, но та жизнь зрителей не касается, как только я делаю фильм о России - взрыв! И это хорошо, я предпочитаю, чтобы ругали и спорили, чем просто забыли. Не сомневаюсь, что "Глянец" не забудут и будут вспоминать - либо с любовью, либо с ненавистью. Эта ненависть может быть полезной. Я только что в блогах прочитал: "Вчера ходила на фильм Кончаловского "Глянец". Он мне совсем не понравился. Потом дома почитала статьи о фильме. Очень много отрицательных рецензий. Мне после просмотра даже расхотелось покупать журналы. Хотя я каждый месяц покупаю почти все женские журналы... Сколько я денег на это трачу! Может, благодаря "Глянцу" я наконец-то вылечилась? Спасибо Кончаловскому!!!"

Вот что я могу сказать всем зрителям: вам хочется небанальных сюжетов? Смотрите "Властелин Колец". Вам хочется небанальных характеров? Захлебывайтесь от "Гарри Поттера". А на этот фильм вы идете, чтобы испытать шок, получить по м... извините, по лицу. Или, в крайнем случае, посмотреть на его отражение в моем "зеркале". Так что "нечего на зеркало пенять..."

Что же касается критиков, то я им в принципе сочувствую. Они могут написать статью блистательную или бездарную, проплаченную или искреннюю, и она будет напечатана в газете, но на следующий день уже надо писать новую статью, а вчерашнюю газету, как говаривал умный человек, раскроют "после обеда", понятное дело, для чего. Фильм же, любой, останется, хотя бы для кого-то, как ощущение восторга или отвращения и останутся мысли, разбуженные этими эмоциями. Поэтому, по выражению моего любимого Пелевина, критикам не остается ничего, как "скрежетать зубами и кидаться калом со дна своих ям". Впрочем, справедливости ради могу успокоить критиков: не расстраивайтесь, я убежден - и те мои картины, которые вызывают раздражение, и те, которые уже "причислены" к классике, в наш век - погони за новизной и «помойки» Интернета - будут забыты, так же как будут забыты критические статьи.

И потому хочу посоветовать моим друзьям и недругам - радуйтесь жизни, пока есть здоровье, спорьте, надейтесь, боритесь, но помните о смерти, ибо никто не избежит ее.