«А ну-ка, покажите контракт!» - вскричал Верди, после того как было сказано, что в случае его отказа, оперу к открытию Суэцкого канала предложат написать Вагнеру.

«Аида», написанная по заказу египетского правительства по поводу открытия Суэцкого канала, прозвучала в Каирской опере 24 декабря 1871 года. Идея принадлежит Огюсту Мариэтту, французское либретто Камилля дю Локля, итальянское либретто Антонио Гисланцони. «Египетский шедевр» Верди сразу получил широкое признание у публики. «Аида» - одна из вершин новой формы музыкального театра 19-го века, полное слияние музыки и драмы. Это одновременно и историческая опера, и тонкая психологическая драма, произведение о человеческой судьбе, страданиях, о протесте против насилия и национальной вражды.

Новая опера Верди “Аида” была принята публикой с восхищением! Знаменитый композитор был буквально засыпан похвальными отзывами и восторженными письмами. Однако среди них было и такое: “Шумные толки о вашей опере “Аида” заставили меня отправиться 2-го числа сего месяца в Парму и побывать на представлении… В конце оперы я задал себе вопрос: удовлетворила ли меня опера? Ответ был отрицательный. Я сажусь в вагон и возвращаюсь домой в Реггио. Все окружающие только и говорят о достоинствах оперы. Мною опять овладело желание послушать оперу, и 4-го числа я опять в Парме. Впечатление мною вынесено следующее: в опере нет ничего выдающегося… После двух-трех исполнений ваша “Аида” окажется в пыли архива. Можете судить, многоуважаемый господин Верди, какое сожаление я испытываю о понапрасну истраченных мною лирах. Прибавьте к этому, что я человек семейный и такой расход не дает мне покоя. Поэтому я обращаюсь прямо к вам с просьбой возвратить мне означенные деньги…”

В конце письма был предъявлен двойной счет за железную дорогу туда и обратно, за театр и ужин. Итого шестнадцать лир.

Прочитав письмо, Верди распорядился, чтобы его импресарио выплатил просителю деньги.

- Однако, с вычетом четырех лир за два ужина, - весело сказал он, - так как поужинать этот синьор мог бы у себя дома. И еще… Возьмите с него слово, что он более никогда не будет слушать моих опер… Во избежание новых расходов.

Старая музыковедческая шутка гласит: «Верди впервые в оперной практике вывел на сцену слона». В феерической постановке «Аиды» в Хьюстонской опере было все, даже слон. Но об этом потом. Мои впечатления о премьере настолько противоречивы, что их хочется представить в виде диалога Восторженного театрала и Злопыхателя.

Восторженный:

Не зря «Аиду» называют «парадом певцов»! Арии, дуэты, трио, развернутые сцены- богатейший материал для раскрытия вокальных качеств! Как эмоционально исполнила Амнерис Долора Зэжик! Какой богатый тембр! Великолепная техника бельканто! Не всегда встретишь меццо-сопрано, у которой голос звучит одинаково красиво и в верхнем, и в нижнем регистре! Хороша!

Злопыхатель:

Хороша, да не всем. Прошли времена, когда певцам прощали слабую игру и непомерные габариты за красивый тембр. Ну ладно, не дал Бог эффектной внешности, так еще и художник-костюмер поиздевался! В этом рыжем квадратном парике певица была похожа на кого угодно, только не на дочь фараона. А пела отменно, определенно, на ее фоне Аида - Зветелина Василева выглядела тускловато.

Восторженный:

Но играла болгарская сопрано очень искренне. Да и внешние данные у нее незаурядные.

А голос! Какой у нее полетный голос в высоком регистре, а какое умелое дыхание!

Злопыхатель:

А где же драматизм?

Ну нельзя петь Аиду все время мягко! Верди вложил в эту партию столько разных вокальных приемов, что однообразное пение свидетельствует или о недостатке наполнения и силы голоса, или о недоученности партии. Я лично уверен, что Аиду нужно исполнять мощным драматическим сопрано.

И не говорите мне об игре! С такими актерами нужно было сделать действие как можно более статичным, больно уж они неповоротливые, особенно тенор Марко Берти. Тоже мне, герой - всю оперу вяло дефилировал между двумя влюбленными в него дамами. Вот в свое время великий Карузо, исполняя эту роль, так вошел в образ, что ходил сам не свой, слабо различая, кто он на самом деле - Энрико или Радамес, пугая домашних и театральных.

А Берти, что? Где сила, где страсть? И кто же это поет в романсе “Celeste Аida” последнюю ноту громко. Там же написано 3 piano!

Восторженный:

Да полно Вам, всем известно, что романс Радамеса - просто ночной кошмар для теноров. С него же опера начинается. Сложно без подготовки выйти и легко и полетно спеть верхний си- бемоль. Я тоже не поклонник Берти, но что мне нравится в его пении - это ясное, четкое произношение текста. Меня совершенно покорил последний дуэт Радамеса и Аиды. Вот где Берти раскрылся!

Я лично считаю, что у нас в опере прекрасные солисты. А какой хор! Слышали ли вы такое качество в Метрополитен, например? Нет! Редко услышишь такую культуру пения и безукоризненный ансамбль в оперных коллективах. Все же мнят себя солистами, норовят выделить свои голоса. Здесь же хор дышал, как единый организм. А пение без сопровождения оркестра - все интонационно чисто, выразительно - не придерешься! Есть чем гордиться Хьюстонской опере!

Злопыхатель:

Тут Вы правы, коллега, я впервые в жизни слышал, чтобы хор вступил чисто, после того как солист «поплавал» по тональностям. Я имею в виду сцену осуждения Радамеса. При всем уважении к басу Тиграну Мартироссяну, исполнявшему Рамфиса, в этой сцене он звучал неубедительно. А жрецы-то, пели сурово, а выглядели просто смехотворно. Как вспомню, как они проплывали в юбочках по сцене - ни дать, ни взять, ансамбль «Березка»!

Восторженный:

Полноте, Вам бы только поиздеваться! Не забывайте, что дизайнер костюмов Зандра Родс - специалист по высокой моде. Ну имеет же право художник представить свое неординарное представление о Египте! Нельзя же всех обрядить в черное и выстроить в одну линию!

Кстати, о цвете: Вы обратили внимание на единую цветовую гамму костюмов и декораций?

Злопыхатель:

Еще бы не заметить, когда все рябило в глазах от золотого, голубого и оранжевого. А карикатурное слонообразное чудовище, полощущее лазоревыми ушами! Даже оно все в той же цветовой гамме!

Это уж слишком!

Восторженный:

А Вы хотели бы настоящего слона? Или, не дай Бог, верблюдов и коней для компании (как некогда сделал театр «Парма», выступая в Сеуле)? Нет, задумка с бутафорским слоном гениальна! Как и вся Триумфальная сцена. Я просто счастлив, что наконец-то увидел, как выглядят знаменитые полутораметровые «египетские» трубы! Трубачи стояли на сцене, а вокруг разворачивалось красочное пышное действо!

Злопыхатель:

Вот-вот, было впечатление, что зрителей заставляли больше смотреть, чем слушать. Гениальная музыка Верди рисковала раствориться в зашкаливающем блеске голливудской мишуры. А ведь можно было сфокусировать внимание не на внешних эффектах, а на психологизме. Для меня «Аида» сродни античной трагедии. Неужели в нашем-то 21 веке трудно найти более глубокие принципы воплощения бессмертного сюжета?

Восторженный:

Но ведь сам жанр Большой оперы, коей и является «Аида», требует зрелищности, роскоши костюмов, торжественных шествий, балета, наконец. Что же Вам мало интимнейшей сцены на берегу Нила? А финальный дуэт? Посудите сами, смыкающиеся над героями своды темницы словно показывают, что для любви слишком мало пространства в обществе, основанном на жестокости. Это же символ! А музыка финала - совершенно неземная по своей красоте! Наверное, лучшее, что есть в опере!

Злопыхатель:

Разрешите с Вами не согласиться…

Этот диалог можно было бы продолжать бесконечно. Кто из них прав и насколько, можно понять, только сходив на спектакль и составив свое собственное мнение. То, что постановка «Аиды» в Хьюстонской опере не оставит вас равнодушным - гарантированно.

До встречи в опере.