С некоторых пор серьёзному, занятому 40-летнему Густаву Малеру, главному дирижеру и художественному директору Венской придворной оперы, погружённому в репетиции, постановки мизансцен, капризы певцов, трения с музыкантами оркестра, неполадки с декорациями, конфликты с костюмерами , стало мешать в работе нечто необычное. Временами разгоралась в груди неожиданная радость, что-то сладкое таяло в сердце, светлые, нежные чувства захлёстывали его, затуманивали голову, не давали работать. Да и со зрением творилось нечто небывалое. Здание оперы, статуи 9 муз на лестничных пролётах , фрески о волшебной флейте в ложах, красивый зрительный зал, бронзовые статуи с символическими именами - Героизм , Драма, Фантазия, Комичность, Любовь в арочных проёмах на фасаде оперы – всё это было окружено теперь радужным ореолом. Струи двух фонтанов с аллегорическими фигурами по обе стороны оперы звенели веселее, чем раньше, весь мир переливался удивительными красками.

Вечерами он зарывался в подушки своей постели и грезил о ней : вот она, такая юная, с нимбом светящихся на солнце волос и нежно просвечивающим розовым ушком, вот она в шляпке с дразнящей вуалью, игриво прикрывающей ямочки на щеках и алеющие губки, к которым тянуло, как магнитом, вот она сидит за столом против него, кокетничает то с соседом слева, то с соседом справа, и он тоскует, не находит себе места и ненавидит тех, кто сидят с ней рядом. Сна не было. Хотелось идти к её дому, стоять под открытыми окнами, услышать её голос или пение, вновь и вновь чувствовать томление сердца и желания тела.. Видения этого чудного лица, звуки молодого смеха, лукавые смешинки в глазах, очарование запаха юности, исходившее от копны ее волос, ее дыхания, нежные руки с трогательными пальчиками и розовой ладошкой – всё это уносило его в миры, где звучала музыка. Клубок воздушной, зачаровывающей мелодии непрерывно разматывался в сознании Густава, а иногда слух ловил из окружающего пространства полифонию возбуждающих звуков. Но когда однажды он испугался от мысли, что 22-летняя Альма Шиндлер откажется стать его женой, то мрачные, сумбурные, рваные мотивы и фразы, с завыванием волторн, с истеричным хохотом и стонами виолончелей и скрипок, с громом литавр и барабанов, стали, как эхо, доноситься ему из какой-то бездонной пропасти.

Но счастье встреч, предсвадебные радости и волнения, грёзы и видения, непрерывно звучащая музыка привели Густава Малера к тому, что вскочив однажды ранним утром с постели, он ринулся к фортепиано и, ухватив быстро исчезающую мелодию, отыграл её, а затем записал в нотный альбом. Это была вспышка, озарение, любовная песня на собственные стихи, соединение его чувств с чудом красоты.

Так родилась единственная в симфоническом наследии композитора Густава Малера светлая, нежная, воздушная мелодия любви – «Адажиетто», известная сегодня всему миру, потрясающая по красоте, завораживающая музыка, музыкальное чудо, когда слушателю хочется взмахнуть воображаемыми крылами и взлететь к голубым небесам.

Впоследствии Малер инструментировал и аранжировал эту мелодию для симфонического оркестра, и она вошла под названием «Адажиетто» в состав его Пятой симфонии.

Чудо этой мелодии любви имело замечательное продолжение, потому что оно не могло никого оставить равнодушным. Через 60 лет после ранней смерти Густава Малера в 1911 году, мелодия «Адажиетто» прозвучала в фильме знаменитого итальянского кинорежиссёра Лукино Висконти «Смерть в Венеции». Это случилось в 1971 году и киношедевр в соединении с утончённой малеровской музыкой, полной томной, сладостной неги, потрясал и потрясает нас до сих пор.

Сюжет фильма был взят из одноимённой новеллы немецкого писателя Томаса Манна. Известно, что прототипом героя новеллы был Густав Малер. Кинорежиссёр Лукино Висконти заставил героя фильма долго умирать от любви под музыку «Адажиетто», которая сопровождала, вызывая мистические флюиды, всё то, что происходило в фильме. Это было повествование об юности, о красоте, о любви, о горьких сожалениях об ушедшей молодости, о неизбежном, неумолимом ходе времени, о невозможности остановить его, о неуловимости, эфемерности всего прекрасного, об уходящей жизни. Прошло 36 лет со времени выхода на экран этого фильма, но и сегодня он неизменно очаровывает зрителей во многих странах , очаровывает не только своим сюжетом, игрой актёров, но и незабываемой мелодией любви малеровского «Адажиетто» .

В следующем, 1972 году, француз Ролан Пети, руководитель и хореограф известного в мире Марсельского балета, поставил в Москве для блистательной балерины современности Майи Плисецкой одноактный балет «Гибель розы» на музыку «Адажиетто» Густава Малера, сюжет которого был взят из стихотворения «Больная роза», английского поэта Уильяма Блейка (1757 – 1827) . Здесь роза – олицетворение красоты, а «… червь, реющий в бездне» - это образ Дьявола. Есть множество поэтических переводов этого стихотворения на русский язык, приведу один из них :

Ты больна, бедняжка – роза,

Тайный червь в тебя вошёл -

Тот, что ночью крупнозвёздной

Оседлал попутный шторм.

Он проник в твой рай укромный

Цвета красного вина.

И его любовью тёмной

Жизнь твоя поражена.

У. Блейк

Перевод Е. и Я. Фельдман – победители на конкурсе переводов этого стихотворения.

Премьера этого балета состоялась в Париже, полный драматизма и величественной красоты дуэт пользовался большим успехом.

В 1983 году в России был снят фильм-балет «Гибель розы» на музыку «Адажиетто» Г. Малера, где балетные партии исполняли Майя Плисецкая и Борис Ефимов. Этот балет исполняется сегодня во многих театрах мира и неизменно имеет успех его музыка , мастерство танцоров и необычный сюжет.

Так продолжаются волшебные звуки «Aдaжиетто», так мир слышит гениальную музыку Малера, так длится Любовь.