Вчера вернулись с мужем из рабочей поездки в Эстонию.  Предстояли сложные переговоры, которые прошли на удивление неожиданно гладко.

В Таллине и застало нас известие о начале штурма школы.

В 14.00 - информационный спецвыпуск. Всё на эстонском, но нам переводили. Стрельба, дым и пламя из оконных проёмов... Спецназовцы несут голеньких окровавленных детей... на газонах лежат трупы... но еще есть надежда, что убитых не много, тем более, что по российским каналам, нам говорят, передавали именно так...

К вечеру стало известно, что это далеко не так...

Утром уезжали из Таллина уже под грузом тяжелых известий о больших потерях среди заложников...

Вечером, уже дома - страшная окончательная правда...

...Все наши проблемы и заморочки померкли и отошли на дальний план - и этот наш бизнес, и грядущие проекты... Что они по сравнению с этим кошмаром! Комариный писк - не более того.

Котька обрадовался нашему возвращению. Весь вечер, как колокольчик, звенел его голосок. Хотелось быть с ним рядом, не отпускать его от себя - и думалось с болью о ТЕХ детях - которые вернулись в свои дома из того ада, о тех, которые плачут от боли и пережитого ужаса в больнице и о тех, которые уже не вернуться никогда... 

Ночь тянулась в тягостном и тревожном сне. Просыпались каждый час и с трудом удавалось заснуть вновь.

Сегодня, воскресным утром, как обычно, пошли на раннюю литургию. Николай и Котька причастились. Я же накануне тоже собиралась на причастие, но утром встала в таком тяжелом состоянии, что не смогла прочитать даже утреннее правило, не говоря уж о молитвах к причастию. В храме, стоя на службе, просто засыпала... Два раза оступилась и, о ужас, чуть не упала. 

Показалось, что силы мои на исходе. Подходила к иконам, но не было сил молиться... Было сильное желание пойти на причастие или хотя бы только на исповедь - так как есть, без молитв, но я не дерзнула... В конце службы отец Андрей говорил проповедь на тему сегодняшнего Евангелия - о том, что "много званных, но мало избранных"...Всё это я полностью отнесла на свой счет...

Николай весь день бродил какой-то притихший. А у меня на душе тяжесть такая... Всё вокруг казалось такой суетой и таким малозначимым... кроме детей... Их хочется всё время ласкать и держать возле себя...

После обеда взяла собаку и пошла через дорогу в лес. День солнечный, теплый - бабье лето. Лес огромный - от дома можно идти часа три, и конца ему не будет. Собирала грибы...  нашла вкусную чернику... кусты со спелой ежевикой... цветов набрала... Настроение постепенно выправлялось.

А потом набрела на одно место, где зимой мы гуляли с подругой и обнаружили участок безобразно израненного соснового бора. Втихую там шла порубка леса под маркой "санитарной профилактической чистки" - так нам объяснили порубщики, которых мы застукали на месте преступления. Были вырублены самые стройные и мощные деревья, сучья от них валялись хламом на всём необозримом пространстве, а оттаявшая земля была изранена шрамами от колёс тяжелых машин. Страшная картина... Я звонила в городскую думу, в Министерство лесного хозяйства, журналистам и на телевидение - но особо никто не поспешил разобраться с этим произволом. Так всё и осталось...

Весной я старалась на прогулках обходить этот участок стороной - больно было лишнее напоминание о погубленной красоте и о безнаказанности варваров...

А сегодня я случайно оказалась на этом месте и была приятно поражена, как за лето этот лес оправился от ран. Зеленью заросли проплешины, покрылись кустиками завалы из сучьев, подсохли и сгладились от летних дождей шрамы-колеи, даже кое-где проклюнулись молодые мохнатые сосенки!

Жизнь берет своё! Заживают любые раны - и на земле, и на душе...

И в этом великая Божья милость и мудрость.

Я вернулась домой из леса, и в душе был покой, надежда на лучшее и желание делать что-то конкретное, чтобы надежды наши оправдывались и жизнь всегда побеждала смерть. 

Так и будет! Я верю.