“Опера может быть любой, если это итальянская опера”.

(прописная истина).

В 30-х годах XIX века во французском языке появилось новое слово: boheme. Так называли свободных художников, поэтов, артистов и прочий народ, более или менее близкий к искусству, нашедший пристанище в Латинском квартале Парижа До этого bohemien означало “цыган” или просто “бродяга”. Европейцев, видимо, привлекала мысль о свободной жизни без обязанностей и обязательств -«цыганщина», одним словом.

Первым певцом «богемы» был Анри Мюрже, по прозвищу “Плешивая незабудка”, который в нашумевшей серии газетных очерков «Сцены из жизни богемы» остроумно изобразил быт студентов из Латинского квартала. На сюжет этого произведения сразу два итальянских композитора Дж. Пуччини и Р. Леонкавалло одновременно написали оперы с одинаковым названием “Богема”. Пуччини его опера принесла мировую славу, а Леонкавалло в истории музыки так и остался «композитором одной оперы» («Паяцы»). Композиторы между собой крепко разругались и перестали разговаривать.

Пуччиниевскую”Богему” публика приняла с восторгом, чего не скажешь о критиках, которые дружно ругали ее на все лады и предсказывали скорое забвение. Ну и, как говорится, где те критики и где “Богема”, которая до сих пор находится в пятерке самых исполняемых опер в мире. Что же привлекательного в этой опере? Сюжет? Да кого удивишь этой мелодрамой со множеством клише - любовь, бедность, «модная» болезнь чахотка, ночь, улица, фонарь..? Однако с Мими начались образы героинь неброских, ничем не выделяющихся в жизни. Но кого это волновало тогда, когда все оперы были напичканы изменами, убийствами и всяческими интригами? Ответ напрашивается сам собой - музыка. Музыка Пуччини неописуема хороша!

Без сомнения, Пуччини был знаком с «Травиатой» Верди и с «Дамой с камелиями» Дюма-сына: героини «Богемы» Мими и Мюзетта по-своему близки к Виолетте Валери. Одна больна чахоткой и безумно влюблена, вторая, обладающая патологической неверностью, ради любви оставляет жизнь куртизанки. Связь более глубокая - и на уровне сюжета, и на музыкальном уровне - ведь Пуччини являлся прямым наследником Верди, перенявшим у того эстафету итальянской оперы. Именно в “Богеме” композитор осуществил в итальянской опере переворот от бурной романтической патетики к скромному воплощению «маленького мира».

В программках спектакля «Богема» на сцене Houston Grand Opera значился перенос действия из Парижа XIX века в начало XX века. И спрашивается, зачем? Публике напоминают о другом времени только костюмы Мюзетты да пара полотен художника Марселя а-ля кубизм. Весь остальной антураж копирует множество других постановок «Богемы» по всему миру: кривенькая убогая мансарда, похожая на обувную коробку, роскошное кафе «Момюс» - все, как всегда. Исключением было явление паровоза в третьем акте, занимающего две трети сцены. Но опять-таки, зачем?

Для постановки «Богемы» любому оперному театру нужен ровный ансамбль молодых героев, чье пение было бы способно взбодрить любую инсценировку этого «шлягера». На сцене хьюстонской Гранд-Оперы собрался как раз такой ансамбль. Взаимодействие исполнителей, ансамблевая игра были на очень хорошем уровне. Удачно была сыграна сцена, когда друзья-артисты устраивают шумную возню по случаю неожиданного заработка Шонара и набивают пустые шкафы вином и едой. Сочной и динамичной была сцена в кафе «Момюс» с неразберихой вокруг капризной Мюзетты.

Неудивительно, что Альбина Шагимуратова (Мюзетта) пела безукоризненно и играла ярко и раскованно. Удивительно, что Анна-Мария Мартинез - певица с прекрасным голосом и незаурядной внешностью - выглядела на сцене тускло. Мими в ее исполнении выглядит этакой серой мышкой, вечно кутающейся в шаль. Пела Мартинез наполненно, естественно, нигде не форсируя, но ее игры хватало только на сомнамбулическое передвижение по сцене и содрогание от кашля.

Рудольф (Гарретт Соренсон) получился вялым, эгоистичным бездельником, полностью сконцентрированном на жалости к себе и только изредко вспоминающим о любви к Мими. Пел Соренсон довольно звучно, но несколько отстраненно. Удачно в плане ансамбля был исполнен дуэт с Марселем (Джошуа Хопкинс).

Второстепенные персонажи Марсель и Мюзетта, например, были гораздо более органичны и убедительны в своих партиях, чем главные персонажи – Мими и Рудольф. Другой яркий пример - философ Коллен. Его ария-эпитафия старому плащу – несомненно, один из самых драматических моментов спектакля. В исполнении Николая Диденко эта партия прозвучала прекрасно.

В тот вечер на сцене собрались бывшие и настоящие студийцы HGO. Видимо, благодаря единству певческой школы, ансамблевое пение было на высоте. Студия хьюстонской Гранд-Оперы может по праву гордиться своими выпускниками.

1 мая в спектакле «Богема» будет участвовать совершенно другой состав певцов. Среди них - наш соотечественник Алексей Долгов в ведушей роли Рудольфа. Он дебютирует на сцене хьюстонской Гранд-Оперы. Не пропустите этот спектакль.

До встречи в опере.