C 20 по 25 июня в Хьюстонском музее изобразительных искусств проходила неделя фильмов под общим названием «Вторая Мировая война глазами российских кинематографистов». Организаторами этого кинопоказа выступили консульство Российской Федерации в Хьюстоне и Федеральное агентство по культуре и кинематографии России. Зрителям была предоставлена возможность посмотреть семь фильмов о войне, каждый из которых по-своему вошел в историю российской кинематографии. Были показаны «Баллада о солдате» Григория Чухрая, «Иди и смотри» Элема Климова, «Они сражались за Родину» Сергея Бондарчука, «Последний штурм» Юрия Озерова, «Восхождение» Ларисы Шепитько, «На семи ветрах» Станислава Ростоцкого, «Горячий снег» Гавриила Егиазарова, а также «А зори здесь тихие», еще один фильм Станислава Ростоцкого, завершивший первую в истории нашего города Хьюстона неделю российского кино.

Нельзя сказать, что показ российских фильмов о войне вызвал ажиотаж среди хьюстонских киноманов. Залы не были заполнены даже на треть. Причин тому, я полагаю, несколько, и постараюсь их излагать по одной. Возможно, с моими доводами согласятся не все, но сразу оговорюсь, что, вдаваясь в своеобразный «разбор полетов», я меньше всего как-то хотела бы обидеть устроителей этого мероприятия. От всей души благодарю их за инициативу несения родного кинематографа в техасские массы.

Начнем с небольшого лирического отступления. Помните ли вы, как ломился народ в тот же музей на «Русский ковчег» Сокурова? Американцы сначала стояли в длинной очереди за билетами, а потом еще и безропотно сидели на ступеньках, поскольку мест в небольшом зале на всех желающих не хватило. Я не перестаю задавать себе вопрос: почему?! Ведь «Восхождение» совсем не хуже, а, по моему скромному мнению, в плане чистого кинематографа - еще и лучше.

Ответ прост – эстетика фильма очень быстро стареет, и по прошествии лет двадцати со дня выхода на экран фильм становится интересен лишь двум категориям зрителей: кинематографистам-профессионалам и культурологам (коих в Хьюстоне весьма немного), а также зрителям, у которых этот фильм как-то связан с событиями их частной жизни. Знакомо ли вам ощущение, когда от первых кадров старого фильма в душе что-то кликает, напрягается, ты борешься с эмоциями, а потом расслабляешься, отдаешься на волю волн, тебя несет поток кинокадров, а ты уже и не совсем ты: с удивлением ощущаешь, что рядом с тобой - сегодняшним, взрослым и солидным, примостился ты - подросток… Этот эффект прекрасно знаком телевизионщикам всего мира. Поэтому рубрики типа «Наше старое кино» порой и подвигают народ за рубежом подписываться на русское телевидение.

Все семь фильмов, показанных на этой кинонеделе, были прокручены по русскому телевизору раз по десять за последние пять лет, а может, и того поболе.

Увы, как мы ни любим родное наше кино, а тащиться в центр города после тяжелого рабочего дня, чтобы в десятый раз увидеть старый фильм, - на такое способны далеко не все.

Ну ладно, это относится исключительно к русскоговорящей публике, а почему не ломились на просмотры американцы?

Простите меня, если кому мой аргумент покажется циничным, но это не была их война. То есть у них была своя война, а у нас - своя. Есть две войны. Про них по-разному рассказывают в российских и американских школах, про них пишут разные книжки и, что самое главное, снимают разные фильмы. Мы и американцы совершенно по-разному эстетизируем войну на уровне искусства.

У американского кинематографа свои традиции. Мы можем над их фильмами типа «Враг у ворот» посмеиваться, но от этого наша эстетика им не становится ни роднее, ни понятнее.

Вспомните «Спасение рядового Райана» Спилберга, например. С одной стороны, вы увидите эстетизацию ужаса войны, превращение на экране бойни чуть ли не в триллер, а с другой стороны, какая забота о человеке!

Нет нужды спрашивать себя: правдив ли в историческом плане фильм «Спасение рядового Райана»? Нет. Но правдив ли «Последний штурм» Озерова? Тоже нет. Спор на тему: чья война правдивее в кино, их или наша, - глуп и нецелесообразен. В кино, вообще, правды нет, если говорить о строго исторической правде - как там было на самом деле.

А если вдруг какому-то сумасшедшему киношнику взбредет в голову хоть малюсенький эпизод войны отразить на экране таким в точности, каким он был в жизни, то это будет уже не игровое кино.

Смотрели ли вы кинохронику военных лет? Кто смотрел, тот знает, что это череда очень тяжелых, давящих, просто совершенно не зрелищных кадров, повергающих душу в глубокий шок своей обыденностью.

Все наши старые фильмы о войне отражают ее так, как можно было себе позволить эстетически отображать войну во время создания фильма. Некоторые из них, например, «Восхождение» и «Иди и смотри», обошли свое время. За что, кстати говоря, и поплатились. «Восхождение» попало на полку, а «Иди и смотри», созданный в начале перестройки, полки, разумеется, избежал, но Климов, видимо, опьянел немного от свободы, от того, что стало многое можно, и наснимал таких кадров, от которых людям прямо в кинозалах становилось плохо с сердцем. У человеческого восприятия и сочувствия есть предел, и переходить его вряд ли стоит, даже если это кино о войне.

Жаль, что в рамках этой недели не были показаны современные фильмы о войне. Возможно, они собрали бы большую публику. Ведь современному российскому кинематографу на военную тему определенно есть что показать. Три года назад в России на экраны вышла весьма новаторская, высокогуманная картина «Кукушка» Александра Рогожкина, а в прошлом году - великолепный фильм Дмитрия Месхиева «Свои». К сожалению, на пространстве этой небольшой статьи нет места для подробного разговора об этих фильмах, но посмотреть их, безусловно, стоит.

Очень хотелось бы, чтобы недели российского кино продолжались. Российское кино сейчас одновременно и в поиске, и на подъеме. Оно, в лучших образцах своих, непохоже на американское, этим и интересно.

Просто, на мой непросвещенный взгляд, показ фильмов есть событие кинематографическое, а от того, что его насыщают политпросветлекциями, только проигрывает. Короткие лекции перед фильмами не в силах обратить американцев в свою веру (в плане понимания истории войны), но, однако, способны отвратить от похода в кино эмигранта со стажем.

Хорошо бы, чтобы кино было отдельно, а политпросветработа - отдельно. От этого оба направления только бы выиграли.