Буквально следом за выступлением Татьяны Флейшман в Хьюстоне и Далласе прошла встреча с известным бардом, философом и лириком Юрием Лоресом. Автор представил свой новый альбом «Сорок лет пути». В 2009 году исполнилось 40 лет с того дня, когда Юрий Лорес написал свою первую песню. Тем, кто пропустил замечательное выступление Лореса, мы предлагаем подборку нескольких его песен, вошедших в новый альбом.

Потому что стихи иногда порождают стихи…

Потому что стихи иногда порождают стихи,
И в тебя я влюблен не по памяти и не заочно,
Твои очи сухи, потому что тихи наши ночи,
В глубине океана не слышно надводных стихий.

Потому что любовь иногда порождает любовь,
Я в коленях твоих утону головою повинной -
Плотью к плоти, душою к душе, чтоб связать пуповиной,
Чтоб текла в наших жилах, как прежде, единая кровь.

И глазами для глаз становясь, и рукой для руки,
Можно зеркальцем быть для луча и для голоса - эхом,
Целиком помещаясь друг в друге, и плачем и смехом,
Мы плывем под водой, на воде оставляя круги.

И отпущена ночь, чтоб друг другу шептать пустяки,
Чтоб не смел я уйти, сделай что-нибудь ложью любой,
Потому что стихи иногда порождают стихи,
Потому что любовь иногда порождает любовь.

Мария

Как же в сети свои вы меня заманили?
Я четвертую ночь пью во славу Марии.
Пряный запах плывет бузины и сандала,
И танцует и пьет, веселится Магдала.

Все калитки и двери за мной затворили,
Пью во славу четвертую ночь без Марии.
Все случилось точь-в-точь как она нагадала,
И смеется всю ночь надо мною Магдала.

Мне давно наплевать, что о ней говорили,
Все равно буду пить я во славу Марии.
Пусть пророчат нам бездну и проклятьям предали -
Слишком много известно о Марии в Магдале.

Хоть на пятую ночь возвращайся, Мария!
Мы б тогда перед Богом грехи замолили
И пустились бы в пляс сквозь смешки и скандалы.
Иегова за нас! Наплевать на Магдалу!

Только к смерти меня ныне приговорили,
Перед градом камней пью во славу Марии.
И хитон разорву я и сброшу сандалии -
Только б не промахнулся обыватель Магдалы.

Если б руки твои мое тело зарыли…
Но сейчас обо мне ты не помнишь, Мария.
Он тщедушен и плох, и невзрачен, пожалуй,
Но прославит твой Бог и тебя, и Магдалу.

Шуламифь

А живу я, огромную цену за жизнь заломив,
и всегда недоволен собою.
Потому я оставлю тебя, Шуламифь,
Чтоб почувствовать власть над судьбою.
Я как будто бы царь в этой древней стране,
слишком щедро я Богом одарен,
полземли повелителя ищет во мне,
чтобы вдоволь настроил пекарен.

Погляди, как для храма везут доломит
и в бессмертный народ превращается племя.
Потому я оставлю тебя, Шуламифь,
что с тобой я не слышу, как движется время.
Да, конечно, я знаю, что будет полынь
пробиваться сквозь стены, которые рухнут,
зов горячего ветра Синайских пустынь
будут переводить, как томление духа.

Но не всякая жизнь сквозь шуршанье олив
в изначальное Слово вплетается слогом.
Потому я оставлю тебя, Шуламифь,
чтобы вынести все, что даровано Богом.
И страна превращается в пепел и хлам,
если сеятель думает только о хлебе.
Но десницей моей воздвигаемый Храм,
троекратно сожжен, отражается в небе.

И безвестный пророк, сочинитель молитв,
все от ветра берет и бросает на ветер.
Потому я оставлю тебя, Шуламифь,
что увидел в любви воплощение смерти.

Харон

Чем же так пахнут пальцы Харона?
Мертвою рыбой, водою речною,
Мокрыми веслами, гарью свечною
И перегнившей землей с огорода.
Псиною пахнут - он Цербера гладил,
Тиною пахнут - он в Стиксе купался,
Нимфою пахнут - он с ней кувыркался
В сроки, когда не дают даже бляди.

Сам этот запах - предлог для бессмертья,
Повод для спора, причина для бунта
И дисгармония, и асимметрия,
Мрак и безлюдье конечного пункта.
Нас очень мало - не больше, чем семеро.
Бог ради нас не потерпит Содома.
В сторону южную с милого севера
Кольца табачные рвутся из дома.

Здесь я, Харон, под доской кипарисовой!
Здесь я, Харон, в глубине метролиний!
Спрятаться что ли, сбежать, испариться ли
Отгородиться забором из пиний?
Это не я, Перевозчик - то прах мой,
Даже умыт и причесан и выбрит.
Ты не находишь положенной драхмы,
Шаришь во рту, что покойника вырвет.

Каждый из нас обречен на забвение
Даже при жизни - не стоит лукавить.
Вещий Харон в ожиданьи затмения
Чешет в затылке кривыми руками,
Цербера гладит, купается в Стиксе,
Щупает нимфу, копается в грядке,
Чтобы откусывать, челюсти стиснув,
С хрустом вселенским капустную хряпку.

ОСЕНЬ

Осень наступила.
Пожелтела пресса.
Молот и зубило -
двигатель прогресса.
Страсти поостыли,
мелкий дождик сеет.
Прессу пристыдили
и она краснеет.