15 лет подряд на сцене Houston Grand Opera играют моцартовского «Дон Жуана».Оставаясь одной из самых значительных и загадочных опер Моцарта, «Дон Жуан» дает несказанный простор для трактовок как исполнительской, так и режиссерской. Сам жанр оперы “dramma giocoso”(«веселая драма») до сих пор заставляет музыковедов ломать головы: что это, комедия с трагическим финалом или трагедия с элементами комедии. И каждый театр почитает за честь поставить «Дон Жуана» по-своему, неповторимо.

Режиссура Харри Сильверстайна (Harry Silverstein) - оригинальная и интересная - видимо, так пришлась по душе музыкантам, что все играли совершенно самозабвенно. Хор скакал в крестьянском танце и пел одновременно, а оркестранты в сцене ужина Дон Жуана лихо наяривали популярные мелодии того времени (включая самого Моцарта: «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный») да еще и приплясывали в такт. Грандиозна и трагична была сцена последнего ужина Дон Жуана с приходом Командора и картинным провалом героя в преисподнюю. Но самой оригинальной находкой режиссера явился финал оперы. Солисты, словно простившись со своими персонажами, оставляют их за закрытым занавесом и поют финальный секстет-мораль («Так ему, злодею, и надо») уже от лица самих себя. Степенные донны и доны вдруг начинают вести себя, как современные люди, дурачатся, машут руками и уходят под крики: «Браво!». А занавес открывается снова, и мы обнаруживаем Дон Жуана живым и невредимым. Что тут поделаешь? Персонаж он вечный.

Маэстро Патрик Саммерз (Patrick Summers) стремительно, на одном дыхании провел оперу. Оркестр легко и виртуозно следовал за дирижером с первых тактов увертюры. Состав оркестра был грамотный, без перегрузок и лишнего грохота. Выбранные дирижером более подвижные темпы придали совершенно иной пульс опере: привычные арии и сцены зазвучали по-новому. Ария Донны Эльвиры “Ah fuggi, il traditor” напрочь потеряла тяжеловесность и напыщенность, а в лирической арии Дона Оттавио “Il mio tesoro” появились прямо-таки героические черты.Певцы превосходно знали материал и играли с увлечением, азартно, куражно, как и должно играть Моцарта.

Донна Анна была сыграна Александрой Дешортес (Alexandra Deshortes) классически - этакой мстительной красавицей. Коронная сцена “Crudele” ей замечательчо удалась. Донна Эльвира в исполнении Анны-Марии Мартинез (Ana Maria Martinez) затмила всех дам своей виртуозной вокальной техникой. Мартинез спела благородно, страстно, наполненно, тогда как часто Эльвиру поют довольно визгливо и истерично.

Церлину, которую обычно поет сопрано, исполнялa меццо-сопрано Фиона Мерфи (Fiona Murphy). Получилось более тепло и женственно. Исчезла вечно чирикающая Церлина. А какая была замечательная сцена Церлины и Мазетто во 2 акте (с арией “Vedrai carino”)! Fiona Murphy и Ryan Mckinny (Мазетто) сыграли трогательно и чувственно. Очень забавен был Орен Градус (Oren Gradus) в партии Лепорелло. Прекрасная комедийная игра, мимика, интонации.

И наконец - главный герой Дон Жуан - блестящий дебют польского баритона Мариуша Квечена (Mariusz Kwiecien) в Houston Grand Opera. Яркий, сфокусированный голос, прекрасная певческая школа, харизма, актерская пластика - все при нем.

Те, кто любят оперу и не попали на представление «Дон Жуан» в Хьюстоне, могут сожалеть об этом.

Вслед за “Don Giovanni” в Houston Grand Opera следует сказочная опера Энгельберта Хумпердинка (Engelbert Humperdink) “Hansel und Gretel”. Композитор был другом Р.Вагнера и помогал ему в постановке «Парсифаля». Маленький шедевр «Гензель и Гретель» ( в русском дореволюционном варианте назывался - угадайте, как - «Ваня и Маша») прочно закрепился в репертуаре ведущих оперных театров. Хьюстонская опера обещает совершенно необычную постановку - кукольный театр и опера в одном флаконе. Должно быть интересно и взрослым, и детям. Поэтому давайте поговорим об увиденном позднее. До встречи в Опере.