Этот человек работал во всех знаменитых клоунских труппах России и Украины. Дмитрий Богатырев сравнивает себя с Колобком - и от бабушки ушел , и от дедушки ушел - с той разницей, что выжил и создал свое шоу «Aga-Boom», которое сейчас является одним из интереснейших в мире.

На прошлой неделе театр клоунады Aga-Boom выступил в Галвестоне. По окончании финального представления артисты Aga-Boom Дмитрий Богатырёв, Ирина Иваницкая и Валерий Слемзин дали интервью «Нашему Техасу».

Сколько лет этому шоу, и как вы решили сделать сольную программу?

Дмитрий: Шоу 6 лет. Это набор номеров, над которыми я работал в течение 20 лет. Сюжет довольно условный - это всё-таки театр абсурда. Когда я приехал в Штаты, то решил, что пришло время подвести итог моей работы в разных коллективах. Я взял, собрал все, что делал в других группах, и получился Aga-Boom.

Сколько лет вы живете в Америке?

Ирина: Уже почти 10 лет. Мы начали в Монреале: объехали всю Америку с цирком Дю Солей. У нас была возможность все увидеть, перед тем как окончательно иммигрировать. И все-таки иммигрировали в Канаду и только потом переехали в Лас-Вегас, где до сих пор и живем. Сейчас мы американцы.

Каково смешить людей, осознавая, что в мире идут войны?

Дмитрий: Войны были всегда. Просто сейчас существует Интернет и можно посмотреть, как идет война. Раньше было так: ты знаешь, что где-то далеко идет война, а сейчас ты можешь эту войну приблизить - посмотреть кадры, фотографии. А смех нужен всегда, даже во время войны.

Я сам служил в Советской армии, правда, оружия в руках не держал. И так сильно служил, что этой страны больше не существует. Перестарался, видимо… До армии я работал в «Маски-шоу» - в то время уже знаменитой труппе - и меня после прослушивания приняли в Ансамбль песни и пляски одесского Краснознаменного военного округа. Было много гастролей, я побывал во всех военных округах, были даже двухмесячные гастроли по военным базам в Афганистане. Я могу сказать, что я получил чин ефрейтора за службу в Афганистане.

Сейчас в Штатах мы выступили на американских военных базах в Японии - Акинава, Токио, Тикакота, Кадина, Нисава, Якота, Мисава. Это случилось впервые в мире - русские клоуны выступают на американских военных базах. Был такой успех, что нас пригласили второй раз. Собирался многотысячный зал - люди стояли в длинных очередях, как в мавзолей.

К сожалению, по Америке мы не так много выступаем. Американские продюсеры не слишком доверяют клоунам, считают, что это развлечение для детей.

А в России выступаете?

Дмитрий: Совсем недавно выступили в Москве. Было очень тяжело, в том смысле, что публика очень тяжёлая: «Мы тут деньги заплатили, а ну давайте смешите нас по полной». И хотя там билеты были раскуплены, нам легче отработать сто шоу в Мексике, скажем, чем одно в Москве. Наш основной зритель живёт в Латинской Америке: Мексика, Чили.

То безумие, которое творится на сцене, оно продолжается у вас и в повседневной жизни?

Дмитрий: В жизни мы нормальные люди. Просто на сцене действие воспринимается зрителем настолько реально, что всем верится, что мы так и живем загримированными - едим, спим, ходим по улицам.

Мы сами себя клоунами не считаем. Мы актёры-импровизаторы в клоунских характерах. Клоун в Соединённых Штатах - совершенно другое понятие - непрофессиональный актёр, который на детских праздниках жонглирует тремя мячиками и водит хороводы. Мы этим не занимаемся (кроме случаев, когда я работал на новогодних ёлках в Москве). Однако мы любим детей, дети любят нас, особенно, в конце представления пытаются попасть бумажкой в глаз - думают, что мы ненастоящие. Нам больно, а они получают удовольствие, потому что мы открываем им двери в такую комнату, где вся аудитория превращается в детей.

Самые запоминающиеся случаи во время выступлений.

Дмитрий: Однажды в Чили в самом конце шоу, когда шары летают, ко мне подошел мальчик и протянул клоунский красный нос. Я взял нос и думаю, что с ним делать - у меня свой есть. Перекрестил нос и отдал обратно.

Ирина: В той же Чили одна женшина с грудным ребенком месяцев шести подходит и мне этого ребенка прямо в руки дает. Я его беру, делаю круг по сцене, качаю и отдаю. А сама думаю: почему, почему она это сделала? Видимо, люди настолько нам доверяют, что готовы отдать своих детей.

Вы всё время работаете втроём или кого-то ещё подключаете?

Ирина: У нас есть два состава. Иначе работать тяжело, обязательно нужна замена. К тому же у нас есть расширенный вариант шоу, в котором работает наш двенадцатилетний сын, он играет моего героя Бума, только маленького. Мы с ним как бы превращались друг в друга: я заходила за бумажную кулису, он выходил, нажимал на кнопку “Do not touch”. А сейчас у нас тот же характер играет Валерин сын. Ему 4,5 года. Мы его называем «Мини-Бум». Когда малыш выступает, тогда в шоу работает и Валерина жена. В общем, у нас семейный подряд. Наш звукооператор и автор музыки к шоу Димин брат, Василий Богатырев.

Как вы выбираете реквизит и как понимаете, что именно эта вещь будет работать?

Дмитрий: Все, что мы используем, по большому счету - мусор. На таможне всегда спрашивают: «Что везете?» «Реквизит». «А дорогой ли реквизит?» «Ну, какое там: мусорные мешки, швабры, бумага и шарики…»

Мы ставим целью делать мобильное шоу. Так как продюсеры лишних денег не платят, мы облегчаем шоу до максимума. Максимум восприятия народом при минимуме затрат. Такой же эффект, как от цирка Дю Солей, только стоимостью в три копейки. Мы насыщаем спектакль за счет актерской игры, за счет образов.

В Украине существует театр Мимикричи, среди их спектаклей было «Бумажное шоу». Актеры театра утверждают, что Aga-Boom использует довольно большую часть этого шоу и, по-видимому, в обиде на вас, Дмитрий.

Дмитрий: В Мимикричи я проработал три года. Потом в группе произошел раскол, и она распалась на «Мимикричи» и «Мимиричи». То есть понятно, что эти группы создали дубликаты существовавших шоу. Я работал в «Бумажном шоу», и многие из кусков этого шоу принадлежат мне, поэтому я их использую. Как я сказал вначале, Aga-Boom - это сборник идей разных лет. Кроме «Мимикричи», я работал в «Маски-шоу», в «Каламбуре», я работал с Вячеславом Полуниным, я работал у Терезы Дуровой. То есть, я хочу сказать, что работал во всех знаменитых группах России, и у всех в работе мои номера, каждый получил кусок от моего пирога.

А с «Мимикричи» и «Мимиричи» произошло то же, что и с «Лицедеями»: существует Полунин, существуют «Лицедеи» старые, «Лицедеи» молодые («Семенюки»), то есть целая плеяда. Советская театральная клоунада насчитывала более 25 клоунских групп. Все настолько перемешались, что непонятно, кто и с кем работает. У Полунина номера «Мимикричи», у «Мимикричи» - номера «Масок», у «Масок» - еще чьи-то.

Из этого следует, что в клоунском искусстве жестких авторских прав не существует, и все с удовольствием делятся идеями?

Валерий: С удовольствием ли - это другой вопрос. Клоунада - это такая вещь, что вы можете мне назвать любой номер, и я назову три-четыре его аналога.

Ирина: Достаточно пойти в Интернет и посмотреть, сколько групп работает с бумагой и бросает шарики в зал. В Штатах Bluemen Group использует бумагу в конце представления. Шоу De La Guarda из Нью-Йорка использует бумагу: бумажный потолок прорывается, бумага сыплется сверху. «Семенюки» тоже используют: в конце шоу конфетти падают, и зал накрывается бумагой.

Дмитрий: Бумага сама по себе не является «копирайтом», а все остальное - сюжеты, характеры - это индивидуальное. Хотя не всегда. Был один случай. Я работал с Вячеславом Полуниным в Allegria, и после того как он ушел, он поменял свой грим - взял мой. Или я придумал номер «Учебная тревога» - солдат спит, просыпается, бежит, стреляет… Этот номер стал классикой. Все этот номер используют, не задумываясь, кто его придумал - типичная история с классической пантомимой. Происходит обогащение после общения друг с другом. Мы как бы стали все братьями и сестрами. Кто-то что-то придумывает, оно моментально получает распространение. Это я бы назвал эволюцией.

Все почувствовали, что сегодня был особенный спектакль.

Дмитрий: Сегодня был последний, так называемый «зелёный спектакль». Мы просто импровизировали, делали друг-другу сюрпризы. Смеялся не только зал, но и вся техническая бригада. Можно сказать, что это был спектакль для своих. Некоторые зрители пришли и в третий, и в четвёртый раз - мы их уже знаем в лицо. Думаю, для Галвестона это шоу было необычным.

Вместо послесловия:

Дмитрий: Я всю жизнь хотел быть космонавтом, но вот не вышло, не взяли меня в космос. Пришлось клоуном работать. Но продолжаю летать во сне. Всегда в жизни есть выбор: быть героем или быть клоуном. Я выбрал клоуна.

А клоун - тоже герой?

Дмитрий: Герой типа анти-Рэмбо. Мы выглядим глупо и тем доставляем удовольствие зрителям. Да, да, люди получают удовольствие, от того что кто-то выглядит глупее их. И более того, они платят за это деньги, уходят домой довольные и приходят снова и снова. Не так всё плохо, просто мы выбрали такой путь.