Тут много букв, очень много, но, тем не менее...
Мне, попавшей на этот сайт случайно, данная статья показалась невероятно интересной и поучительной. Человек способен на многое. Но это так абстрактно "человек". Интересно, а насколько я сильна... Не смогу пожалуй ответить.
Вперед, уважаемые ПЧ и случайные прохожие!

СКАЗКА, КОТОРОЙ ЛУЧШЕ БЫ НЕ БЫЛО.

Дорогой ей человек

Я знал, что в жизни Аллочки появился дорогой ей человек.


Был красивый вечер и весна. Аллочка, сильно задержавшись на работе, пришла в Клуб к концу занятий. Она сидела в углу, смотрела на меня, а я любовался на нее. Потом мы пошли домой, она старалась прижаться ко мне, но чувствовалось, что у нее в душе есть что-то еще и что она хочет и боится это высказать. Я не торопил ее, но дал понять, что буду рад поговорить с ней, если она захочет мне что-то сказать.
Да я просто предполагал, о чем пойдет речь.

Мы не пошли сразу домой, я предложил ей погулять. Она была ЗА. Мы шли, она тянула время, потом напряглась и решилась...

Солнышко, у меня в жизни появился человек, который меня любит. И мне это дорого.

Она боялась это сказать, боялась, что мне будет больно. Я внутренне улыбнулся и помолчал. Мы шли рядом, я смотрел вперед.

– Это Виктор Петрович?

– Да.

– Я думаю, что он очень хороший человек?

– Да, и он меня любит.

– ... Хорошо.

Я сказал это после значительный паузы, и так, чтобы Аллочка могла прочитать в этом грусть. Я сделал это намеренно, потому что для нее это было Очень Важно, и я не имел права ее разочаровать. В ее глазах стояли слезы, я обнял ее еще крепче, и она начала про это плакать.

Плакать было про что. Как бы ни были больны юношеские влюбленности, мало кто решился бы выбросить их из жизни и памяти: это наши драгоценности. Мы, бывало, влюблялись в тех, кто не влюблялся в нас, но в нас влюблялись тоже. А в Аллочку не влюблялся никто. Никогда. Она ни для кого никогда не была Единственной, не была Звездочкой, не была Счастьем. Пусть это болезнь, но этим надо переболеть. А она — не переболела.

И поэтому тут она из всей души выбросила, выдохнула: “Солнышко, меня в жизни никто никогда не любил, все мной только пользовались!”
У меня внутри все ёкнуло. Я услышал, как это Сильно.

Было темно, а наверху были звезды.

Я успокаивал ее, как мог, и внешний плач скоро прекратился. По дороге уже домой мы купили в ночном ларьке бутылку хорошего ликера, дома накрыли маленький стол, включили музыку и сделали праздник. Праздник Аллочки, потому что в ее жизни появился еще один дорогой ей человек.

Потом было лето, и была осень. Все шло, как обычно, только Аллочка стала чаще задерживаться на работе. Меня это, бывало, напрягало — если это было без звонка и я не знал, как поступить с детьми, уходя вечером в Клуб. У меня работы становилось все больше, я прощупывал возможность, чтобы Аллочка оставила свою и еще больше помогала мне, но встретил спокойно-каменное “Нет”. Подумав, я согласился с ней: ведь у меня был Клуб, а ее отдушиной была только работа. Деньги там были смешные, но закрыться в четырех стенах нашей семьи и квартиры — нет, это для нее было бы слишком тяжело, она бы это реально не выдержала. И я это принял.
Каждый имеет право на свои развлечения.

Все было, как обычно. Но...

В этот вечер, в конце октября, после ее возвращения из очередной поездки на дачу (к нему), я видел, как она напряжена. Как перед прыжком в пропасть. Это было очень необычно, я постарался ее согреть и расспросить, но она сказала: “Потом”. И потом это прозвучало:

Солнышко, я от тебя ухожу.

Солнышко, может быть, я эгоистка, но мне 36 лет, и я хочу, чтобы у меня в жизни это было!

Аллочка много плакала, я ее утешал.

Так в мою жизнь ворвалась Сказка, которой лучше бы не было.
Разговоры

– Детишки, сядьте, у нас к вам с мамой есть серьезный разговор. (Чуда, не плачь!)

– Детишки, вам Виктор Петрович нравится?

– Да!

– И маме он тоже очень нравится. Поэтому мама решила переехать и жить у него.

– (Ванин голос) А я не хочу!..

– Угу. У вас теперь будет два дома: и тот будет ваш дом, и этот. А сейчас вам надо будет быстро собрать вещи, пока не пришла бабушка. Дело в том, что бабушке все это очень не нравится, она будет ругаться на маму, а на маму ругаться нельзя. Сможете все собрать быстро в свои рюкзаки?

– Сможем.

– Ну вот и молодцы.
Кто он такой?

Начнем с того, что он — тоже человек и ничуть не меньше, чем кто-либо, имеет право на счастье. Ему за 40, он человек очень спокойный, добрый и порядочный, преподаватель вуза и руководитель небольшой фирмы, но главное в том, что по результатам своего жизненного пути уже пришел к выводу: работа работой, а самое главное в жизни — это любовь. И семья. И тут я ему не конкурент.
Монолог Чуды: “Я не дома, а в офисе. Встречи, письма, гости. Дом, как проходной двор, и я хлопочу для всех. А когда люди уходят, все равно наблюдаю мужа только со спины. Он писатель, а мне надоело быть компьютерной вдовой!”

Все правильно, похвалиться нечем: для меня семья была и есть на втором плане. Появляются деньги — я нанимаю помощника-секретаря и покупаю новый компьютер — для работы, а Виктор Петрович собирается покупать машину — для семьи. И расклад очевиден.
Снова Чуда: “Если бы я не встретила В.П., я жила бы как всегда, потому что мы так всегда и жили. Но тут, рядом с ним, я увидела, что возможна другая жизнь...”

Богу — Богово, женщинам — женское... В четверг тут я был с детьми в гостях у одного удивительного человека — у Кирилла Федоровича Леонтовича. Кто он? Он психиатр и просто Человек с большой буквы. Мы были у него дома, то есть в его уникальном клубе-мастерской “Левша”, и Ванька токарным станком был просто очарован. Кирилл Федорович в тот вечер был после суток дежурства на “скорой помощи”, но, как всегда, плотно окружен кучей детей и детей постарше, которым он дает “свет в окошке”. Он для них — Спаситель, но, как и все Спасители до него — без семьи и личной жизни. Какая жена выдержит клуб и мастерскую в своем родном доме, да еще на свои личные средства?
Януш Корчак — человек-подвиг, но мало кто знает или задумывался над тем, что он был всегда одинок. Антон Макаренко... Вы читали его письма любимой, которая годами не находила возможности жить с ним — в колонии? Если сюда приписать еще Альберта Швейцера и других подвижников, то компания окажется просто блестящей.

Отношение

Мое отношение к тому, что Аллочка ушла? — Огромное уважение к Аллочке. Это настоящий сильный поступок, за который человеком можно любоваться. Есть даже маленькая гордость — хочется верить, что этому она научилась у меня.
“И все?..” — Конечно же, нет. Много еще и других хороших чувств.

Что мне люди никак не могут простить, так это как-то слишком разумного отношения к происходящему. Почему я не делаю то, что делают все нормальные люди в подобных ситуациях? Конкретно: “Николай Иванович, почему вы не боролись за семью? Она что, вам не дорога? Или вы Аллочку не любили?”
У меня секретов нет, слушайте, детишки...

Почему я “не боролся за семью?” — Странная фраза, вполне на уровне “Перестали ли вы пить водку по утрам?” О нашей семье — об Аллочке, детях и себе — я заботился всегда, и дай Бог всем такие семьи. Или здесь имеется в виду, что мне надо было препятствовать уходу Чуды? Я действительно совершенно не препятствовал этому. Мне это даже в голову не пришло: лишать любимого человека свободы.

Я мог бы сделать это жестко и эффективно, у меня есть (по крайней мере было) много в руках ниточек и рычагов. Но мне хочется себя уважать, а это было бы низким поступком. Нет задачи кого-то где-то удержать, есть общая задача — подарить людям больше счастья. А для этого надо посмотреть, где и при каком людском раскладе счастья будет больше.

А здесь — будет? Этого не знает никто, и ровно поэтому Алла имела права на свое решение.

– Чуда, все нормально. У нас же с тобой все хорошо, и ты уходишь не от плохого, а к своему счастью. Если у тебя там все сложится, значит, все хорошо. Если же нет, ничего страшного — ты просто возвращаешься сюда, и у нас будет все по-прежнему хорошо.

– Солнышко, какое вернуться?! Да я же знаю, что у тебя сразу же появится другая женщина. Я же знаю, что возвращаться мне будет некуда!

– ... Да, конечно, я один оставаться не буду. У меня сейчас никого нет, но, какая бы женщина ни появилась рядом со мной, она будет знать, что до лета я не свободен. Другое дело, что она тоже имеет право на свое счастье, и с лета место рядом со мной будет ее. Чуда, у тебя есть полгода.
А если бы я увидел, что ей там плохо, но она не возвращается из-за разных глупостей (чувство вины перед В.П., передо мной и пр.), я бы вернул ее силой.

А дети?? “Бедные дети...” — ну, я не думаю, что стоит вздыхать и произносить традиционные глупости. Все в порядке. Я успел воспитать своих детей, они умеют жить сильно и радостно, и теперь уже никакие бабушки не сумеют внушить им, что в их жизни произошла Трагедия. Раньше они жили со мной и часто были с мамой в гостях у Виктора Петровича. А сейчас они живут у Виктора Петровича и часто с мамой бывают в гостях у меня. Они смотрят на мир просто и открыто: какая трагедия?? Количество любящих их людей уменьшилось или увеличилось? А обживать новые места — в этом и есть предназначение настоящих мужчин. Они сейчас этим и заняты.

То, что произошло, в мои планы не входило. Мне было бы лучше, если бы Аллочка была со мной. Но если задуматься о том, что она — тоже живой человек и тоже имеет право на счастье, то, похоже, она права. Я — сильный и свои проблемы решу всегда, соответственно... Соответственно один (я) теряет мало, а другие (Чуда и Виктор Петрович — тоже, кстати, вполне живой человек) приобретают много. Детей выносим за скобки, потому что воспитать в них самое главное — умение быть счастливыми — я уже успел, а остальное не вычисляется. Сумма: Алла решила правильно.

Я хотел, чтобы Алла была счастлива? — Она счастлива. “Солнышко, я сейчас ОЧЕНЬ счастлива. Я счастлива спокойно”.

Вы этому не рады?
Размышления и разборки

Аллочка ушла не от меня, а к Любимому, но она ушла. И в этом надо разобраться. Ну, что же...

Жили мы хорошо. Мы жили славно.
Великолепный анекдот. Непосредственно перед уходом Аллочки семейный журнал “Очаг” пригласил нас поучаствовать в конкурсе “Счастливая семья”, и, если бы не это препятствие, мы, похоже, имели все шансы оказаться в числе если не победителей, то призеров.

НО:

У Аллы были причины сменить семью. Я вообще с трудом представляю на ее месте другую Героиню, которая взялась бы жить рядом со мной. Да нет, все правда, я и теплый и уживчивый, но жизнь со мной трудна. У меня на первом месте — работа, я требователен и к себе, и к другим, и той мягкой расслабленности, которая дорога людям в семье, дома — рядом со мной нет. И моя хорошая Чуда от меня устала.

Усталость росла не только от моего стиля жизни, Аллочке было трудно с детьми — рядом со мной. Как говорила она сама, папа был для них единственным авторитетом. Мои дети сильные и подвижные и требуют сильного управления, а не вялых замечаний или крика. Аллочке это было трудно, она на детей срывалась, а дети отвечали ей так, что она уставала от них еще больше. И получался замкнутый круг...

Аллочка убеждена, что в этом есть и моя вина. Я всегда защищал того, кого обижают: если Ваня обижал Сашу, я защищал Сашу. Если Саша обижал маму, я защищал маму. Но если мама обижала Ваню или Сашу, я защищал их — а маму останавливал. Тут же, как всегда. Но ведь это значит — при детях...
“И дети меня перестали уважать...” — вывод Чуды.

Непосредственно перед уходом были и две Пустые Обиды, которые подтолкнули Аллочку к принятию Решения. Эти ее обиды на меня были действительно пустыми и необоснованными, и уже ПОСЛЕ Аллочка их сняла. НО — но они сыграли свою роль, курок оказался уже спущен.
Расстреляли, а потом выяснилось, что зазря. Извинились и даже сожалели, но человека, простите, уже нет. Так получилось.

А теперь — главное. Главное в том, что Аллочка не получала от меня самого главного для нее — Любви. Той любви, о которой мечтают обычные женщины, воспитанные в романтических традициях. А этого не было. И не будет от меня никогда. Никому.

“Женщине надо, чтобы ее просто любили...” Конечно. Только, пожалуйста, расшифруйте подтекст этой фразы, и она перестанет быть такой красивой. Женщине надо, чтобы ее любили — то есть ей от мужчины нужны внимание и забота. И не просто внимание и забота, а повышенное — побольше, чем всем остальным. Тут важнее даже не “получать много”, а “получать больше, чем другие”. Не так даже важно, сколько достанется мне, главное, чтобы это не досталось другим...

Красиво?
После этого стандартно идут две отбивки: “А вот и нет!” (но без аргументации) и “А что, мужчине другого надо?!” — Конечно, того же самого. В этом плане мужчина является скотиной ничуть не меньше женщины.

“Меня никто никогда не любил, мною всегда только пользовались...” Пользовались? — Верно. Аллочкой было приятно пользоваться, и я делал это с удовольствием. А в обмен отдавал себя, и отдавал щедро. Мы пользовались друг другом, и мне этого хватало — я уже переболел любовью с переживанием единственности и уникальности.
За которой, правда, обычно не стоит ничего, кроме обычного хочу. Хочу получить: тепло, внимание, близость...

У большинства нормальных и хорошо воспитанных людей за словом “Любовь” стоит только острое желание пользоваться другим человеком. Слышишь “Любовь” — расшифровывай “Желание”. Само же слово “Любовь” выполняет роль Прикрытия, роль Красивой Завесы расчетливого желания и по сути фиксирует лишь нежелание видеть в своих отношениях явный взаиморасчет.
Посмотрите на свои отношения с любимыми и проведите инвентаризацию.

Так вот: Аллочка плакала не о том, что ею пользовались — все пользуются всеми. Она плакала о том, что рядом с ней этого никто не скрывал.
Я этого не скрывал.

И сейчас мне очень хочется верить, что сейчас Аллочка любима и любит. Любима — то есть будет дорогой и желанной всегда, а не только пока отвечает мечтам и потребностям. И что она любит — то есть не уйдет к тому, кто сможет предложить ей больше.
Можно, я эту мысль не буду проговаривать до конца?

Поздняя вставка

Господи, когда же я прекращу пропускать эти красивые романтические глупости? “Хочется верить, что Аллочка любит — то есть не уйдет к тому, кто сможет предложить ей больше”... Ей предложат счастья больше — откажись? Это с каких же пор я стал желать Аллочке дурного?
Чур меня, чур — любовь попутала...

Любовь — совсем не синоним “доброго”. За этим словом стоит по крайней мере десять различных смыслов, и только несколько из них украшают человеческую жизнь. Любовь как радость и восхищение – да. Любовь как забота — да много раз. А вот любовь как фиксация на Единственном — вот уж нет. Душа бедна и хватает только на одного — ну ладно, понять еще можно, но для людей рангом выше нищих ставить себе на душу запрет любить других замечательных, то есть очень многих, людей — и глупо, и безнравственно.
Ты лишаешь себя любви к другим — это добро? Ты отказываешь в своей любви людям, которых мог бы согреть, которые нуждаются в этом кусочке счастья, — как ты можешь совершить такое?

Любовь как фиксация на Единственном — это недобрый и изуродованный лик любви.

Нет, я желаю Аллочке ни в какие любови не западать, сохранять всегда украшающее ее здравомыслие и оставаться свободной для правильных решений. И просто для любви.
О душевной боли

Есть ли боль в душе?
Для большинства зрителей, по моим впечатлениям, это один из самых любопытных вопросов. А для меня — самый пустой.

Куда как интереснее и важнее определить свое отношение к Боли. Разглядите веер интерпретаций:

Душа болит, — значит, не компьютер, а живой Человек. Значит, мне родной и близкий.

Душа болит, — значит, просто Человек. А хотелось верить, что выше...

Не важен вопрос: “Есть ли боль?”, важен вопрос “Как я отношусь к боли?”

“Если душа болит, — значит, она еще дышит...” — Нет. Душа может быть живой, может дышать — но при этом праздновать, а не болеть. Если моя душа болит, — значит, я еще скотина. Значит, я все еще считаю свои проигрыши и не нахожу в себе души и сознания, чтобы радоваться за тех, кто стал счастлив.
За Аллочку и В.П.

Первое и главное впечатление, когда приехал к ним в гости: удивительное спокойствие и уют, исходящие от них обоих. И еще — они удивительно похожи друг на друга! Такие мягкие, спокойные, домашние...
Они красивы. На них приятно смотреть.

Хотя по дороге к ним, надо признать, переживания были сложнее.

Вообще эта история дает богатый материал к размышлениям о том, чем можно душу задевать. Итак: с самого начала всей этой нравоучительной драмы душа моя двигалась быстро и живо, волновалась, но без боли.
Характерно было возмущение мамы: “В семье трагедия, а он ходит радостный!..”

И вдруг, рассказывая о происшедшем другу, использую фразу: “От меня ушла жена...” — и сразу хлюпанье в горле и слезы на глазах. Это было настолько неожиданно, что после я проверил это экспериментально: произношу “От меня ушла Аллочка” — в душе нормальный свежий ветер, но стоит сформулировать: “От меня ушла Жена” — и в душу врывается Боль.
Меняется одно Слово — и душа рвется. О, великий и могучий!

Еще милый эпизод. Жизнь трудная, лег в два, в пять свело ногу, уже не спалось, сел работать. Закрутился, вошел в день без зарядки и душа. Что со мной было в три часа дня? Да плохо было. Я начал страдать, томиться, потом позвонил Аллочке и начал рассказывать ей что она совсем не подумала обо мне а мне плохо и так далее.
Правда, мне хватило юмора перед этим уточнить, что это касается только моего состояния здесь и сейчас.

Слава Богу, спустя два часа, когда я успел и поспать, и подвигаться, и вылить на себя бодрую воду, душа приняла вполне приемлемые формы.

Итак, что чувствую я? — А что чувствуете вы, когда Судьба закрывает Прошлую и открывает перед вами Новую Страницу?!

Спасибо, Судьба! Чуда, спасибо!
Критическое Приложение

– Я раньше с вами боялась разговаривать, вы мне казались очень умным...
– А теперь?
– А теперь не боюсь.

Вот так

Читательские письма приносят автору много радости, особенно если у него развито чувство юмора. Как я чувствую по письмам, многим читателям видятся прямо-таки евангельские картинки: по мраморным залам Клуба торжественно, но легкой, летящей походкой шествует Сам Козлов Николай Иванович, а за ним торопятся его Подвижники, ловящие Его пронзительные, проникающие в самую душу взгляды и внимающие каждому Его — всегда точному — Слову. А когда я иду на встречу с Новичками, я знаю, какие будут жадные взоры: вот Он, сейчас Он начнет Говорить, сейчас мы причастимся его Окончательной Просветленности!
Тут у меня возникает ощущение, что меня с кем-то путают.

Пожили бы они рядом со мной денек, другой, чайку бы вместе попили, посуетились по глупостям — и увидели, что...

Я НЕ ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Я ЛУЧШЕ - Я ЖИВОЙ

Чем и горжусь.

Богом стать нетрудно: по крайней мере, его представителем на Земле меня пытались сделать уже неоднократно.
Чаще всего женщины и особенно душевно неуравновешенные.

Они при этом, естественно, оказывались Апостолами.

Но я не Бог и не Воплощаю никого, кроме себя. Я совершенно обычный человек, только живу хорошо и пишу красиво. Пишу хорошо и живу красиво. Всего-навсего.
Веселым взглядом психиатра

Грустные наблюдения: я до сих пор ни разу не встретил духовного лидера, который одновременно сумел бы создать вокруг себя серьезную Организацию и не залезал бы на Пьедестал.

Вот безмерно уважаемый мною В.Л. Леви — на пьедестал категорически не лезет, человек среди человеков, — но и Движение не создал. А те, кто создали Движение, Организацию, Секту — не буду их называть, ибо люди мне близко знакомые, — практически все тумбочки под себя подставляют.
Соответственно чувства к ним очень смешанные: уважение — и улыбка, восхищение — и некоторая печаль.

Кто пижонит, бегая всегда с озабоченным видом и радиотелефоном в руке. Кто торжественно восседает с полуприкрытыми глазами действительно в притихшем окружении Сподвижников, готовые общаться лишь с тем, кто признает: его Учителем, а себя — несмышленым Учеником.

Да, практически все они — преинтересные, сильные, неординарные люди, практически все учат Добру. Но каждый — немного по-своему, и поэтому между собой они обычно не дружат.
Разве можно дружить при идейных разногласиях?

Они — учителя, готовые учить даже камни. В душе — паранойяльная вера, в уме — зашоренность, в речи — категоричность, прикрытая только Обязательной Любовью к Людям. Эти Гуру и Маги всегда читают лекции, и перед одним человеком обычно с такой же настойчивостью, как и перед многочисленной паствой. Они мало кого слушают. Им не интересны люди, сидящие перед ними: массы — только материал, который должен усвоить известную лидеру Идею. Правду. Одну-единственную. Возражения, как правило, пресекаются — или любовно-жалостливым взглядом: “Не дорос... Еще не готов...”, или воодушевленными повторениями того, что Лидер только что рассказывал. И еще раз повторениями.
А мыслящим людям время терять жалко, поэтому они или уходят, или смиряются и возражать перестают, что, собственно, и требовалось. Что теперь увидит Новичок? — Вот умный, а Лидеру не возражает. Значит...

Если же на Лидера наедет такой же упертый, начинается бодание. Осознанно или на фоне малой психиатрии происходит бой — бой за право на духовное влияние. Борьба за Власть.
Обычная человеческая возня.

Так вот:

Все, что написано ниже, представляется мне полностью неправильным, совершенно несправедливым и абсолютно необоснованным. Но дело в том, что писали так люди очень неглупые, и эти люди мне возражали, более того, возражали сильно. Они критиковали меня: мои взгляды, меня, мою жизнь — то есть были внимательны ко мне. Их критика резка — ровно потому, что они уважают меня и доверяют мне. За все это я их люблю и именно поэтому даю им Слово.
Без комментариев. Я бы хотел, но авторы не разрешили. Все думаю: интересно, почему?

Сказ о том, как Фома и Ерема счастье искали

Сказитель — Татьяна С.

Жила-была Вселенная — такое подвижное и шустрое создание. Все в ней крутилось и вертелось с какой-то страшно закономерной силой. Одна ее часть сближалась, соединялась, слипалась, сдружалась, влюблялась, сходилась-женилась, сливаясь в некую Единую и Целостную структуру, летела прямо к Богу в Рай. Одновременно другая ее часть довольно активно взрывалась, распадалась, отдалялась, ругалась, злилась, расходилась-разводилась, рассоединяясь и дробясь на части, катилась прямо к Черту в Преисподнюю. Шаловливым дитем эта Вселенная оказалась. Может ведь в любой момент из-за своей же дурости и неосмысленности сама себя развалить и разрушить.

Но на ее счастье жили-были Фома и Ерема. Жили они, друг о друге ничего не знаючи. Решили как-то Фома и Ерема счастливыми стать. А так как были они мудрецами-философами, то у каждого была своя Правда о Счастье и о том, как несмышленой Вселенной помочь глупостей не наделать.

Еще у них было Понимание того, что Счастье без Любви вряд ли найдешь, а потому была у каждого еще и своя Любовь.

А еще у них было по Хлевику уютному, а в Хлевике по Хрюшечке. Очень уж они своих Хрюшек любили, и те платили им тем же. Днем и ночью ухаживали Фома и Ерема за своими любимицами: по часам вкусное пойло подавали, подстилочку меняли, чтобы уютненько, тепло и мягонько было. Хрюшечкам так хорошо и счастливо было, что оставалось им только толстеть и хрюкать, что они с успехом и делали.

Но на беду или на счастье Заботники ихние задумали еще весь Мир осчастливить. Начали они умные книжки и статьи разные писать и всех вокруг учить, как счастливыми стать. А так как Мир в то время очень уж несчастливый был, работы на этом поприще было видимо-невидимо. Стала забота о Хрюшечках сбои давать: то пойло вовремя не подадут, то не очень вкусное, так как средства на мировые нужды понадобились, а кошелечек свои границы имел; то подстилочку когда надо не подстелют; да и хлевики со временем прохудились, задувать со всех сторон стало.

Видят Хрюшечки такое дело, стали они на жизнь такую роптать. А в это время Молодцы наши додумались еще до того, что для полного Счастья Свобода должна быть. Открыли они в хлевах все двери и окна. И вместе с этим пришла еще одна напасть — стал всякий народ забегать, суетно стало и хлопотно.

Но нет худа без добра — стали Хрюшки свободными, стали гулять по травам-муравам. Появились у них друзья разные, и полюбили они их тоже. И всем им очень уж хорошо стало.

Вот как-то Ереминой Хрюшечке Друг ее возлюбленный предложил от всего сердца свой хлевик. Посмотрела она — он оказался таким хорошим и уютным, с ее ни в какое сравнение не идет.

Посокрушалась Хрюшечка о том, как же это она Ерему одного оставит. Стали они с Еремой совет держать, как быть. А к тому времени Ерема еще придумал, что для полного Счастья Привязанности быть не должно. И не только к чему-либо, но обязательно и друг к другу. Ну, а раз так, решила она особо и не привязываться к Ереме.

А еще Ерема для себя твердо решил, что она не от него уходит, а к Счастью своему, в теплый хлевик, к сытой кормушечке, не понимая, бедная, что со временем и этот хлевик прохудиться может. В общем, благословил он ее, тем более что сам не очень-то и привязан был. А что б Ереме одному особо тоскливо не было, будет он к ним в гости захаживать. На том и порешили. Ушла она на новое место жительства и стала там еще больше толстеть и хрюкать от счастья и удовольствия. А боль от потери близкой и родной Хрюшечки Ерема продышал и наверняка в пятку загнал. Так рухнул их Союз и раздробился на части.

Потом Ерема открыл новую страницу в своей жизни. После чего, наверняка, у него были и другие Хрюшечки.

История начала повторяться. Хотя, может быть, когда-нибудь найдет он ту, которую будет все устраивать. А пока... А пока шелестят страницы.

А как же у нас там Фома поживал все это время? А у Фомы было вот что. Как стало его Хрюшечке плохо, да стала она роптать на жизнь и на другие хлевики поглядывать, начал ей Фома объяснять, что плохо ей не от того, что Фома такой уж не заботливый, а от того, что она уж очень несовершенная. Стоит ей только захотеть и хоть что-то в себе изменить, даже самую малость, сразу все для нее и переменится. А Фома ей в этом поможет. Лучше лишнюю книжку не напишет и отнимет часок-другой от проблемы Мирового Счастья. Не поверила она сначала. Потом подумала-подумала и решила попробовать. Ну, а если не получится, она ведь свободная, как захочет, так и сделает.

Трудное это дело оказалось, но и не бесполезное: если пойло не по часам было подано, стала в весе терять — ну и хорошо; не очень вкусное — стала учиться кушать все подряд; подстилка несвежая — сама себе поменяла, стала двигаться, сало с боков исчезло; ветер в дыру задувает — стала закаляться; народу полно захаживает — стала учиться принимать и любить их всяких, таких, какие есть, и в то же время не давать садиться себе на шею. От такой жизни совсем хрюкать разучилась, научилась быть счастливой в малом. А Фома ей помогает, ради нее сам от многого своего отказался и научился не зависеть от своих желаний даже Мирового значения, да еще от этого удовольствие получать.

Научилась Хрюшечка работать, стала Фоме помогать, хлев их в дом превратился. А Хрюшечка стала стройной и красивой, и не только телом, но и душой. Сама не заметила, как превратилась в Человека. И сделал он ее женушкой своей и назвал Галатеей.

Слились они силою любви своей в Единое Целое по доброй воле, оставаясь совершенно свободными, так как никто никого не удерживал и каждый волен был выбирать, где и с кем ему быть, а также свободными от всех зависимостей, какие только могут быть на свете. И превратились они в Монолит, который ничем нельзя разорвать, разъединить, разбить, расколоть на части, так как души свои они сами связали Любовью и не боялись быть Привязанными.

Дом же их наполнился друзьями. Был среди друзей такой, который тоже ей свой хлевик предлагал, а Фоме — чтобы тот потом к ним в гости ходил. На что она ему ответила: "Не разделяй нас любовью своей, так как слиты мы в Единое Целое, а посему лучше присоединяйся к нам, посмотри, как любим мы, научись сам, позови любую Хрюшечку любой толщины и хрюкатости, и силой любви своей создай свою Галатею”. Подумал Друг, попробовал, увидел, что это хорошо, и сделал так.

После того много всякого народа было у них, и все делали так. Образовывались пары. Пары дружили и учились друг у друга любить. Рождались у них дети и внуки и тоже делали так, как их родители. Много в этом краю народа человеческого появилось, и все соединены были друг с другом через Любовь в нечто Единое Целое — Монолит, который нельзя развалить, разбить и рассоединить на мелкие частицы. Народ был счастлив в своем Единстве.

А что же случилось с Еремой? Ерема же работал не покладая рук, решая мировую проблему со счастьем. Потоки страждущих и несчастных стекались к нему со всего белого света, так как успел он к тому времени прославиться. У него иногда просто не хватало ни сил, ни времени на всех, но он все же успевал каким-то чудом учить хоть кого-то, хоть чему-то: кого-то он научил не хрюкать, кого-то не толстеть, кого-то покрыться шерстью, чтобы не бояться холода, многих научил своей Свободе. И бегают многие Хрюшки по полям, лугам в диком состоянии, совершенно ни к кому не привязанные. Появились у многих поросята, а у этих поросят — еще поросята. И делали они так, как их родители. Получилось огромное свиное стадо, состоящее из разных пород, более сильных и выносливых, выведенных благодаря огромным усилиям Еремы. Все они были счастливы. А Ерема? Наверное. Ведь жизнь была наполненной. Только чем?..

Вот такая Правда о Счастье была у них. Разная. А секрет заключался в том, что Фома однажды Бога повстречал и Бог ему секрет этот открыл. А замысел Его творений был прост: хотел Он, чтобы очень шустрое и беспокойное создание Вселенная повзрослела наконец, посерьезнела, из своего разрозненно-распущенного состояния стала чем-то целым и собранным, чтобы не гуляла одна ее часть влево, а другая вправо, чтобы отдельные части ее двигались в унисон, пронизанные единым чувством, чтобы соединились они самым ненасильственным на свете способом, а именно нитями Любви, в Единый Организм. А началось бы все с самого малого, с Союза Мужчины и Женщины, кристаллизуясь вокруг них, образуя сообщества. Да будет она пронизана Любовью, счастливая!

Ерема же пока Бога не встретил, а может, и сам не очень хотел, поэтому секрет ему не достался.

... Хорошая эта Сказка. После нее хочется помолчать и в тишине подумать. Побудьте в тишине. Подумайте. Найдите ей место в своем сердце.
Но...

Но я уже привык, что за очень, за слишком красивыми вещами оказываются вещи нередко прозаические и местами вовсе даже некрасивые. Реальность — грубее.

А что там, внутри этой чудесной куклы? Мальчик смотрит, а внутри нее — пакля...

Аркадий Егидес

Мне нравится эта Сказка, и в первую очередь ее литературные достоинства. Более чем интересно было прикоснуться и к работе Фомы, совершенно конкретного и очень живого человека.

К сожалению, Владимира, мужа Татьяны С., волнуют немного другие проблемы.

Прослушиваю кассету:

– Нет, вы мне ответьте: вот у меня есть свой Путь, точнее, я его ищу. А Татьяна мне навязывает Путь свой, а когда я его без оглядки не принимаю, мне идут претензии, что я не ищу сближения. Так чтобы было сближение, я должен сойти с Пути своего или она — со своего? Пути-то у нас — разные!
Здраво и в точку. А далее криво:

– Так вот: почему она не хочет сближаться, идти по моему Пути, искать его вместе со мной?

– А потому что никакого Пути у тебя нет, развиваться ты не собираешься, ничего ты не ищешь!
Как было красиво о семейной паре в Сказке — Монолит! А тут — Грызня...

– Нет, Татьян, я ищу, а ты сама говоришь, что сидишь в Болоте. Так не надо меня туда тянуть, приговаривая о сближении! Куда ты предлагаешь пойти: по твердой Дороге или в Болоте вместе с тобой сидеть?

Голос Фомы:

– Главное — желание сближаться, а это можно делать и в Болоте.
Так хочется верить в Прекрасное! Сказка красива, но чудеса, похоже, случаются редко...

Путевые люди и безвыходные отношения

Существует только два вида любви — платоническая и свинство.

Отто Вейнингер

Тому, кто обжил Мир Человеческих встреч, трудно понять разговоры о Пути Единения. По Пути идут друг к другу те, кто друг от друга далеко, а если мы рядом, то, чтобы оказаться вместе, нам достаточно протянуть друг другу руки и посмотреть в глаза. Мы увидели друг друга и захотели быть вместе — я подошел к ней и открыл ей свою душу, и мы стали вместе.

Правда, в следующий момент я могу обернуться к другому человеку и отойти от нее, и именно это более всего не устраивает Женщину. Ей нужны отношения безвыходные.

Фоме и женщинам не важно, куда Путь. Путь не важен — важно, чтобы мужчина был с женщиной, а женщина с мужчиной.

А что важно вам?
Прощание
Объяснения

Мой Читатель!

Я не стал менять в книге ничего, что касалось моей милой Чуды, и не предупреждал тебя о том, что во многих случаях настоящее время уже сменилось прошедшим. Но посмотри сам — так лучше.
Ты подошел ко всему так же неожиданно, как и я, как мы всегда встречаем какое-то событие за поворотом.

И очень многое оставил без комментариев — потому что я тебе верю. Потому что, если ты с головой и книгу прочел, тебе комментарии уже не нужны. А если тебе нужны комментарии, то...
То читай книгу еще раз.

Привет!

Пока могу сказать одно: если я и потерял хорошую жену, то приобрел прекрасного друга. Аллочка осталась добрым и порядочным человеком, в чем я никогда и не сомневался. А воздух свеж по-прежнему, и очертания новой Героини при желании разглядеть вовсе не сложно...
Преклонение перед Мудростью

– Кто у вас в семье глава и решает главные вопросы?
– Солнышко думает, что он...

Оказывается, из интервью Аллочки. Ожидали?

В первую очередь благодарны Аллочке должны быть мои читатели. Вы ведь хотели, чтобы я писал больше и по тематике богаче? Так вот, только за последний год я пережил и передумал столько, что даже посвежел... А если бы я жил нормально, как люди, то переминался бы по-прежнему.
Ничто так не способствует личностному развитию, как своевременный пинок!

Иногда у меня возникает гипотеза, что Аллочка в очередной раз включила свою Живую Мудрость и сделала то, что в долгосрочной перспективе будет великой общей радостью для каждого.

Она позаботилась в первую очередь обо мне: обо мне, как о Мужчине...
Семейные, сознайтесь: о таком, освобождающем вас от семьи, обороте жизни тихо мечтал каждый из вас. Хоть когда-то...

Она открыла мне дорогу, как Личности. Отойдя в сторону, Чуда дала мне возможность Развития.
Моя жена знала, что между жизнью благополучной, но серой — и жизнью яркой, но трудной я выберу яркую, — и подарила мне жизнь трудную. Да, стало труднее. И я стал расти быстрее. Спасибо.

Она позаботилась обо мне, как о Писателе...
Закрутить меня в такой крутой вираж: классическая интрига, высокая драма и готовое философское эссе, и я — главный герой!

Соответственно, она позаботилась о вас, мои читатели, ведь самые искренние страницы книги родились только благодаря этому Подарку Аллочки.
До свидания!

“Н.И., я понял, что вся ваша книга — это одна большая провокация!”

Правильно, Саша!

Мой Читатель! Мой любимый человек! До свидания.

Будь счастлив, я действительно хочу этого. Мне было легко, когда я разговаривал с тобой через эту Книгу. Я не был болен Серьезностью и, надеюсь, не заразил ею тебя. Я играл с тобой — и, надеюсь, ты отвечал мне тем же.

Спасибо тебе, мой Читатель, что ты был рядом со мной. Хочу верить, что ты не закрывался, не только спорил, но и слушал.

Мой Читатель! Я шел навстречу тебе и смотрел на тебя, как на близкого себе человека. Я не уходил от тебя в безликий стиль и осторожные фразы. Я был искренен. Я хочу попросить у тебя прощения за резкость — мне все время хотелось тебя согреть, но я обещал тебе и себе быть честным. Разреши мне на прощание обнять тебя, потому что я тебя люблю.

Да, в книге я нередко пихался, толкался и царапался, потому что не видел другой возможности разбудить и достучаться до тебя, спящего и беспамятного. Прости меня. Но надеюсь, что кроме тычков ты увидел дороги, которые я показал тебе, что ты ухватился за ту сильную руку, которую я протянул тебе. И пусть звучит в твоей душе та Музыка, красивая и сильная Музыка, которая звучала в моей душе все то время, пока я разговаривал с тобой. Пусть в твоей душе светит то же Солнышко, с которым я жил и живу все это время.

Мне было хорошо с тобой.

Спасибо.

До свидания!