«Танцующего израильтянина невозможно

остановить, как поющего Кобзона» (цитата)

В Израиле нет традиции классического балета. В государстве, родившемся в 1948 году, почти сразу воцарился модерн.

Когда-то, в начале XX века, один из самых известных Ротшильдов, глава французской линии этого рода, барон Эдмон-Джеймс Ротшильд, вложил в экономику возрождающегося Эрэц-Израэля миллионы франков. Однако он не захотел делиться славой филантропа с роднёй и запретил израильтянам принимать помощь от других Ротшильдов. Но на родную дочь этот запрет не распространялся. Батшева Ротшильд была инициатором создания на израильской земле первой труппы современного балета, которая стала впоследствии носить её имя.

Баронесса Батшева родилась в Париже в 1916 году. Эмигрировав из Франции в 1940 г., она была принята вольнослушательницей в американскую студию Марты Грэхем. Говорят, новенькая не была блестящей танцовщицей, к тому же носила дешевые платья, купленные на распродажах. Но это вовсе не говорило о скупости. В конце 40-х, когда труппе Грэхем угрожал серьёзный кризис и отмена целого сезона выступлений, Батшева выписала чек на фантастическую по тем временам сумму, спасшую коллектив. Подобные ситуации повторялись несколько раз.

К 70-м годам труппа, стараниями баронессы Батшевы, успела стать «национальным достоянием» со скромным, но постоянным бюджетом от Министерства культуры Израиля. Апогеем того периода стали, несомненно, гастроли сначала в Париже, затем в Нью-Йорке в 70-м и 72-м гг. «Батшева» блестяще выдержала экзамен. И если не всегда хватало виртуозной техники, она возмещалась яркой сценичностью. В дальнейшей истории ансамбля выделяется два события. Это создание оригинальных спектаклей двумя крупнейшими хореографами. Джон Кранко поставил с труппой мистическую по силе и глубине работу «Народ мой– море, народ мой – лес», а Марта Грэхем создала для «Батшевы» свой «Сон Яакова» (в американской, более поздней, версии – «Сновидения»).

Сегодня труппа «Батшева Данс» - это сочетание пластики, мощнейшей энергетики, динамики, ярчайшей хореографии с уникальными техническими трюками. Авангардные постановки «Батшевы» пользуются успехом у самой взыскательной публики и очень популярны среди молодежи. «Батшева» гастролирует в Европе, Японии, Австралии, США и Латинской Америке, участвует в престижных международных фестивалях, выступает в известнейших театрах мира.

В 1990 году труппу возглавил Охад Нахарин, к тому времени уже известный во всём мире хореограф. Нахарин, наряду с Иржи Килианом, Уильямом Форсайтом, Хансом ван Маненом и Начо Дуато, входит в число лучших балетмейстеров конца 20-го века. Именно благодаря Нахарину и его уникальным проектам «Батшева» получила мировое признание.

Внук выходцев из России (что он любит подчеркнуть в интервью русскоязычным журналистам), Охад Нахарин родился в кибуце в артистической среде: его мать преподавала танец и композицию, а отец был актёром. Нахарин учился в США, танцевал в труппе Мориса Бежара, затем был приглашен в Нидерландский танцевальный театр, сотрудничал с Иржи Килианом. Для «Батшевы» Нахарин создал одни из самых ярких своих работ, в том числе, «Анафаза», «Вирус», «Deca Dance», «Мамутот»,«Шалош».

Хореограф из страны, живущей в режиме войн и переговоров, сменяющих друг друга, в своём творчестве сосредоточен на теме взаимопонимания людей. В репетиционном классе он убирает зеркала, чтобы танцовщики смотрели друг в друга, как в зеркало, отражали друг друга и существовали в режиме предельной внимательности. «Отмена зеркала, мощного отвлекающего момента, для меня принципиальна, - говорит Нахарин. - Думаю, не найдется в мире классического танцовщика, который бы не контролировал себя в зеркале. Я запрещаю артистам делать это, даже когда репетируем в балетном классе с зеркалами, где-нибудь на гастролях. Танцовщики не видят, как они выглядят, и это связывает их с пространством, с самоощущением так, как того требует сцена, выстраивает их отношения друг с другом. Постигнуть искусство можно, только растворившись в нем, размыв границы между танцем, театром и бытовой пластикой. Средством общения становится не то, «как я выгляжу», а сосредоточенность на развитии движения».

Вряд ли можно представить себе более согласованный, более чуткий друг к другу ансамбль, чем в «Батшеве». Артисты откликаются не только на жест другого, но на крохотный намек, на самое начало жеста. Идеальное взаимодействие - самая сильная сторона ансамбля. Тела танцовщиков «переливаются» друг в друга, танцевальная масса колышется и плещет кончиками пальцев, сидящие на поставленных полукругом стульях артисты по очереди вскидывают руки с синхронностью костяшек домино. Всё это пластическое великолепие можно увидеть в программе «Deca Dance», которую «Батшева Данс» привозит в Хьюстон.

«На мой взгляд, идея нашего танца – создать впечатление, что у нас нет стиля, это попытка связать удовольствие с движением без каких-либо ограничений, включить на полную мощь силу воображения», - говорит Охад Нахарин. Музыка к постановке взята из разных стилей и жанров, начиная от классики до хип-хопа. «Я люблю хорошую, динамичную музыку. Таким примером может послужить интерепретация «Болеро» Равеля на синтезаторе, в которой осталась суть музыки без пафоса», - продолжает Нахарин. Программа «Deca Dance» - это квинтэссенция современного танца, которая не может не заинтересовать зрителя.